© Асфатуллин С. Г., 2014.

© Издание для слабовидящих ГКУК КО «Областная специальная библиотека для слепых им. Н. Островского, 2014.

Арман де Коленкур, хорошо узнавший русских и проникнувшись к ним уважением за годы службы посланником Франции в 1807–1811 гг., предостерегал Наполеона от нападения на Россию не раз. Последний раз – за день до перехода армии нашествия через Неман, пересказав заявление Александра I в разговоре с послом: «Что он воздаёт должное великим военным талантам императора и будет избегать до пределов возможного меряться силами с ним в открытом бою; если русские будут разбиты, то они возьмут пример с испанцев, которые часто бывали разбиты, но не были, однако, ни побеждены, ни покорены; недостаток выдержки погубил другие государства; он не будет стрелять первым, но он скорее отступит до Камчатки, чем уступит свои губернии или будет приносить жертвы, которые не приведут ни к чему, кроме передышки»[1]. Однако, Наполеон сделал самую роковую ошибку своей жизни: напал на Россию. Английский посланник при штабе русской армии Роберт Вильсон объясняет это так: «Он сам (Наполеон – авт.) вполне осознавал (а теперь это уразумел и весь свет), что не может властвовать без войны. Состояние мира было несовместимо с его политическим существованием, оно разрушало добытое мечом господство, каковые один только меч и мог поддерживать. Только так можно было бороться с нападками роялистов, интригами доктринёров и заговорами республиканцев, ибо состояние мира придало бы всем им необоримые жизненные силы»[2]. Пожалуй, с этим надо согласиться.

Участник войны, ставший знаменитым военным летописцем Александр Иванович Михайловский-Данилевский пишет: «К началу 1812 года Наполеон располагал 1187000 человек войска, состоявшего собственно из французской армии и войск союзников: французских войск 850000; в Италийском королевстве – 50000; в Неаполитанском королевстве – 30000; в Варшавском герцогстве – 60000; Баварцев – 40000; Саксонцев – 30000; Вестфальцев – 30000; Виртембергцев – 15000; Баденцев – 9000; Владений Рейнского союза – 23000; Вспомогательный корпус Австрии – 30000; Вспомогательный корпус Пруссии – 20000 чел. (Эту же цифру в 1 млн. 187 тысяч человек подтверждает на стр. 58 своего «Повествования» и Роберт Вильсон – авт.). Для нашествия на Россию он сформировал Великую армию в составе гвардейского, 12 пехотных и 4 резервных кавалерийских корпусов, общей силою в 610000 строевых чинов, а с нестроевыми доходившую до 700000 человек, при 187111 лошадях и 1372 орудиях. В разноплеменный состав армии не вошли из народов Европы только шведы, датчане и турки»[3].

Наполеон 1 Бонапарт (1769–1821). Литография М. Лавине. Середина XIX в.

Д.и.н. Николай Троицкий в книге «1812. Великий год России» пишет: «численность наполеоновской армии вторжения различные источники определяют по-разному: от 375 до 500 тыс. Наиболее достоверна подробная роспись вторгшихся войск, которую сделал Жорж Шамбре по данным военного министерства Франции. Из неё следует, что с 12 (24) июня по 19 июня (1 июля) перешли русскую границу 448 083 завоевателя (включая 34‑тысячный австрийский корпус генерала К. Ф. Шварценберга). Позднее к ним присоединились 9‑й корпус маршала К. Виктора (33,5 тыс. человек, в сентябре) и другие подкрепления общей численностью 199 075 человек. Всего, таким образом, Наполеон бросил на войну против России 647 158 человек и 1 372 орудия»[4]. Эту же цифру в 647 тысяч человек повторил затем в примечаниях к «Запискам Бенкендорфа» 2001 года и её составитель П. Н. Грюнберг. С такой тьмой врагов Россия никогда ещё не сталкивалась.

На берегах Немана 13 июня 1813 года. Литография по рис. Х. В. Фабера дю Фора. ГИМ.

Французская армия превосходила тогда любую из армий того времени. То была массовая армия буржуазного типа. Она не знала ни кастовых барьеров между солдатами и офицерами, ни бессмысленной муштры, ни палочной дисциплины. И была сильна сознанием равенства прав и возможностей простому солдату стать, когда-нибудь, генералом.

Бюст Наполеона вт. пол. ХIХ в и трофейный французский пистолет (кавалерийский) солдатской модели 1804 г. Калужский областной краеведческий музей.

Боевая подготовка «Великой армии» считалась к 1812 г. образцовой. Французская пехота со времён революции использовала новый способ боя, основанный на сочетании рассыпанных в цепи стрелков с колоннами. Этот способ пришёл на смену линейной тактике, которая господствовала ранее: она помогала офицерам контролировать поведение солдат в бою, но зато связывала всю армию.

Автографы императора Наполеона и Кутузова. Музей 1812 года. Г. Калуга.

Михайловский-Данилевский пишет: «Против столь значительных сил Наполеона Россия могла выставить лишь 218000 человек при 942 орудиях, составлявших 17 корпусов, которые были разделены на три армии: 1‑я Западная Барклая де Толли – 127000, 2‑я Западная Багратиона – 48000, 3‑я Резервная обсервационная Тормасова – 43000 человек. В запасных и рекрутских батальонах и эскадронах – 100000; во вновь формируемых 12 полках – 23800, в четырёх Украинских – 3600 чел. Итого: 345400 чел»[5].

Троицкий: «Россия в начале войны смогла противопоставить 448‑тысячной армии Наполеона 317 тыс. человек, которые были разделены на три армии и три отдельных корпуса. В РГВИА хранятся рапорты М. Б. Барклая-де-Толли и П. И. Багратиона о численности 1‑й и 2‑й армий в начале войны и такие же рапорты командующих 3‑й армией и резервными корпусами. Эти документы позволяют уточнить численность русских войск к началу войны 1812 г.

Итак, 1‑я Западная армия насчитывала 120 210 чел. и 580 орудий. Она дислоцировалась в районе Вильно и прикрывала Петербургское направление. Командовал ею военный министр генерал от инфантерии М. Б. Барклай-де-Толли. 2‑я Западная армия: 49 423 чел. и 180 орудий располагалась возле Белостока и прикрывала Московское направление. Ею командовал генерал от инфантерии кн. П. И. Багратион. 3‑я Западная армия (44 180 человек и 168 орудий) под командованием генерала от кавалерии А. П. Тормасова была сосредоточена у Луцка и прикрывала Киевское направление.

Кроме трёх армий на первой линии отпора французам стоял под Ригой отдельный корпус генерал-лейтенанта И. Н. Эссена (38 077 человек), а вторую линию составляли два резервных корпуса: 1‑й – генерал-адъютанта Е. И. Меллера-Закомельского (27 473 человека) – у Торопца, 2‑й – генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля (37 539 человек) – у Мозыря.

Фланги западной группировки русских войск прикрывали: с севера – корпус генерал-губернатора Финляндии генерал-лейтенанта барона Ф. Ф. Штейнгейля (19 тыс. человек), располагавшийся на границе с Финляндией, а с юга – Дунайская армия адмирала П. В. Чичагова (57 526 человек), дислоцированная в Валахии. Эти войска в начале войны бездействовали. Штейнгейль перебросил свой корпус в Ригу и Ревель только к 8 сентября по новому стилю»[6].