Всё это - пустословие. Зорка не чувствует его присутствия. Никого здесь нет. А душа Никиты если где и есть, то не рядом с предавшей его девчонкой.

Потому что предала она уже давно. Задолго до Дэна. Еще когда согласилась встречаться с Андреем. Каталась в ним в машине, таскалась по тусовкам и дискотекам, целовалась. И загадочно (как учила тетка!) улыбалась в ответ на его признания. И даже готова была, если нужно, связаться с его отцом. Верные девчонки так себя не ведут.

Как же холодно! Говорят, на ледяных камнях сидеть вредно. Детей не будет. Ну и что? Можно подумать, Зорка собиралась рожать от кого-то, кроме Никиты. Значит, отныне этот вопрос закрыт - раз и навсегда. До конца ее дней, который - если она и дальше продолжит выкидывать такие фортеля - уж точно не за горами.

А еще когда-то Зорка считала распущенными мать и сестру! Мама, между прочим, до семнадцати лет была девушкой, а за первого мужчину вышла замуж. А Динка попробовала наркотики только в почти восемнадцать, а не спустя три недели после шестнадцатилетия. Так что Зорка заткнула за пояс обеих. Воистину - не судите, да не судимы...

Кстати, половина третьего. И если самоубийство на сегодня отменяется - пора поспешить к Галине Петровне. Еще же добраться надо, времени в обрез.

Здравствуй, город. Здравствуйте, люди. Еще бы дольше вас всех не видеть!

Глава десятая.

1

- Здравствуй, Катя, - Галина Петровна улыбается как-то напряженно. - Я долго думала и решила, что ты должна это знать.

- О чём?

Что та уже раскусила ее инкогнито и сдала пациентку тете Тамаре? Ладно хоть не Большому Боссу - сиречь папаше золотого мальчика Алика. И даже не папе Андрея.

- Ты знаешь, что существует такая вещь, как врачебная тайна. - Которую нарушили! Так и есть... - Но я хочу рассказать тебе историю одной пациентки. Она тоже видела странные сны.

- Такое было у кого-то еще?! - вскинулась Зорка.

- Подожди, Катя. Я открою тебе врачебную тайну, но взамен мне нужна твоя полная откровенность. Понимаешь?

- Да, - сделала честные глаза девушка.

Смотря, какая. Настоящее имя она не раскроет ни за какие коврижки - раз оно пока не выплыло. И так уже потеряно слишком много. Надо попытаться сохранить хоть что осталось. А заодно и собственную психику.

- Хорошо. - Поверила или нет? - Я уже знаю, что твой любимый в тюрьме...

- Он погиб! - слишком резко перебила Зорка.

- Прости, соболезную. Твою сестру убили, мама - в психиатрической больнице, а вы с братом живете у тети. О ней ты рассказывала мало, но мне показалось, что дама это пренеприятнейшая.

- Не всегда.

Встречались и похуже. И часто. И не только дамы.

- У нее нет своих детей?

А это еще с чего? Тащат к себе в дом чужих (даже на таких условиях!) только бездетные?

- Есть, двое.

- И при этом она взяла вас с братом? За лечение твоей мамы платит тоже тетя?

- Ага.

Вот что значит - недоговаривать. У собеседника сразу складывается в корне неверная картина.

- Тогда, прости, Катя, но у нас получается милейшая тетушка. Идеальная. Просто сусальный ангел. Добрая и заботливая. Это так?

- Нет, конечно! - рассмеялась Зорка. - Я забыла сказать, что она продала нашу квартиру, а деньги взяла себе. Правда, там не так уж много. Квартира была в глухой провинции. Там недвижимость копейки стоит. Люди годами продают.

Потому что там мало работы и много алкоголя. Уже не первое десятилетие. И ЖКХ давно заваливается.

- Что-то мне подсказывает, что ты забыла сказать не только это. Но всё равно. Будь она отъявленной дрянью - прости, Катя, - кто ей мешал потом всё равно перевести твою маму в дешевую психушку, а брата отправить в детдом? Кстати, она еще может так и поступить - в любой момент.

- Я понимаю. Кроме всего прочего, она запрещала мне переписываться с моим парнем. Пришлось это делать через почтовое отделение... - Еще и голос дрожит! Истеричка!

Галина Петровна чуть дотронулась до Зоркиной руки:

- Я понимаю, что это значило для тебя. Но, прости, твоей тете с того ни тепло, ни холодно. Он был далеко и надолго.

Навсегда!

- И ничем ей не мешал. Единственное объяснение - она хотела сделать тебе больно. Или, наоборот, уберечь - если относится к тебе не так уж плохо.

"Ты. Могла. Умереть. Идиотка".

"Вместо Дины должна была умереть ты..."

Как бы паршиво ни относилась к Зорке тетка - всё лучше, чем родная мать. И даже намного.

- Вы правы. - Взять себя в руки в очередной раз - тяжело. Не легче, чем в предыдущие. И чем взглянуть правде в глаза. В неприятные. И нелицеприятные для тебя самой. - Если бы она меня ненавидела - у нее не было причин помогать мне.

- Значит, ты понимаешь, что эти причины у нее есть.

- В больнице мы с ней заключили сделку. Она потребовала от меня определенного рода услуги. Я согласилась.

- Ты что-то подписывала?

Может, еще и нотариально заверяла? Интересно, как бы это выглядело? Проституция официально запрещена - даже для совершеннолетних.

- Я имела в виду, что ты берешь у нее крупную сумму денег, например.

А это в пятнадцать лет позволено? Впрочем, Галина Петровна - психоаналитик, а не юрист.

- Я не подписывала ничего, кроме бумаг за квартиру. Но если б она тогда попросила что-то подписать - я бы согласилась на всё.

- Понимаю. Относительно услуг - я правильно тебя поняла?

А можно понять как-то иначе? Зорка - крутой спец или еще кто? Что у нее в шестнадцать лет может быть - кроме смазливого лица и тела?

Впрочем, может, у других и бывает. Это только Зорка - малолетняя провинциальная идиотка.

- Наверное. Сначала я думала, всё будет хуже. Что клиентов будет много.

- А их - мало?

Не шокирована. Даже брезгливости на лице нет. Или настолько хорошо скрывает?

Но теперь этот визит для Зорки - точно последний.

- Пока - один. И с тем еще до дела не дошло... Следующие будут потом - пообещала тетя. Это мой одноклассник Андрей. Он немного старше меня: я - шестилетка, он - второгодник. Но следующим на очереди стоит его папаша, а ему под пятьдесят. Андрея я хоть могу контролировать... Сначала я вообще решила, что моя тетушка - лесбиянка. И была вполне к этому готова. Я вас шокировала?

- Не совсем.

К ней тут, наверное, такие ходят... Просто эти "такие" - наверняка взрослые. И их презирают меньше. За равное преступление детей вообще принято судить строже. Наверное, потому что они обязаны быть умнее и сильнее взрослых, а с годами люди имеют право и поглупеть.

- Тогда сейчас дошокирую. Вчера я сделала то, на что раньше была кишка тонка. И это не касается "клиента".

- В какое вчера?

- Что?

Вот теперь точно кажется - крыша уехала где-то по дороге. Растворилась в метели.

Зря. Умереть еще можно себе позволить - если деваться некуда. А психоз означает ад до конца твоих дней. Причем такой, что все библейские ужасы побледнеют.

- Извини, Катя...

Она - не Катя. И даже не Рина. У нее столько имен, что в один прекрасный день зеркало должно отразить тьму лиц. И крыша исчезнет уже в нем.

- Значит... - продолжила Зора.

Пусть вслух это скажет не она!

- Значит, это было. А я уж решила, что сошла с ума. Первые кандидаты в психи - как известно, те, кто их лечат.

- Мы с Женей тоже решили, что спятили. Интересно, много нас еще таких?

Холодно. Всё равно - холодно. Март. Зима еще не разжала когтей.

И настоящее имя брата Зорка назвала зря. Как и любимого парня.

- Раз об этом до сих пор не трубят средства массовой информации - вряд ли много.

- Мне тогда приснилась смерть Никиты. Подробно - как это было. А в следующем кошмаре на моих глазах искалечили маму и Женю. На следующий день повторилась среда. И я решила, что это мой шанс всё предотвратить... почти всё. Никита уже не воскреснет. Но Женя - жив. Пока.