Такое может быть. Но всех загадок оно все равно не объясняет. Откуда эти странные различия в оружии? Откуда совершенно другой сюжет? Новые персонажи?

А что если… Давайте представим, что в основе изначальной манги лежит рассказ. Или даже интервью. Что-нибудь в духе такого…

«Скажите, что за оружие было у Алукарда?»

«Ууу, такие два здоровенных… как их назвать… пистолеты? автоматы?»

«Пистолеты или револьверы?»

«Ну не знаю… здоровенные такие».

«Ладно, оставим Алукарда. А что насчет Виктории?»

«А у нее тоже такое ружье было… длинное, ну знаете…»

«Противотанковое, что ли?»

«Ну, наверно!»

«А как они вообще себя вели?»

«Да ну такие все загадочные, мрачные… Кровищу, говорят, постоянно хлестали! Мне-то не довелось лично видеть, но слухи такие ходили…»

«Хлестали кровищу… записал».

И так далее. Могло такое случиться? Интуиция подсказывает — очень даже могло. Не зря оба аниме больше похожи на пересказ сплетней, распространяемых уборщицами организации в свободное время. Кстати, есть ли тут уборщицы, интересно? Уж больно ядреный бред получается.

Итак, промежуточная версия такова: аниме — пересказ чьих-то малограмотных слухов и представлений о работе организации «Хеллсинг», а никак не точное отображение ее рутинной работы. Плюс этой версии: она объясняет все нестыковки между каноническим вариантом и тем, что я вижу каждый день. Но есть и минус: практически невозможно предположить, что ждет нас дальше. Ну, нельзя же всерьез принимать то, что там придумали создатели — бессмертный супервампир Инкогнито, немецкие дирижабли над Лондоном и прочие гвозди Елены в груди отца Андерсона.

А значит — что? Значит, как обычно, надо смотреть в оба и быть готовым ко всему. И еще можно к Алукарду наведаться, он вроде бы приглашал на просветительское мероприятие.

***

Стучу в дверь с надписью «Алукард».

«Старые привычки тяжело отмирают, да, полицейская? Заходи, за дверью есть комната».

Очень остроумно. Вхожу, свет выключен, впрочем, это не мешает мне отлично видеть все вокруг. В комнате никого нет, компьютеры работают в спящем режиме, даже экран на стене отключен. И что это значит?

«А я смотрю, проблемы с пониманием нарастают, полицейская?» Невидимый Алукард хмыкает. «Да, рано тебе еще в вампирский спецназ».

Обращаю внимание на прямоугольник в стене справа, чуть отличающийся по цвету. Потайная дверь? А! Черт! Не комната за дверью, а за дверью — комната!

«За дверью комната», вздыхает Алукард в моей голове. «Ты удивительно быстро уловила суть вопроса».

О Господи, теперь еще и комплименты, чудесам нет конца. А за дверью, кстати, обнаружилась не только комната, но и целые апартаменты, квадратов в пятьдесят, с отдельной кухней, санузлом и гардеробом. Сам же могущественнейший вампир современности валялся на диване в гостиной и смотрел по телевизору какой-то черно-белый фильм.

— Я давно не знакомился с современной культурой, пора восполнять пробелы, — кивает Алукард на экран, где приятный мужчина с печальными глазами рассказывал что-то не менее приятной тургеневской девушке.

— Да этому фильму же лет шестьдесят, как минимум, — хихикаю я, но потом прикидываю возраст визави и замолкаю. Да, в его понимании это наверняка как вышедший сегодня утром блокбастер.

— Присаживайся, — хлопает по дивану Алукард, с сожалением посмотрев на экран, глушит звук и поднимается.

— Из напитков могу предложить кофе, — сообщает он из кухни. — Или чай, или воду в бутылках. Еще есть кое-что съестное в холодильнике, если интересует, конечно.

— Пока не интересует, — отказываюсь я. — Чай — это отлично.

Через пять минут мы оба прихлебываем горячий черный чай.

— Утром я заметил, — нарушает молчание Алукард, — что прибытие отца Андерсона произвело на тебя необычно сильное впечатление. Почему?

— Эммм… — убедительно отвечаю я. Такой у меня выработался прием, работает безотказно. — Ну, мне просто показалось, что католики не очень хорошо должны к нам относиться… а также к леди Хеллсинг, конечно.

— Интегра, естественно, исповедует англиканство, — подтверждает Алукард. — Иначе она не могла бы работать под началом Ее Величества. Но католицизм вообще довольно терпимо относится к тем, кто помогает миру избавляться от всякой мерзости. Существует даже специальный декрет Ватиканского собора про членов неканоничных, по их мнению, религиозных конфессий. Не знакома?

— Откуда? — демонстрирую невежество.

— А я вот пролистал… Точную формулировку не приведу сейчас, конечно, но смысл такой, что все, кто веруют в Христа, с точки зрения католиков и лично Папы — это нормальные христиане, и к ним нужно относиться как к обычным братьям по вере. Не таким правильным, само собой, как католики, но тем не менее — братьям. Очень правильное решение, я считаю. И полезное.

Алукард в свободное время знакомится с религиозными догмами. Все страньше и страньше.

— Ну ладно, — переключаюсь на новую тему, — а о чем ты там договорился с Андерсоном, если не секрет, конечно?

Алукард бросает загадочный взгляд.

— Как раз для тебя и не секрет. Видишь ли, у католической церкви есть, конечно, масса серьезнейших недостатков, которые мне сейчас лень перечислять, но есть и существенные достоинства. Я, например, вижу два — это во-первых влияние на разнообразных людей и организации, которое у нее осталось по сей день. И во-вторых, воля, помогающая использовать это влияние там, где это сейчас необходимо.