– Рядом с трупом?

– А чего его бояться? Бояться надо живых. Да и домой уже идти некогда. Завтра с утра как штык надо быть в экспедиции – побритым и свежим. Как-никак, к генералу пойдём, об успехе докладывать. А тело сторож стащит в холодную. Завтра решим, куда его. Наверное, на Смоленское кладбище, что на Васильевском острове. Чего ему здесь тухнуть?

– Ну, так я пошёл.

– Иди, Андрей. Важное ты дело сегодня сделал, от меня лично – спасибо. Честно сказать, сомневался я в успехе, особливо после гибели Александра.

Андрей пошёл домой. До рассвета было ещё часа три – можно немного отдохнуть. В голове мелькнуло: «Сегодня же воскресенье, к Василисе обещал прийти. Ждала небось… Да какая моя в том вина, что обещание не сдержал, – служба такая…»

Утром Андрей едва поднялся. Казалось, только голова подушки коснулась, а за окном уже светло, вставать надо.

Он побрился, позавтракал и отправился на службу.

Пришёл последним, и не потому, что опоздал – просто сотрудники раньше пришли, памятуя о гибели товарища. От Ивана они уже успели узнать, что убийца сам убит – постигла его кара божья.

К Андрею подошёл Михаил, сам вчера ходивший по городу в женском платье.

– Ну и везёт же тебе!

– Это как сказать… Он же мне удавку на шею накинул. Кабы не пистолет, плохо дело бы обернулось.

– Нас на этой службе в любом месте убить могут, а ты – везунчик. – Так, с лёгкой руки Михаила за Андреем закрепилось прозвище «везунчик».

К десяти часам утра на служебной пролётке они отправились к генералу. Адъютант Чичерина немного удивился – ведь генерал не вызывал, но, справившись у генерала, впустил обоих в кабинет.

– Здравия желаем, ваше превосходительство! – дружно прокричали розыскники.

– И вам доброго здоровья. Как идут дела? Иван, третий день заканчивается.

– Так доложить приехали об успехе.

– Неуж поймали?

– Да нет. Вот он, – Иван показал на Андрея, – убийцу застрелил. Город теперь спокойно спать может.

– Слава тебе, господи! Есть справедливость на свете! Присаживайтесь, Путилов, да расскажите обо всём поподробнее.

Андрей рассказал, как ему в голову пришла идея поймать преступника «на живца» – служителя, переодетого женщиной. А потом – подробно и о самом столкновении.

– И удавку на шею успел набросить?

– Точно так, ваше превосходительство!

– Молодец! Слышал я, и погибший у вас есть?

– Так точно, ваше превосходительство! Александр Кержаков. Погиб в схватке с преступником. Сегодня похороны.

– Да, опасная служба. Я сегодня на доклад к самой императрице еду. Будет что ей рассказать, не даром хлеб едим. Ну а вам… – генерал задумался: – Даю вам три дня отдыху. Наградить не могу – без потерь с нашей стороны не обошлось, потому не поймут. А везунчик у тебя этот Путилов, Иван Трофимович. Ты бы его берёг, как талисман.

Генерал засмеялся. Шутка показалась ему удачной.

Оба розыскника откланялись.

– Ты вот что, Андрей. Я и сам хотел тебе отдых дать, да генерал опередил. Полагаю, ты на похороны Александра придёшь?

– Всенепременно!

Андрей отправился к себе – ему удалось поспать ещё часика три. А потом – на похороны. Отпевали раба божьего Александра в храме Святого Пантелеймона, что на Шкиперской протоке. У гроба стояли мать и сестра, сослуживцы.

После чина отпевания погрузили гроб с телом на телегу и сопроводили до могилы. Здесь Лязгин сказал столь прочувствованную речь, что у людей слёзы на глаза навернулись. Парень-то молодой, жить бы и жить, коли не превратности опасной государевой службы. Однако он её сам выбрал, зная, что служба связана с риском, а в последнем случае и сам вызвался быть «живцом», переодевшись в женское платье.

После скромных поминок, в мрачном настроении, Андрей вернулся домой. А наутро, после тщательного бритья, позавтракав, он отправился к Василисе.

Дверь открыла сама девица. Поджала губки, демонстрируя обиду.

– Ты же обещал в воскресенье быть!

– Служба, не всегда волен я временем своим распорядиться.

– Ну что с тобой делать? Заходи, будь гостем.

Прошли в гостиную, Андрей перекрестился на образа в углу.

– А батюшка твой где же?

– Где ему быть? В лавке, сегодня же не воскресенье. Кстати, а почему ты не на службе?

– Отпуск дали – целых три дня.

– За что же милость такая?

– Слышала об убийствах женщин?

– А то как же? Весь город о том и говорит.

– Всё, конец убийствам. Поймали убийцу.

– И ты участвовал?

– Конечно, за что и дали три дня отдыха.

– Расскажи! – загорелась Василиса.

Андрею было стыдно признаться, что для выполнения задания он переодевался в женское платье, и он солидно сказал:

– Не могу, служебная тайна!

– Ну тогда расскажи что-нибудь интересное.

– В службе нашей весёлого мало – кражи, грабежи, убийства. Не для девичьих ушей, плохо спать будешь.

Василиса снова надула губки.

Чтобы разрядить обстановку, Андрей предложил:

– А чего мы сидеть будем? Солнце ещё высоко, погода хорошая. Пойдём погуляем?

– Не положено девице с парнем одной гулять, батюшка осерчать может. А впрочем… Жди!

Василиса упорхнула в другую комнату.

Ждать пришлось долго, наверное, больше часа, и Андрей заскучал. Василиса вошла переодетой, прихорошившейся. Андрей удивился – неужели столько времени на переодевание да расчёсывание ушло? Андрей был ещё молод и не знал женщин с этой стороны.

Прогулялись мимо Летнего сада, Аничкова дворца, Канцелярского и Гостиного двора, Народного училища. А закончили прогулку на Сытном рынке, посмотрев в передвижном шапито выступления русских силачей, поднимавших гири и игравших пудовыми и двухпудовыми тяжестями как пушинками. Прокатились на каруселях.

Андрей проводил Василису до дома и в дверях столкнулся с её отцом – купцом Рыбневым.

– Доброго здоровьичка, Нифонт Петрович, – поклонился Андрей.

– И вам не хворать.

Василиса юркнула в дом, а купец взял Андрея за локоть:

– Погоди немного, поговорить надо.

– Слушаю внимательно.

– Ты мне вот что скажи, Андрей. Нравится дочь моя?

– Нравится – скрывать не буду.

– Ты серьёзно к ней относишься?

– Более чем.

– За дочку переживаю. Ты пообещал в воскресенье прийти, а не заявился. Она ждала тебя, принарядилась. Ты если уж пообещал – делай.

– Я бы со всем удовольствием, Нифонт Петрович, да служба… Слышали небось про убийство девушек в городе?

– А то как же!

– Вот и ловили мы злыдня – даже спать некогда было. Тут уж не до свиданий.

– Понятно. Я уж грешным делом подумал – вертопрах какой. Задурил девке голову и забыл.

– Я не из таких.

– А коли не из таких – женись.

Андрей растерялся от предложения купца.

– Чего тянуть-то? Ты ей нравишься, она тебе люба. Должность у тебя на государевой службе заметная, дворянин, чин имеешь. Да и сколько тебе бобылём жить? А я за дочь приданое хорошее дать могу – человек я не бедный.

Андрей опешил. По его понятиям – с избранницей поближе познакомиться нужно, для того время требуется. А купец сразу берёт быка за рога.

Нифонт и сам, видимо, понял, что в поспешности своей слегка перегнул палку.

– Нет, я понимаю – невесту получше узнать надо, о роде её. Так я не против. Захаживай почаще. С Василисой познакомишься поближе, я тебе о роде Рыбневых поведаю – до седьмого колена. Тут такое дело: мать-то у Василисы десять лет как померла. Я – на торг, в лавку, да по делам, а за сиротинкой кому присмотреть? А годы-то летят, замуж ей надо. Подружки замужем уже все – уж дети есть. Я её знакомил с молодыми людьми, да все ей не по нраву пришлись. А ты, вишь, к сердцу припал.

Сказав всё это, Нифонт выжидательно уставился на Андрея, ожидая ответа.

– Захаживать почаще постараюсь, но твёрдо обещать не могу – служба.

– Понимаю, для мужчины дело – на первом месте. К тому же тебе с родителями поговорить надо, посоветоваться, благословение получить.