Повернувшись к Эвану лицом, я встретила его взгляд. Со смешком пожала плечами. Моя подруга была абсолютно сумасшедшей. Он взглянул на меня, одарил фирменной улыбкой и подмигнул. Затем взял мою руку и поднес к губам. Когда он поцеловал ее своими сладкими губами, я поняла, что пропала, расплавившись от одного прикосновения.

По-видимому, всё еще таяла.

Сестры беспрерывно болтали, пока мы работали над написанием бестолковых слов на картонных сердцах. Разговор становился громче с каждым глотком.

Мы уже довольно долго сидели за работой, когда Эван легонько толкнул меня локтем:

– Не ожидал увидеть тебя в баре, Солнышко.

Я схватила еще одну бутылочку Патрон со стола и сделала глоток.

– Расскажи мне об этом.

– Я был рад увидеть тебя, – сказал он приглушенным голосом, снова игриво толкая меня локтем.

Я посмотрела на него краем глаза – он улыбался той широкой улыбкой. Песня играла в моей голове, мелодия рояля пела мне. Без тебя.

Боже, я никогда не хотела быть без него.

– Что думаешь о шоу? – спросил он, неразборчиво подписывая одну из открыток.

– Неплохо. Там было довольно много талантливых исполнителей. Мне нравится слушать разные музыкальные жанры.

– Хорошо, – сказал он, растягивая это слово. – А как тебе моя песня? – он украдкой взглянул в мою сторону. Я пыталась не обращать внимания.

– Неплохо, – повторила я.

– Неплохо? – ответил он, как будто бы это был вопрос.

Что он ожидал от меня услышать? Восхитительно? Что это было лучшее выступление, которое я когда-либо видела? Что его слова значили для меня больше, чем когда-либо прежде, но я не готова была принять их? Как я могла рассказать ему об этом?

– Это напомнило мне твои ранние выступления.

И это было правдой. Раньше я любила смотреть, как он выкладывался в песне. Он был таким настоящим, в гармонии с музыкой, что можно было услышать его душу.

– Ощущения были те же.

Я пыталась украдкой взглянуть на то, что он писал, но ничего не разобрала.

– Это была новая песня.

Я постукивала ручкой по книжке, силясь придумать что-то новенькое для пожеланий. Поэтому не ответила ему.

– Что думаешь об этом? – спросил он, передавая бутылочку Егермейстер с надписью: «Ты бомба!»

Я разразилась смехом.

– Класс.

И передала ему одну из моих Хосе Куэрво²⁰, которая гласила: «Опьянена твоей любовью».

– Хорошо. Зацени: «Я схожу с ума по тебе».

– Мило.

Мы продолжили обмениваться бутылочками, делясь наиболее веселыми высказываниями. Гости Дженны, вероятно, подумали, что мы какие-то странные. Хотя кому какое дело. Я веселилась. Меня поражало, с какой легкостью мы обменивались добродушными шутками. Никогда, даже в самых смелых фантазиях не подумала бы, что мы будем отдыхать в кругу наших друзей, выпивать, общаться и хорошо проводить время. Это действительно было нереально. Я всё ждала, что проснусь в своей кровати и пойму, что это был всего лишь сон.

После еще одной рюмки я почувствовала себя немного раскованнее рядом с Эваном. Не особо задумываясь, решила кинуть ему очередную бутылочку, подумав, что это действительно смешно.

– Эта – для тебя, – сказала ему, давая Файербол²¹: «Ты по–прежнему СЕКСИ!»

Как сказал Джейми Фокс: «Вини во всём алкоголь». Я ничего не могла поделать. Это вырвалось.

– Ты так считаешь? – удивленно подняв брови, спросил он.

– Возможно.

Через несколько минут Эван передал мне миниатюрную бутылочку Ром Малибу с привязанной к ней запиской.

– Эта – для тебя, – сказал мне.

Я перевернула сердечко, чтобы прочесть: «Я всё ещё без ума от тебя».

Слова расплылись перед глазами из-за слёз. Я перечитывала их снова и снова, пока у меня не перехватило дыхание. Возможно, эта игра не такая и весёлая. Я оказалась не готова к этому. Нисколечки.

Быстро смахнув слезы, вскочила на ноги.

– Скоро вернусь.

ЭВАН

Чёрт. Поторопился. Мы так хорошо проводили время, общались, как и все остальные. Не зная нас или наше прошлое, вы бы подумали, что мы действительно пара. Или, по крайней мере, хорошие друзья. Но мне нужно было взять и всё испортить.

– Отличная работа, ловкач, – сказал мне Люк, хлопая по спине. – Что, черт возьми, ты сказал?

Я показал ему две бутылочки, которые мы приготовили друг для друга. Дженна выхватила их у него из рук и прочитала послания.

– Придурок. Слишком рано для такого дерьма. Она флиртовала с тобой, а не признавалась в любви. Ты должен был флиртовать в ответ. Прям не верится, что ты пишешь такие красивые песни о любви, но при этом абсолютно ничего не смыслишь в женщинах.

Нет ничего лучше настоящего друга, говорящего жестокую правду.

Дженна пошла прочь по коридору, возмущаясь и размахивая руками в воздухе.

Мы с Люком молча смотрели, как она исчезла из поля зрения в том же направлении, куда убежала Мэдди.

– В тот момент это казалось отличной идеей.

Я закрыл лицо руками. Должно быть, я выглядел как осел перед семьей Дженны, как будто они не знали всей ситуации. В тот момент, так или иначе, меня не волновало их мнение. Гораздо сильнее я волновался о Мэдди.

– Просто притормози, братан, – он сжал моё плечо. – Знаю, что ты задумал, но всему своё время. Тебе нужно замедлить своё возвращение в её жизнь. Это не произойдёт за один вечер.

Да. Я понял. Хотя мне и не стало от этого легче. Я весь вечер умирал от желания прикоснуться к ней. От наших случайных прикосновений по моему телу проходили разряды. Когда её пальцы соприкоснулись с моими, мне отчаянно захотелось взять её руку и прижаться губами к внутренней стороне хрупкого запястья, наблюдая, как от возбуждения у нее горят щеки. Мэдди заводилась от этой ласки, зная, что это только начало наслаждения. Нам обоим это нравилось. Одна лишь мысль об этом наполняла мой разум воспоминаниями о её сладком аромате и сексуальных изгибах.

Притормаживать будет трудно, учитывая, что мы будем часто видеться весь следующий месяц. Стоило нам чуть более чем на час задержаться в одной комнате, и я с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на неё. Упасть перед ней на колени и умолять о прощении. Чтобы сделать все те вещи, о которых пел. Больше никогда не принимать её как должное. Обращать внимание на мелочи, заставлявшие её улыбаться. Но, прежде всего, подарить ей своё время, своё безраздельное внимание, чтобы она знала, что только она важна и только она имеет значение. Я в мгновение ока откажусь от своей карьеры, только бы она была снова со мной. Без неё моя музыка бессмысленна.

Если бы мои друзья по бизнесу услышали, что я сказал такое, они, вероятно, посмеялись надо мной. Парни спросили бы, когда я отрубил себе яйца и вырастил вагину. Если угодно, зовите меня киской, но мне нужно вернуть мою девочку.

От голоса Мэдди у меня защемило в груди. Обернувшись, я увидел, как она идет по коридору в нашу сторону. Её веки припухли, а нос покраснел. Меня убивало осознание того, что это по моей вине. Она улыбалась, смеялась и хорошо проводила время, но одно неправильное движение с моей стороны заставило её плакать. Надеюсь, она знала, что я не хотел обидеть её. И так уже достаточно отличился в прошлом. Хочется, чтобы все стало по-другому.

Мэдди присела рядом со мной. Неожиданно она погладила моё колено и прильнула ко мне. Её прикосновение привело моё тело в полную боевую готовность, руки чесались от желания прикоснуться к её спине, почувствовать шелковистую, нежную кожу под своими ладонями.

– Не беспокойся. Я не собираюсь вернуться домой и перерезать себе вены или что-то в этом роде. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что ты рядом.

Её непосредственная близость так потрясла меня, что я едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Трудно было удержаться, чтобы еще больше не сократить расстояние между нами. Я зарылся носом в её длинные волнистые волосы. Они пахли как свежая клубника и взбитые сливки. Дрогнувшими губами прошептал ей в ухо: