Маленькая девочка заставила меня улыбнуться. За последние несколько минут она сказала больше, чем за весь учебный год. Эван оказывал такое воздействие на людей.
– Мне только в радость, Эбби. Спасибо за приглашение. Мисс Грей может в любое время пригласить меня.
Я восприняла это как намек, чтобы выпроводить его отсюда.
– Ладно, класс, попрощайтесь с мистером Джеймсом.
Я потянула Эвана за рукав и вытолкала из кабинета. Последовала за ним в коридор и закрыла за собой дверь.
– Ты не можешь просто сказать им, что вернешься в любое время. Они дети, Эван. Они будут ждать этого.
– И в чем проблема? – он дотронулся рукой до моего плеча, и меня окутала волна спокойствия.
– Потому что … ты уезжаешь. Всего две недели осталось до свадьбы.
– Кто сказал, что я куда-то уезжаю, Солнышко? Я не уезжаю. В случае, если ты захочешь, чтобы я пришел и провел День профориентации, сообщи мне. Я приду, – он улыбнулся, поражая своей сексуальной ухмылкой и унося прочь все мои предыдущие страхи. И возможно, предоставляя место новым. Черт бы побрал его и эту невероятную улыбку.
Он не уезжал? В это раз он оставался? И он был готов снова пообщаться с моими учениками. Эван знал, как много значат для меня мои ребята. Наблюдая, как он общается с ними даже так недолго, мне вспомнилось время, когда мы были вожатыми в летнем лагере для Юношеской христианской ассоциации. Это были одни из лучших моментов моей жизни, укрепившие мое желание стать учителем. Не вызывало сомнений и то, что у Эвана был свой способ покорять детей. Он играл на гитаре и заставлял песенки типа «Маленький кролик Фу-Фу» звучать круто. Подростки готовы были на все, если бы перед этим Эван спел.
Возможно, пригласить его на День профориентации было не такой уж и плохой идеей.
И возможно, лишь возможно … второй шанс с Эваном стоил риска. Он не хотел быть просто друзьями. Он бы не пришел, чтобы увидеть меня, и не принес бы цветы, если это не так. Он хотел большего и прилагал все усилия, чтобы показать - он заботится обо мне. Для меня это говорило лучше всяких слов. Часть меня испытывала жуткий страх. Другая половина снова начинала верить в нас.
– Тогда хорошо. Спасибо. Я должна вернуться, – и подняла большой палец, указывая в направлении двери. – Увидимся позже.
Прежде чем я успела остановить его, Эван наклонился и поцеловал меня в лоб. Черт его побери за то, что из-за него у меня все таяло внутри. Мои щеки запылали. Уверена, моё лицо горело.
– Увидимся позже, Солнышко, – бросил он через плечо, направляясь к выходу.
Я подождала несколько секунд, прежде чем вернуться в кабинет. Открыв дверь, громко и отчетливо услышала звук стульев, шаркающих по полу, и ерзание учеников на местах. Приподняв бровь, посмотрела в море лиц, уставившихся на меня, каждое с такой широкой ухмылкой, что можно было подумать, будто они только что подловили свою маму целующейся с Санта Клаусом.
Спасибо, Эван Джеймс, что изменил мою жизнь. Снова.
ЭВАН
Уроки танцев предназначались для людей, которые не умели танцевать. Я был музыкантом, который жил за счет своей способности держать удар. Я умел танцевать. Для меня оставалось загадкой, почему Дженна заставляла гостей брать уроки танцев, и был ли Люк с ней заодно. Я мог бы поддаться искушению и сказать ей, что она сумасшедшая, если думала, что мне захочется провести вечер, слушая какого-то преподавателя бальных танцев, указывающего мне что делать; но не похоже, что ей было до этого дело. Дженна пришла мне на выручку, когда дело коснулось Мэдди, поэтому я прекрасно проводил время, возвращаясь домой с ней и остальными друзьями. Я не высказался по этому поводу. И просто приехал, как было велено.
По пути в студию, я размышлял о предложении принять участие в «Танцах со звездами». Если бы Сэм только знал, чем я занимался в данный момент, он бы убил меня. Он умолял меня сделать это ради его мамы, но я не мог. Я должен был поставить точку, и казалось, танцы без рубашки, да еще с искусственным загаром на теле, хорошее тому начало.
– Привет, чувак, – сказал Люк, увидев меня, входящим в дверь. – Как раз вовремя. Иди, стань рядом с Мэдди. Мы сейчас учим вальс.
Я не мог не закатить глаза, они жили своим умом.
– Заметано, – отсалютовал я.
– Вау, мистер Джеймс, – сказала мне Мэдди, держа руки в позиции для танца. Я подстроился под ее позу, взяв ведущую роль на себя. – Очень мило выглядишь сегодня.
Посмотрев на свой модный наряд, улыбнулся. Сложно хорошо танцевать в кроссовках и джинсах. Мне пришлось обуть туфли, которые позволили бы скользить по паркету.
– Ну, спасибо. Ты тоже очень мило выглядишь. Однако это платье может стать моей погибелью, прежде чем вечер закончится, – Мэдди в самом деле не выглядела как учительница средней школы. В этом пастельно-розовом платье, облепившем каждый её изгиб, она вызывала желание обследовать с ней больше, чем просто танцпол. Я не смог удержаться и не посмотреть на ее длинные ноги. Они умоляли меня провести пальцами по её упругому бедру, вниз по согнутой голени к накрашенным сладким пальчикам, выглядывающим в босоножках. Я знал, что она предпочла бы надеть сандалии, но, черт возьми, Мэдди выглядела слишком привлекательно, и я бы не отказался попробовать её.
Мэдди собиралась что-то сказать, но сменилась музыка, и мы умолкли. Слушая учителя, перемещаясь по комнате на носочках. Я чувствовал себя подобно спасательному кругу, подпрыгивающему в океане. Это было паршиво. Я бы предпочел приглушить свет и удерживать Мэдди близко к своему телу с её рукой у моего сердца.
Мы провальсировали по кругу и до меня наконец-то дошло, почему мы были там. Мэтью и Стивен не могли танцевать. Ничуточки. Сказать, что у них обе ноги левые – было бы комплиментом.
– Попытка научить их танцевать вальс не увенчается успехом. Дженна в курсе, да?
Глаза Мэдди расширились из-за того, что она пыталась не смеяться над двумя огромными парнями, топающими словно людоеды.
– Будь милым.
Музыка вновь сменилась, оставляя нас, глядящими друг на друга со злыми ухмылками. Если парни не смогли справиться с вальсом, они, вне всякого сомнения, не сумеют станцевать и сальсу.
– Это основы Ча-ча-ча, – произнесла хореограф. Она разбила пару Мелиссы и танцевала с её мужем. Взяв одну его руку и поместив себе на бедро, другую держала в руке, покачивая бедрами взад и вперед в такт музыке. Он пытался, но у него не получалось. Мелисса, бедняжка, вздрогнула, словно ей было болезненно наблюдать, что так и было.
– Пары, давайте танцевать.
Хореограф хлопнула в ладоши, возвращая Мелиссе её мужа.
– Я хочу видеть, что вы работаете бедрами. Выпустите сексуальность вашего партнера. Займитесь любовью на танцполе.
Мой взгляд встретился с Мэдди, отчего она подняла левую бровь.
– Не будет никаких занятий любовью, – прошептала она. – Даже не думай.
– Солнышко, если бы ты не хотела, чтобы я об этом думал, ты бы надела что-то другое, – мой взгляд скользнул по длине её прекрасного тела от шеи до кончиков пальцев и обратно. – Что-то типа спального комбинезона.
С каждым тактом наши тела становились ближе друг к другу.
– Ни за что, было бы жарко. Мне пришлось бы ходить без нижнего белья под ним.
– Женщина, ты меня убиваешь, – я схватил её за талию и притянул к себе так близко, насколько это возможно.
Она издала смешок.
– Нет, я уверена, что кое-где очень даже пульсирует кровь, – затем она опустилась своим телом на меня, прижавшись к моей быстрорастущей эрекции. – Да, ты определенно не мертв.
Наклонившись так, чтобы мои губы коснулись её уха, я прошептал:
– Когда я закончу, хочу, чтобы ты помнила, что ты начала это.
Мэдди отвела голову в сторону, так чтобы видеть меня, но прежде чем успела произнести еще слово, мой рот накрыл её. Наши губы сомкнулись, мягкие и нежные. Мои руки скользили вверх по ее телу и, достигнув шеи, запутались в волосах. Её руки опустились на мои бедра, удерживая, но я никуда не собирался уходить. Чёрт, жар её прикосновений сквозь одежду обжигал мою кожу. Поцелуй был чувственным, именно таким, каким я себе и представлял. Её губы были мягкими и пухлыми, влажными и сексуальными, и были в полном моём распоряжении. Проводя языком, я подразнил их, а затем нежно потянул зубами за её нижнюю губу. Она приоткрыла рот, приглашая углубить поцелуй. Когда наши уста слились воедино, а языки скользили друг по другу, сложилось впечатление, будто разверзлись небеса, позволяя пролиться свету. Я хотел большего. Гораздо большего. И она тоже. Её хватка на моем бедре была тому доказательством, тем самым побуждая прижаться еще сильнее и даря надежду.
