Изабелла повернулась к нему.

– Не принимаю твоих оправданий, – заявила она. – Я приехала сюда вместе с детьми, чтобы отдохнуть. Я собиралась встретить Рождество в семье, отличающейся строгой моралью, а ты все портишь.

– Нет! – Джек схватил ее за руку, потянул, прижал к стволу дерева. – Ты приехала сюда потому, что это моя семья, Красотка. Ты здесь, так как знала, что я тоже приеду. Ты хотела показать мне, чего достигла без моей помощи, продемонстрировать свое великолепие и славу, своих детей от законного брака. Ты приехала лишний раз напомнить, что когда-то нуждалась только в моих деньгах.

– Я многое отдавала тебе взамен денег, – заметила она.

– О, конечно! – Джек все больше распалялся. – Твое тело было очень доступным, Красотка, в любой момент, когда бы я ни попросил. Если тебе это польстит, сообщаю, что ни одна не была так хороша, как ты.

– Я давала тебе больше, – проговорила она, – и ты взял гораздо больше. Ты забрал мое самоуважение, Джек. Ты заставлял меня чувствовать себя ничтожеством, и я позволяла тебе так обращаться со мной. Я отработала каждый пенни из тех денег, которые ты мне давал.

Джек почувствовал безмерную обиду, Он же любил ее! А она предала его.

– Ты приехала сюда, чтобы показать мне, как я ошибался на твой счет, – сказал он. – Вот зачем ты здесь, Красотка.

После возвращения домой Изабелла не успела сбежать в свою комнату. Марсель пританцовывал вокруг нее в холле, а Дэви и его сестры умоляли собрать венок для поцелуев. Даже Жаклин взяла ее за руку и умоляюще заглянула в глаза.

– Я рассказала Дэви, Мэгги и Китти, что твои венки получаются красивее, чем у других, мама, – проговорил Марсель.

Три леди постарше, включая мать Джека, проведшие полдень в мансарде среди коробок с рождественскими украшениями, поддержали Марселя, а леди Мод приветливо улыбнулась.

– Дорогая графиня, вы обязательно должны исполнить нашу просьбу, – сказала она. – Я сообщу маме, что вы вступили в наши ряды.

Все к лучшему, решила Изабелла, когда их с Энн окружила группа детишек, чтобы помочь с венком. Она хотела на следующий день вернуться в Лондон, но Джек сказал, что им стоит попытаться вести себя как цивилизованные люди. Он напомнил, что приглашение ей прислали герцог и герцогиня Портлендские.

Так они и сражались друг с другом. Все выплеснулось наружу: неудобство их совместного пребывания в доме, гнев и подозрения. Сейчас им оставалось только наслаждаться воспоминаниями о раздельно проведенных рождественских праздниках, так как теперь они должны были находиться под одной крышей.

– Я начинаю получать от этого удовольствие, – произнесла Энн, когда они подошли к той части залы, в которой герцогиня вела подготовку к изготовлению венка. – Я обожаю Рождество. Это самое лучшее время в году.

Изабелла собрала зеленые ветки и украшения, которые могли им понадобиться, и понесла к своей большой армии. Дети восторженно обсуждали снег, снеговиков, катание на коньках, рождественские подарки и пудинг.

Она подумала, что это на самом деле лучшее время в году и она не смогла бы выбрать для встречи Рождества более дружелюбную семью. Прошлый раз они праздновали его одни – только она и дети. Тогда она тосковала по Морису.

Джек карабкался по высокой лестнице в центре комнаты, чтобы повесить на люстру украшения. Джулиана стояла у основания лестницы и следила за ним. Они оба принадлежали друг другу. Для них это Рождество пройдет восхитительно.

Изабелла обратила внимание на Китти, пытавшуюся привязать к венку красный колокольчик.

Между тем Джек снял пальто и сюртук. Он выглядел невероятно привлекательно в рубашке, панталонах и ботфортах. Но он не чувствовал этого.

– Нет, нет, – сказала Изабелла Марселю. – Давайте не будем собирать всю омелу в одном месте. Лучше попробуем закрепить несколько веточек еще где-нибудь. Вот как здесь. – Она подняла руку, чтобы поправить его волосы. – Ты мой любимый мальчик.

Девять лет она гадала, сумеет ли прожить без Джека. Несмотря на все происшедшее, на то, что он оставил ее, желание находиться рядом с ним было непреодолимо. Однако, хотя Изабелла и понимала, что не сможет жить без него, она также осознавала, что с ним тоже оставаться нельзя. Джек никогда не уважал ее. Он хотел от нее только одного. А дальше все пошло бы еще хуже.

Ей удалось сохранить достоинство и уйти. В конце концов, она выяснила, что возможно жить, а не просто существовать и начать новую жизнь, лучшую, чем прежняя.

Изабелла презирала себя за слабость – она все еще тосковала по Джеку, но ей никак не удавалось забыть его. – Итак, – сказала Энн, – все готово. Прекрасно, разве нет, Жаклин? – Она положила руку на плечо девочки. – Какая у тебя умная мама. А где Кеннет? А, вон он с Прю и Элис. С ним все в порядке. Наверное, нам следует отнести венок в гостиную?

«Конечно», – решила Изабелла, направляясь за Энн. Он находился не где-нибудь, а именно в бальной зале. Сейчас Джек принадлежал не ей. А если бы даже было иначе, она не стала бы с ним общаться. Слишком поздно. Нет, не поздно. Время для них с Джеком ничего не значит. Их отношения были ошибкой с самого начала. Гостиная была заполнена взрослыми и детьми, которые украсили ее и превратили из классически элегантной в яркую и по-рождественски нарядную. Леди Сара Линвуд и мать Джека устанавливали в окне сцены Рождества Христова, а остальные занимались другими декорациями. Однако все приостановили работу, чтобы полюбоваться венком для поцелуев. Зебедиа, Говард Бек-форд и Энтони закрепляли его, следуя указаниям Изабеллы.

Вес окружили венок и не могли оторвать от него глаз. Изабелла решила, что он действительно на редкость удался.

– Все похвалы должны достаться Изабелле, – сказала Энн. – Никогда прежде у меня таких венков не получалось.

Изабелла заметила, что герцог вошел в комнату, тяжело опираясь на палку, и приблизился к венку. Джек тоже подошел, ведя за руку Джулиану. Он так и не надел сюртук.

– Графиню нужно поцеловать под этим венком первой, – проговорил герцог таким голосом, словно вынес кому-то жестокий приговор. – Мадам, выйдите вперед, если согласны оказать мне эту честь.

Изабелла исполнила желание герцога, памятуя о том, что, несмотря на свою внешность, он человек добрый и мягкий. Она шагнула вперед и улыбнулась своей официальной улыбкой – одной из тех, что ослепляли стоявших возле нее. Она видела Джека и вспомнила его последний поцелуй, который нельзя было оправдать никакой омелой. Теперь рядом с ним стояла Джулиана, опиравшаяся на его руку.

– Это большая честь для меня, ваше сиятельство, – ответила она, подставляя лицо под его звучные поцелуи и кладя руки ему на плечи, чтобы в свою очередь поцеловать его. Изабелла засмеялась, когда кто-то – Перегрин? – присвистнул. – Для этого и предназначен венок, – со смехом пояснила она, беря герцога за руку, чтобы помочь ему отойти. – Прекрасная традиция. Их место занял Говард Бскфорд, ведя за собой Роуз Фитцджеральд. Он так крепко поцеловал ее, что та покраснела.

– Осторожнее, Бекфорд, – заметил мистер Бертран Фитцджеральд, – или я поинтересуюсь о твоих намерениях.

Однако Изабелла видела, что он смеется. Беем было весело.

– Только чтобы проверить его действенность, – произнес Алекс, усмехнувшись и целуя Энн.

Изабелла услышала, как Джулиана прошептала Джеку:

– Думаю, что одну из этих веточек омелы ранее ты положил мне на голову.

Так как герцог выпустил руку Изабеллы, она могла уйти, возможно, даже вернуться в свою комнату. Но она не могла покинуть гостиную.

– Как бы мне узнать, видел я их или нет? – прозвучал поддразнивающий голос Джека. – Должен покаяться, что моя голова была забита множеством других мыслей. Следует ли проверять действие омелы?

Казалось, Джулиана преодолела свою робость и застенчивость. Без сомнения, обаяние Джека оказалось магнетическим, и девушка мгновенно влюбилась в него.