Джулиана полагала, что мистер Фрейзер не только ухаживал за женщинами. От этих мыслей она густо покраснела.

Чуть позже, пересекая вместе с Говардом парк, Джулиана подумала, что чувствует себя лучше, чем перед прогулкой. Она глубоко запрятала мысль, что лучше бы им не возвращаться в Портленд-Хаус.

– Ну и дела, – заявил Говард. – Джули, перспектива провести полторы недели в Портленд-Хаусе вдруг показалась мне более яркой. Ты бы никогда не догадалась, что Роуз и Руби Линвуд – сестры, не правда ли?

После завтрака вся семья спустилась в бальную залу, ведя остроумные разговоры, посмеиваясь и бравируя. Но всеобщее настроение изменилось, когда они зашли внутрь и обнаружили там Клода и графиню де Вашерон. Прекрасная графиня не надела тем утром ничего потрясающего или необычного. На ней было простое платье темно-зеленого цвета, а свои золотистые волосы она зачесала назад и собрала в обычный пучок.

Все были осведомлены, что ее величали великой де Вашерон, и она играла для корсиканского чудовища, императора Наполеона – он ее хвалил, кланялся ей и даже вставал перед ней на колени, если история не обманывала. Ей стоя аплодировал сам Принни, подав пример остальным зрителям. В честь нее был устроен прием в Карлтон-Хаусе.

Вошедшие в бальную залу были горды тем, что некоторые члены их семьи выйдут на сцену вместе с ней.

– Мы напоминаем толпу зеленых, неопытных щеголей на первом балу, – прошептал Алекс Джеку.

В этот момент Клод и графиня взглянули на них; Клод усмехнулся, а она улыбнулась.

Было раннее утро. Джек подумал, что если бы сейчас он гостил у Регги, то, без сомнения, все еще находился бы в постели. Разумеется, не один и не обязательно спящий, но в постели. Он отдал бы все, что угодно, лишь бы оказаться там. Но вовсе не из-за ухаживаний за своей будущей невестой, а совсем по другой причине.

Красотка и Перри привели свою команду к победе прошлым вечером, во время разгадывания шарад. Несправедливо, что они оказались в одной команде. Она держалась весело, словно не было той сцены в музыкальной комнате, но он не забыл о ней,

– Во имя небес, что вы все здесь делаете? – спросил Клод. – Вы выглядите так, точно по вам сейчас откроют огонь.

Раздался взрыв хохота, и все подошли ближе на несколько шагов. Только Джек не сдвинулся с места, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

Ему был ненавистен сам факт, что она – актриса. Ненавистен. Так как он видел спектакли с ее участием много раз, то не мог не признать, что она хорошо играла. Кроме того, она была красива. Внимание публики привлекала ее внешность. Появлялась возможность встретиться с ней взглядом, а потом разыскать ее в зеленых комнатах и воспользоваться ее услугами ближайшей ночью. Именно так размышляла мужская часть аудитории. Их было немного, а может, он просто пытался убедить себя в этом. Он плохо оценивал ситуацию.

Ему не следовало ложиться с ней в постель, когда он узнал, что она актриса. Возможно, нужно было уступить вожделению, но не позволить ей занять место в своем сердце. Он должен был уйти из театра, после того как увидел ее на сцене, и не ходить больше в парк той весной. Ему не следовало проводить с ней целый год.

А теперь она смеялась.

– Обещаю, – сказала Изабелла, – что не буду никого бить.

Его родные вновь расхохотались.

– Мне неприятно отрывать вас от праздничных хлопот, – продолжала она, – и загружать работой. Я говорила герцогине, что вам совсем необязательно заучивать роли и безукоризненно исполнять их. Обещаю взять на себя всю тяжелую работу, а вы будете только подавать мне реплики.

«Боже, милостивый Боже! – подумал Джек, прищурившись. – Она умнее моей бабушки». Ответы его родных потонули в хоре голосов.

– Играть для нас – величайшее удовольствие, – сказал Перри, – несмотря на притворство, что нам это в тягость. Хотя учить роли довольно трудно.

– Заучивание ролей не так уж утомительно, если настроиться на это, – проговорила Энн. – А в игре тоже нет ничего невозможного, если представлять характеры героев.

– Проклятие! – произнес Фредди. – Последний раз я выучил свои слова и помнил, что надо отвечать. Если я сумел это сделать, то и другие сумеют.

– О, Фредди, – обратилась к нему Энн с добротой, которая всегда трогала Джека, – конечно, ты способен выучить роль. Просто ты рассуждаешь медленнее, чем большинство людей.

– Изабелла, разумеется, мы не хотим помешать вашей игре, выйдя на сцену неподготовленными, – сказал Алекс. – Уверен, что тяжелая работа никого не напугает.

Джек разочарованно вспомнил, что Алекс прежде без всякого энтузиазма относился к идее семейного спектакля.

– Без сомнения, рядом с вами мы будем выглядеть жалкими любителями, графиня, – присоединился Клод. – Но к Рождеству каждый как следует выучит свою роль и исполнит ее, а если нет, я выясню, почему это произошло.

– Прекрасно. – Изабелла сложила руки на груди и дразняще улыбнулась каждому. – Как чудесно! – Ее взгляд на секунду встретился с взглядом Джека.

Клод решил, что им стоит прочесть на выбор три роли, чтобы он смог оценить возможности любителей, после чего каждому будет назначено свое время на репетиции.

Сцена из «Венецианского купца» исполнялась первой, за ней шел отрывок из «Укрощения строптивой». Джек заметил, что остальные исполнители отошли, но продолжал стоять возле стены со скрещенными руками.

«Она не сможет сыграть всех ролей, – подумал он, – а просто прочтет их с листа».

Между тем Изабелла показала всем, что те не только никогда не играли до этого, но даже по-настоящему не читали ролей. Она становилась то уверенной, умной Порцией, изображая сцену во дворце, то надутой, угрюмой и злоязычной строптивицей во второй сцене. Они с Алексом разыграли две короткие сцены из «Укрощения строптивой». Во второй сцене строптивица превращается в тихую, покорную жену. Красотка стала укрощенной строптивицей.

Джек недоброжелательно представил себе, как она в действительности сыграет эту сцену на Рождество.

В этот момент все обернулись к нему и принялись ободрять его, одновременно подшучивая над ним. Оказалось, что подошла его очередь. Боже! Вопреки всем жалобам втайне они получали удовольствие от домашних спектаклей. Но как он сможет участвовать в нем? Как он сможет играть рядом с Красоткой?

Джек оторвался от стены, пересек залу и с видимым безразличием взял из рук Клода книгу.

– Ты – моя последняя надежда, – насмешливо произнес тот. – Прочти роль так, чтобы нам не показалось, что ты только вчера выучил азбуку.

Клод вечно бранился во время репетиций, а в конце жаловался, что его пищеварение никогда уже не наладится.

– Все пройдет великолепно, как и в последний раз, Клод, – сказала Энн. Разумеется, она тоже участвовала в сцене, исполняя роль служанки Дездемокы, жены Яго. – Изабелла, в прошлый раз у меня была главная роль, а я даже никогда не видела, как ставится спектакль.

Бросив быстрый взгляд на сцену, Джек увидел, что Клод приказал Дездемоне ложиться в постель. Долгое время Джек отдыхал, пока Дездемона готовилась улечься в постель и грустно разговаривала с Эмилией о верности и смерти и пела печальную песню о Барбаре. Он должен убить ее, одновременно испытывая к ней любовь и ненависть, потому что поверил словам Яго о том, что она лжет.

Джек всегда презирал Отелло. Как мужчина, который был влюблен, мог поверить навету, не проверив правдивость слухов хотя бы дважды? К тому же было ужасно печально смотреть, как герой великой трагедии раскрывает истину слишком поздно – уже совершив преступление.

– Джек? – нетерпеливо произнес Клод.

Джек откашлялся и прочел свою роль. Могучий муж устанавливает порядки, которые, как он ожидает, исполнены.

Изабелла превратилась в нежную, невинную Дездемону, не проявляющую, однако, слабости. Она чувствовала приближение смерти, и слезы заставляли ее голос прерываться. Она знала, что муж сердится на нее, но не понимала причины. Однако она приготовилась мужественно встретить супруга, отослав Эмилию.