Его слова меня ещё больше запутали. Интересно, что же ему от меня надо? Не люблю загадки. Но как бы то ни было, до проведения ритуала осталось две ночи. Скоро всё закончится, и я смогу вернуться домой. Учитель, Леда… Я вспомнил, как она плакала на пороге, и не хотела меня отпускать, как будто знала о возможной угрозе. Ради вас, и ради тех, кто ждёт меня по ту сторону жизни, я останусь жив и вернусь домой. И никакие Озарённые меня не остановят!..
Мы долго в тишине сидели со стариком; каждый из нас думал о чём-то своём, глядя на пламя костра. Лишь тихое потрескивание дров в очаге разгоняло тишину. Ночь вступила в свои права, и земля, утомлённая заботами дня, погружалась в благодатный сон, что нёс отдых уставшим от трудов людям…
Покинуть утром город оказалось нетрудно, незаметно приткнувшись к одному из караванов паломников, направлявшихся к храму Гелиона. На воротах стояли стражники и четверо Озарённых; среди них двое совсем юных, парень и девушка, с какой-то собачкой. Видимо, у них совсем плохи дела, раз они решили использовать детей для моего розыска. Дважды попасться на один и тот же трюк с собаками было бы глупо: мазь, которую я приготовил, меняла запах тела так, что даже самая лучшая ищейка не смогла бы меня найти среди других людей. Магию я решил не использовать.
Я шёл совершенно открыто, не скрывая своего лица, среди десятков паломников, и вместе с ними вовсю распевая гимн, прославляющий Гелиона. Дав возможность понюхать себя пёсику, и улыбнувшись юной Ищущей, проводившей досмотр, я спокойно покинул город. Пройдя несколько лиг вместе с паломниками, я незаметно отстал от них, сойдя к обочине. Найти деревню и дом, в котором жил крестьянин, я смог ближе к полудню. Забрав быков, и с трудом отказавшись от приглашения пообедать с его семьёй, я поспешил к небольшой лесной поляне, что нашёл заранее, гоня перед собой неторопливых быков и неся клетку с птицами. Времени прошло немало, прежде чем я со всеми своим животными и птицами добрался до необходимого мне места.
Привязав быков к небольшому дереву и насыпав корма голубям, я приступил к подготовке ритуала. Пламя смерти, призванное мной, пожрало всё живое на поляне, оставив после себя лишь золу и пепел. Теперь нужно было начертить круг. Посоха у меня не было, поэтому я обошёлся веткой с засохшего дерева. Мёртвое, некогда бывшее живым, создало круг Жизни и Смерти. Морская соль, насыпанная вокруг круга, призвана была не выпустить душу умершего в мир живых.
Внутри круга я начертил треугольник, символизировавший трёх великих стражей границ, охраняющих мир живых и мёртвых; им пойдёт в качестве подношения жертвенная кровь быков, чтобы они без препятствий пропустили душу того, кто будет спешить по моему зову. Треугольник нарисован, чаши для крови готовы. Теперь пришла пора приступать к самому сложному этапу.
Немного отдохнув, я начал не спеша рисовать двенадцатиконечную звезду: она будет служить маяком, на свет которого по Звёздному мосту устремится душа герцога; жизни голубей оборвутся, чтобы наполнить сиянием каждый из её лучей. Внутри звезды я установил череп того, кого хотел призвать. Вокруг черепа я начертил руны, которые должны были позволить умершему ступить на Звёздный мост.
Магия не терпит спешки или ошибок. Я тщательно проверил границы каждого из нарисованных мной знаков, чтобы не было прорех в начертании. Круги, руны, символы — всё должно быть на своих местах. Для создания каждой из рун используется разный состав. Руна «муав», Открывающая границы: чёрный янтарь, хрусталь, бирюза, жемчуг, истолчённые в пыль, нужны для того, чтобы её начертить. Руна «хейс», Свет во мраке: смесь двенадцати трав, собранных каждая в определённое время, будут её основой. Руна «лиар», Твердь небес: осколок звёздного камня, перо птицы, светлячок… И так для каждой из двенадцати рун, складывающихся в слово, создающее Звёздный мост.
Каждая из рун заняла своё место у основания лучей двенадцатиконечной звезды. На небе уже появилась луна, когда я закончил приготовления. Проверив быков и насыпав ещё корма птицам, я отправился спать. Небольшой защитный круг прикрыл своей завесой место моего отдыха. Накрывшись одеялом, которое мне одолжил сторож, я с радостью дал отдых уставшему телу. Следующая ночь — это восход Серебряной луны, значит я, наконец, выполню то, что задумал.
Око Гелиона опустилось за черту горизонта, возвестив окончание дня; можно было начинать ритуал. Целый день не пившие быки радостно пили воду, которую я дал каждому из них. Голуби даже устроили небольшую драку за то, что бы попить первым из миски. Знали бы они, что их ждёт потом, вряд ли бы они так жадно пили воду с сонным зельем, что я туда подмешал. Я стоял в стороне и смотрел, как постепенно, один за другим, засыпают могучие быки, как в большой клетке с голубями утихают воркование и шелест крыльев; зелье сделало свое дело, теперь пришло время делать моё.
Взяв одну из чаш, я подошёл к первому из быков и аккуратно перерезал жилу на шее, откуда вырвалась струя горячей крови, окатив меня с головы до ног. Подставив чашу, я ждал, когда она наполнится. Чувствовал я себя при этом крайне мерзко: я раньше даже курицу для супа зарезать не мог, а сейчас я, как обезумевший мясник, весь в крови, ночью в лесу убиваю спящих, ни в чём не повинных животных, что видели от человека лишь добро и ласку. Пересилив себя, я продолжил начатое, стараясь не думать о животных; я как можно быстрее хотел покончить с жертвоприношением.
Закончив с быками и расставив чаши с тёплой кровью в углах начертанного мной треугольника, я приступил к голубям. Стараясь ни о чём не думать, я по очереди достал спящих птиц и свернул им головы; тела птиц я разложил в лучах звезды. В небе надо мной сияла луна, звёзды разгорелись на небосводе, возвещая о начале праздника. В городе люди вовсю веселились, радовались, пели и гуляли, а я, как сумасшедший колдун, спрятавшись в лесу, творил чёрные дела. Да уж, скажи мне кто-нибудь пару лет назад, что я буду заниматься чем-то подобным, и я бы его высмеял как шута.
Вытерев руки и лицо от крови, я достал бережно завернутую мною в ткань книгу некромантов, и открыл её на странице с заклинанием призыва души. Не спеша я начал читать заклинание, чувствуя, как сила, послушная моим словам, начинает действовать. Одна за другой загорелись руны; там, за гранью миров, появился мост среди звёзд, по которому могут ходить лишь боги и души. Над чашами с кровью вспыхнуло синее пламя; моя жертва принята. Могучие стражи не тронут того, кто должен идти по моему мосту, в благодарность за щедрое подношение они даже решили почтить меня своим присутствием. Одно за другим с коротким треском исчезли тела голубей, и всё сильнее разгоралась звезда, наполняя светом глухую лесную поляну. Наконец, сила, повинуясь моей воле, разорвала границу, открыв проход между мирами. Череп в центре круга медленно поднялся в воздух, и вокруг него ярко засияли начертанные мной руны.
Я облегчённо перевёл дыхание. Душа услышала мой призыв и ступила на Звёздный мост. Не теряя концентрации, я продолжил читать заклинание, не вглядываясь более в происходящее в круге: сейчас было важно не сбиться, и не потерять контроль над заклинанием. Любая ошибка — и весь мой труд обратился бы прахом: мост оборвался бы, и дух вернулся туда, откуда был призван, а сила незавершённого заклинания обрушилась бы на неосторожного мага, разрушив границу защитного круга.
— Салахай ин мортум криспериан септис! Да явится душа призванного мной!
Заключительные слова заклинания были произнесены. Наконец, я мог оторвать глаза от гримуара, и взглянуть на того, кто был призван. Внутри круга я увидел фигуру человека, как будто сотканную из тумана. Подойдя ближе, я увидел мужчину лет пятидесяти. Гордое волевое лицо с выступающим подбородком, чёрные волосы до плеч, крепкая коренастая фигура в боевом облачении, а на голову была одета королевская корона.
Призрак оглядывался по сторонам, как будто искал того, кем был вызван, а потом не спеша начал обходить круг призыва, проверяя, нет ли в его границе бреши, которая позволила бы ему покинуть его. Я тоже не спешил говорить с тем, кто был призван: использование такого могучего заклинания мне тяжело далось, и я переводил дыхание, прежде чем начать разговор. Всё равно до утра душа не могла вернуться туда, откуда была призвана, пока я сам её не отпущу.
