ПЕСНЯ О СУДЬБЕ Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену, За мною пес — Судьба моя, беспомощна, больна. Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену, Глядит — глаза навыкате, и с языка слюна. Морока вше с нею: Я оком тускнею, Я ликом грустнею И чревом урчу, Нутром коченею, А горлом немею — И жить не умею, И петь не хочу. Должно быть, старею? Пойти к палачу— Пусть вздернет на рею, А я заплачу. Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну, Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит. Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну, — Она, когда насытится, — всегда подолгу спит. Тогда я — гуляю, Петляю, вихляю, Я ваньку валяю, И небо копчу, Но пса охраняю — Сам вою, сам лаю О чем пожелаю, Когда захочу. Нет, не постарею, Пойду к палачу— Пусть вздернет скорее, А я приплачу. Бывают дни — я голову в такое пекло всуну, Что и Судьба попятится, испугана, бледна. Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну, С тех пор — ни дня без стакана. Еще ворчит она: «Закуски — ни корки!» Мол, я быв Нью-Йорке Ходила бы в норке, Носила б парчу… Я ноги — в опорки, Судьбу — на закорки: И в гору, и с горки Пьянчугу влачу. Когда постарею, Пойду к палачу— Пусть вздернет на рею, А я заплачу. Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком — Пошла, родимая, вразнос и изменила лик: Хамила, безобразила и обернулась Роком, И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык. Мне тяжко под нею, — Гляди, — я синею, Уже сатанею, Кричу набегу: «Не надо за шею! Не надо за шею!!! Не надо за шею!!! — Я петь не смогу!» Судьбу, коль сумею, Снесу к палачу— Пусть вздернет на рею, А я заплачу. Вечер третий. Высоцкий в кино Рязанов. Судьба Высоцкого в кинематографе кажется белее благополучной, нежели литературная. И действительно, он снялся в тридцати фильмах, ко многим кинолентам написал стихи и песни. Однако у айсберга видна только десятая часть, а девять десятых глыбы прячется под водой. Так и жизнь Высоцкого в киноискусстве была отнюдь не гладкой, не ротной, совсем не преуспевающей. Было множество обид» оскорблений, запрещений. Конечно, фильмы помогли огромному количеству людей увидеть человека, который сочинял полюбившиеся песни, помогли оценить его актерское дарование, конечно, они способствовали его популярности… И все же, и все же, и все же… (Съемка ТВ г. Таллинна, 1972 г.) Высоцкий. Я в кино работаю уже одиннадцать лет, сыграл довольно много ролей. Но я не люблю рассказывать о кинематографе, о том, как снимался. Ведь фильм — это дело режиссера. Режиссер делает кино. Я просто покажу вам песню, написанную мною для фильма «Сыновья уходят в бой» режиссера Виктора Турова. ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ Почему всё не так? Вроде все, как всегда, То же небо — опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода… Только он не вернулся из боя. Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя, Мне не стало хватать его только сейчас, Когда он не вернулся из боя. Он молчал невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое, Он мне спать не давал, он с восходом вставал, А вчера не вернулся из боя. То, что пусто теперь, — не про то разговор, Вдруг заметил я — нас было двое… Для меня будто ветром задуло костер, Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалась словно из плена весна. По ошибке окликнул его я: «Друг! Оставь покурить!» — А в ответ — тишина… Он вчера не вернулся из боя. Наши мертвые нас не оставят в беде, Наши павшие — как часовые. Отражается небо в лесу, как в воде, И деревья стоят голубые. Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло для обоих… Всё теперь — одному, только кажется мне, Это я не вернулся из боя. Рязанов. Станислав Сергеевич, вы пригласили Высоцкого на фильм «Вертикаль» как актера или как поэта? Говорухин. Конечно, как поэта. Он замечательный артист. И я его всегда любил как артиста. Но для меня он всегда существовал в первую очередь как поэт. Кстати, и он себя в первую голову считал, конечно, поэтом. Рязанов. А вы его уже видели в каких-то картинах? Вы представляли, с кем встретитесь, или нет? Говорухин. Нет. В том-то и дело, что нет. Мы снимали вместе с Борисом Дуровым эту картину. Это был наш дипломный фильм во ВГИКе. Я Высоцкого совершенно не знал. Но уже слышал eго песни. И представлял его человеком, прошедшим войну. Такая мне правда слышалась в этих его песнях. Он начал, если вы помните, с военных. «Магнитофонный поэт». Во всяком случае, в Москве хорошо знали тогда, в 1966 году, Высоцкого по магнитофонным записям. И когда я его увидел, то был приятно разочарован: не видавший виды солдат, а молодой человек. |
