С Талией он мог открыться и быть свободным в своих сексуальных предпочтениях, и ей это нравилось. Черт, она любила это и жаждала, словно наркотика. Энтони не имел ни малейшего желания трахать кого-либо еще, кроме женщины, которую он собирался сделать своей женой.

Он поймал себя на мысли, что находится на грани между яростью и страхом. Энтони был зол, потому что переживал, что его маленькой невесте все-таки удалось сбежать от него. Да поможет ей Бог, если это так.

Он проигрывал этот сценарий у себя в голове, а потом ощутил страх от мысли, что с ней могло что-то случиться, или кто-то этому посодействовал. Он расхаживал взад-вперед, когда его телефон зазвонил. В панике он поднял трубку, в надежде, что услышит хоть какие-то вести о Талии. Страх охватил его лишь по одной причине — он не представлял своей жизни без Талии.

Глава 27

Талия

Я почувствовала запах Энтони раньше, чем увидела его самого. Мускусный цитрусовый аромат всегда напоминал мне о том, что я лежу в его руках у нас дома. Я чувствовала жар его тела, когда он прижимал меня к своей гладкой груди. Я уже знала, что на нем нет ничего, кроме пижамных штанов.

Ресницы задрожали, когда я попыталась открыть глаза и увидела его встревоженное лицо.

— Скажи, что она не забрала мое кольцо?

— Нет, малышка. Ей это не удалось.

— Хорошо.

Я прижалась лицом к его груди. Меня ломала усталость… Тяжелая… Мерзкая усталость...

Губернатор Энтони Джонсон

Энтони поднял голову, когда Гретхен вошла в комнату с тарелкой супа. Он знал, что позже она извинится за то, что без спроса вошла в хозяйскую спальню. Гретхен бы ни перед чем не остановилась, чтобы проведать девушку, которая теперь стала ей дочерью.

— Она в порядке?

— Смотря что называть порядком. Пусть Карл очистит для меня завтрашний день, и попроси не распространяться об этом для прессы. Ублюдки накачали её наркотиками, и я не думаю, что она поправится за одну ночь.

— Энтони, кому вообще могло прийти в голову причинить ей вред?

— Я не знаю, но уверяю тебя, что выясню.

— Милый, только не наделай глупостей.

— Все, что я могу тебе пообещать, это то, что меня не поймают, в какое бы дерьмо я не влез.

Гретхен пригладила волосы Талии и развернулась, чтобы оставить их одних. Она единственная знала, что отговаривать Энтони от того, что он задумал, бессмысленно.

— Зови, если понадоблюсь, милый.

— Позову. Спасибо, Гретхен.

Губернатор опустил глаза вниз и погладил волосы Талии, прокручивая в голове события вечера.

Очевидно, что Джулия намеревалась стащить кольцо с пальца Талии. Бедняжка боролась изо всех сил, чтобы не отдать его ей. Хоть Энтони и чувствовал тепло в сердце от того, что Талия так рьяно охраняла кольцо, но сердце разрывалось от мысли о том, что Джулия избила её, чтобы забрать его себе.

На лице его женщины были синяки, которые кричали о том, что её били, хотя она не могла защищаться. В голове Губернатора родилась идея, и он тут же набрал номер Миллера.

— Миллер, хоть я и благодарен тебе за то, что ты нашел сегодня мою невесту, но не могу просто так оставить эту ситуацию. Вся проблема в том, что моим врагом была моя бывшая девушка. Думаю, я знаю, как мы можем разрешить эту ситуацию.

— Господин Губернатор, лишь вам решать, как мы можем её разрешить.

— Хоть я и не святой, но верующий человек, и поэтому считаю, что поговорка «око за око» будет здесь как нельзя кстати.

— Я пока не улавливаю вашу мысль, сэр.

Голос Губернатора превратился в шипение, когда ледяной тон снова зазвучал.

— Эта сука была настолько одержима кольцом моей невесты, что беспощадно избила её, когда та была привязана и не могла защитить себя. Мне нужен гребанный безымянный палец её левой руки. (прим. перев.: в Америке обручальное и свадебное кольцо носится на левой руке). И еще одно, Миллер… Я хочу, чтобы именно этот гнилой ублюдок Родерик отрезал и принес его мне.

Миллер

Миллер почувствовал, как заледенела его кровь. Даже его шокировала ирония в голосе Губернатора, который хотел отомстить Джулии.

— Сэр, если вы хотите палец этой суки, значит, вы его получите.

Родерик

Родерика можно было назвать садистом без морали. В его голове это все было лишь весельем. Он не только собирался причинить адскую боль девушке, но и собирался растоптать любое доверие, которое она к нему испытывала. В двух словах, у него была гнилая душа.

Он подошел к Джулии, которая была связана длинными застежками-молниями.

— Довольно неплохо получилось. Связать тебя молниями так, чтобы ты даже пошевелиться не могла.

В этот раз Родерик показал ей садовый секатор, который однажды планировал использовать на ком-то. Ему пришлось перекрикивать её визг, а ведь он даже еще не прикоснулся к ней. В голову пришла мысль о том, чтобы вставить ей кляп в рот, но Родерик хотел слышать леденящие кровь крики — именно поэтому он привез её на свой склад. Она могла кричать, пока не сорвет голос, но её все равно никто не услышит. Для Джулии не было рыцаря в сияющих доспехах. Был лишь посланец хаоса, который явился перед ней в лице Родерика.

— Я наточил их, так что они должны сработать. Даже подкрутил шурупы.

Родерик указал подбородком на секатор, но ни на секунду не отвел взгляд от Джулии. Он явно не хотел пропустить ни секунды истинного страха на её лице. Страх в глазах заставил его член встать. Родерик питался страхом других, и для него не было разделений в том, кого убивать — мужчину или женщину.

Одним резким движением он поднял её безымянный палец и сомкнул секатор, разрезав кожу, плоть, сухожилие, а затем и кость. Джулия начала кричать еще громче, чем до того, как он коснулся её. Она отключилась, когда мужчина поднял палец перед её глазами. Да, Джулия больше не доставит проблем Губернатору или Талии. Она получила ценный урок — если ты решишь перейти дорогу мужчине у власти, то это принесет тебе больше неприятностей, чем ты сможешь выдержать. В этом случае она, хоть и запоздало, но явно сделает правильный вывод.

Родерик незаметно выбросил девушку на парковке возле госпиталя. Он был уверен, что над её пальцем доктора будут потеть целую ночь.

А у него были другие дела. Ему нужно было представить доказательство выполненной работы самому Губернатору. Последнее, что Родерик хотел, это превратиться во врага Губернатора. Ему были дороги его пальцы.

Как бы Губернатор не прятал свою темную сторону, но он был истинным злом. Когда вы смотрите на Энтони, то видите престиж, достаток, власть и успех. Но есть и другая, более глубокая сторона, которую не каждому уготовано увидеть. Ему хватило мозгов создать себе образ успешного белого воротничка (прим. перев. — человек, занимающий должность в офисе), в то время как определённые круги в низах уличной жизни знали его как беспощадного гангстера. Смертельная смесь для любого, кто перейдет ему дорогу. Количество желающих можно было сосчитать на пальцах одной руки.

Проще говоря, Джулия недооценила Губернатора, и она будет вспоминать об этом каждый раз, когда посмотрит на себя в зеркало. В её сердце к Губернатору больше не осталось ни капли любви. А возможно, её и никогда не было. Теперь, внезапно, хирург, которого она так не хотела видеть в своей жизни, казался ей подходящим кандидатом на роль мужа. Даже если это не сделает её всемирно известной, он мог дать ей две самые желанные для нее вещи — деньги и престиж.

Глава 28

Губернатор Энтони Джонсон