-- Хм, -- хмыкнула она, -- интересно. На днях один мой знакомый обмолвился о том, что он уволил своего ассистента. Он владеет большой художественной галереей. Парень он неплохой, но очень... -- скривилась она, -- своеобразный.

Я нахмурилась. А когда в моей жизни были нормальные люди? Никого не припоминаю.

-- Если хочешь, я спрошу у него. Могу замолвить за тебя словечко. Он мой должник.

-- Спасибо, Мики, -- кисло улыбнулась я. Возможно, это вылечит меня от депрессии.

-- Вот и отлично, -- она улыбнулась, но её взгляд оставался задумчивым.

Обхватив маленькую чашку обеими руками, Мики уселась в кресло.

-- Мики, -- произнесла я её имя, всматриваясь в чёрный кофе, словно пытаясь рассмотреть там будущее.

-- Да? -- она подняла на меня большие серые глаза.

-- С тех пор, как мы познакомились в аэропорту, ты ни разу не задала мне ни одного вопроса...

-- Я знаю всё, что мне нужно. Когда-то я тоже сбежала из дома с 70 долларами в кармане в своих единственных джинсах. Я так спешила, что оставила даже куртку.

-- С чего ты взяла, что я сбежала? -- спросила я. Я ничего ей не рассказывала.

-- Потому что я знаю этот взгляд. Это взгляд человека, который в страхе бежит от прошлого, сжигает мосты, оставляет позади всю свою жизнь. И поверь мне, делать вид, что всё в порядке и продолжаешь жить как прежде, сгнивая вместе с теми, кто давно уже мертв, гораздо хуже.

Не говоря ни слова, я вглядывалась в её лицо. То, что она так тщательно прятала за маской, всплыло наружу. Ей было всего двадцать два, но её взгляд уже приобрёл глубину и некоторую усталость. Сколько всего ей пришлось пережить? Через что она прошла?

-- Мать для меня умерла. Ты можешь думать, что это ужасно, но я так её и не простила, хотя прошло уже шесть лет. Я позвонила ей лишь однажды на Рождество, но когда я услышала её голос, положила трубку. Я не смогла сказать ей ничего, потому что говорить нам было не о чем. Ничего не осталось. Сколько я себя помню, мать всегда пыталась наладить свою личную жизнь. Каждый год появлялся новый Джеймс, Джим, Джордж. Они менялись так быстро, что я не успевала запоминать их имена. Я до сих пор не знаю, какого чёрта она тащила их домой.

Мама много работала, дома появлялась редко, а когда это всё-таки случалось, её внимания и сил на меня уже не хватало. Я никогда не слышала от неё слов ласки или одобрения. Она постоянно ругала меня: за проблемы в школе, за неопрятный вид, за то, что я не помогаю ей по дому. Когда мне было пятнадцать лет, Билл впервые облапал меня. Я сбежала из дома. Скиталась по друзьям, несколько дней жила в мотеле, где подрабатывала прачкой. Потом меня нашли и вернули домой. Она даже не спросила, почему я ушла, просто обозвала меня шлюхой и отвесила мне такую пощечину, что звон в ушах я слышу до сих пор. После того, как я рассказала ей о том, что Билл приставал ко мне, она обвинила меня во лжи и не разговаривала со мной три месяца.

Этот ублюдок почувствовал свою безнаказанность и стал распускать руки. В один из тех дней, когда она пропадала на работе, он зашел ко мне в комнату и, -- Мики запнулась, -- неважно, -- вздохнула она. После этого я взяла все деньги, которые у меня были и выскочила из дома в чем была.

-- А что было потом? -- я прикусила губу.

-- Потом? -- Мики подняла на меня глаза, -- потом я оказалась в Майами, но это уже совсем другая история. Ты знаешь, почему ты сюда прилетела?

-- Не переношу холод, -- ответила я, -- и потом, первый рейс после того, как я встретила тебя около урны и получила дозу Мики-мудрости, был именно сюда.

Мики усмехнулась.

-- Все дороги ведут в Рим, -- подмигнула она, -- верно?

Глава 18

Проснуться после долгого сна

Открыв глаза, Кейн посмотрел на часы. Его разбудил звонок, раздавшийся в половине пятого. Никто в это время не позволял себе беспокоить его, и Кейн со злостью посмотрел на дисплей телефона, на котором высветилось имя абонента. Хоть он и не отличался набожностью, это имя звучало для него так же волнующе, как и для любого человека, верящего в загробную жизнь.

Ему звонил Хелл[1]. Быстрее скорости света имя Хью Хелла выбило Кейна из полусонного состояния. Когда дело касалось бизнеса с этим человеком, Кейн должен был держать руку на пульсе, и теперь он догадывался, почему Хелл звонил ему лично. Он хотел узнать, как продвигаются дела с триптихом. С ужасом Кейн понял, что облажался, но он и понятия не имел, насколько.

Выходец из Кубы Хью Хелл долгие годы проживал в Майами и владел самым большим рынком сбыта предметов искусства. Так или иначе, почти все каналы, через которые Кейн и Фред проворачивали свои сделки, принадлежали именно ему. Он официально владел несколькими галереями по всему миру: в Америке, Европе и на Ближнем Востоке. Он также являлся счастливым обладателем одной из самых обширных частных коллекций, включающей более шестисот оригиналов. Персона Хью была окутана зловещими историями и ассоциировалась с кровопролитными схватками. Его боялись все, а он умел добывать любую информацию при помощи самых изощренных методов инквизиции.

Хелл был вовлечён во все виды нелегального бизнеса: контрабанда, наркотики, проституция, отмывание денег, подделка документов, мошенничество – иными словами, всё то, на чём можно было заработать. Фактически он стоял у руля огромного четко налаженного механизма. В общем, это был одним из самых опасных авторитетов юго-восточной Америки. Хью Хелл вполне заслуженно именовался посланником АДА, и, когда он что-либо говорил, его стоило слушать.

Пару месяцев назад Хью Хелл сделал Кейну заказ на один из самых драгоценных шедевров искусства -- триптих Бэкона стоимостью более 100 миллионов долларов. Триптих находился в музее Портленда. Хелл знал, что в Калифорнии нет более надежного человека, чем Кейн, и только ему он мог доверить это дело. Хью и Кейн работали вместе не один год.

Во время их предыдущего разговора Хью сказал: «Конечно, сделка называется сделкой, поскольку я готов заплатить всего 30 миллионов за Триптих, но я более чем уверен, что ты сможешь организовать это и доставишь радость старику, не так ли, Ван Гог?»

Конченая мразь и исчадие ада в одежде интеллигентного человека -- так про себя называл Кейн Хелла. Однако всё, что касалось бизнеса, не имело отношения к его чувствам, поэтому он спокойно согласился с Хеллом, тем более, что цена вопроса была высока.

Кейну нужно было посоветоваться с Фредом и он пообещал Хеллу дать ответ через три дня. Именно так он и сделал. Фред должен был организовать команду, способную достать товар, то есть подкупить нужных людей и заменить оригинал на очень качественную, почти неотличимую от него подделку. Даже если в конечном итоге кто-нибудь и хватился бы пропажи, найти вора к тому моменту не представлялось бы возможным. Фред потребовал 10 миллионов в качестве задатка для того, чтобы сразу рассчитаться со всеми вовлечёнными в дело людьми и покрыть другие непредвиденные расходы, которые могли возникнуть в ходе операции. По окончании работы каждой стороне должно было достаться по 10 миллионов, так что никто не раздумывал над предложением. Сделка была заключена.