Она кивнула и, повернувшись, шагнула к двери, но снова остановилась.

– Мартин?..

– Что? – В горле вдруг пересохло, и он с трудом сглотнул. Неужели она видела волосы?

– Это все из-за кольца.

– Что-что?

– Из-за кольца, которое ты нашел в поле. – Сара смотрела не на него, а на снег у себя под ногами, и на мгновение Мартину показалось, что она стоит на крыльце босиком. – Из-за кольца, которое ты хотел подарить мне на Рождество. Я знаю, что оно до сих пор у тебя.

Мартин вздрогнул. Значит, Сара все время знала, что он не нашел в себе сил расстаться с кольцом! Что он был слишком эгоистичен, чтобы выполнить ее просьбу и выбросить его. И вот обман раскрылся, и ему нечего было сказать.

Сара тоже молчала. Дыхание, вырывавшееся у нее изо рта, превращалось на морозе в облака густого пара. Оно было слишком частым, словно Сара никак не могла отдышаться после быстрого бега, но лицо ее было бледным, а губы посинели от холода.

– Напрасно ты его не выбросил, – проговорила она после довольно продолжительной паузы. – Я говорила тебе, чтобы ты не подбирал… вещи, которые найдешь в земле, но ты меня не послушал, и теперь… В общем, я хочу, чтобы ты как можно скорее от него избавился. Верни его назад – может быть, еще не поздно.

– Вернуть назад? – переспросил Мартин.

– Отвези его туда, где ты его нашел, и закопай. Это… это единственный способ вернуть Герти.

Мартин долго смотрел на жену. Он не мог поверить, что она говорит серьезно, но выражение ее лица очень быстро убедило его в обратном. Сейчас он припомнил, что Сара никогда не шутила, когда речь заходила об окружавших ферму полях и лесах – о том, что́ там происходило или могло произойти. Сколько раз она просила его не заходить в лес слишком далеко, быть осторожным, не пахать слишком близко к холмам, никогда не подбирать странные предметы, которые выносил на поверхность земли лемех плуга. Мартин всегда думал, что говорить так ее заставляют старинные семейные предания, которые Сара слышала с детства – те суеверия и предрассудки, которым были подвержены ее родители и родители ее родителей. Ее веру в слепые и враждебные силы, населявшие лес, который окружал их уединенную ферму, Мартин не одобрял, но старался не заострять внимания на некоторых странностях жены. Ему казалось – он понимает, откуда это у Сары, и все же… все же ее уверенность в том, что Герти пропала только потому, что несколько месяцев назад он подобрал в поле странное костяное кольцо, казалась ему несообразной и нелепой.

И почти безумной.

– Сделай это сейчас, до того, как отправишься в город, – добавила Сара твердо, и в ее глазах вспыхнул упрямый огонь. – Прошу тебя, Мартин! Пожалуйста!..

– Как скажешь… – Мартин вовремя вспомнил, что́ говорил ему брат, когда после смерти маленького Чарльза Сара на время как будто сошла с ума. «Никогда не спорь с человеком, который испытывает временное помрачение рассудка, – сказал Лусиус. – Ты все равно его не переубедишь и только усугубишь ситуацию».

– Как скажешь, – еще раз повторил он и, кивнув Саре, вскарабкался в седло и погнал лошадь в поле.

Мартин хорошо помнил, где он нашел кольцо – на краю последнего из своих полей, почти у самой опушки. Лошадь на каждом шагу увязала в снегу, но все же шла довольно быстро, так что уже через несколько минут он был на месте. Здесь Мартин спешился и оглянулся. С этого расстояния Сара казалась просто серым пятном, едва различимым на фоне крыльца в ранних зимних сумерках, и все же он не сомневался, что она смотрит в его сторону. Тяжело вздохнув, Мартин снял промокшие насквозь рукавицы и сунул руку в правый карман штанов, где лежало кольцо. В кармане, однако, его не оказалось, и он похлопал себя по левому карману. Ничего… Сдерживая нетерпение, Мартин обследовал швы в поисках дыры, но карманы были целы. В левом кармане куртки лежало только полдюжины патронов к ружью. Сунув руку в правый карман, Мартин наткнулся на мягкую прядь волос и содрогнулся от отвращения.

Где же кольцо?! Он не мог его потерять, в этом Мартин был уверен. Оно должно быть здесь! Мартин отчетливо помнил, что кольцо лежало у него в кармане, когда он преследовал лису – раз или два он даже прикоснулся к нему, рассчитывая, что красивая безделушка принесет ему удачу. Куда же оно могло подеваться?

Он беспомощно обернулся через плечо. Сара продолжала маячить на крыльце. Мартину даже показалось, словно она слегка покачивается под порывами ветра, словно торчащие из снега стебли прошлогодней травы.

Несмотря на холод, лоб Мартина покрылся испариной. Что же делать?!

И тут его осенило. Он снова засунул руку в правый карман куртки и нащупал прядь волос, свернувшуюся там подобно мягкой змее. Опустившись на колени, Мартин стал разгребать снег пальцами. От холода они очень быстро потеряли чувствительность, но он копал и копал, пока не наткнулся на погребенную под снегом прочную ледяную корку, оставшуюся от какой-то давнишней оттепели. Лед Мартин разбил каблуком, потом снова стал разгребать снег руками. Вскоре он добрался до замерзшей земли – твердой как камень. Ни топора, ни ножа у него с собой не было, поэтому Мартин вынужден был остановиться. Бросив волосы в яму, он забросал их снегом и поднялся. На ходу вытирая мокрые руки о штаны, Мартин вернулся к гарцующей на ветру лошади.

Чтобы выехать на дорогу, ведущую в город, ему пришлось снова проехать мимо дома.

– Ты сделал, что я просила? – крикнула ему Сара, когда Мартин скакал через двор.

Он кивнул в ответ, но так и не нашел в себе сил посмотреть жене в глаза.

– Иди в дом, Сара, – отозвался он. – Тебе нужно согреться. Я вернусь и приведу помощь.

Кларенс Бемис нашел Герти только сегодня утром – почти через сутки после того, как она выбежала из дома, чтобы помочь отцу собрать в курятнике яйца. Когда в десять минут девятого, даже не отряхнув башмаков от снега, Кларенс, Мартин и Лусиус вошли в дом, я все поняла по их лицам еще до того, как кто-то из них успел произнести хоть слово.

Первым моим побуждением было выгнать их вон, запереть двери и ждать. Они должны понять, что ошиблись, думала я. Поиски не закончены. Отправляйтесь обратно в лес, хотела крикнуть я, и не возвращайтесь, пока не найдете Герти живой и здоровой.

Но в глубине души я понимала, что это не ошибка. Я молча смотрела на вошедших мужчин и ненавидела всех троих. Кларенса я ненавидела за излишне длинные, растрепанные волосы и резкий запах виски; Лусиуса – за его серьезное лицо записного ханжи, за аккуратно подстриженные усики и дорогие сапоги, а Мартина – за его дурацкую хромоту, за бессильно опущенные плечи и печать поражения во взгляде.

«Прочь! – хотелось мне сказать. – Ступайте прочь из моего дома!»

Ах, если бы только я могла повернуть время вспять! Я бы ни за что не выпустила Герти из своих объятий, и тогда ничего плохого не случилось бы. Разве может произойти что-то плохое с девочкой, которая лежит в постели рядом с мамой, с головой укрывшись одеялом?

Мартин взял меня за руку и попросил сесть.

«Мы нашли ее», – сказал он, и я невольно зажала рот рукой, чтобы не закричать. Все трое стояли передо мной, держа шляпы в руках. Их печальные взгляды были устремлены на меня, словно это я была мужчиной, который в состоянии все исправить и вернуть время вспять.

На самом дальнем краю участка Бемисов есть старый колодец, который пересох много лет назад. Я хорошо помню, как однажды, когда я была не старше Герти, мы с Тетей ходили к нему. Мы бросали в колодец камни, а потом слушали, как они ударялись о дно через довольно долгий промежуток времени. Я даже перегнулась через сложенный из грубого камня бортик и заглянула внутрь, надеясь рассмотреть дно, но не увидела ничего, кроме темноты. Из колодца пахло сыростью, а еще мне показалось, что моего лица коснулся ледяной сквозняк, который дул как будто из самого сердца земли.