— Вот видишь, как быстро мы доехали, — сказал Клинтон. — Мы очень часто пользуемся железной дорогой. Благодаря нам это одна из самых процветающих веток в стране.

И мы опять отправились в путь. Над землей поднимался пар. По обе стороны от дороги росли древовидные папоротники, и некоторые из них, по моим подсчетам, достигали двадцати пяти футов в высоту, бушевали алые рододендроны. Я обратила внимание на то, что здесь много необычных растений. Мы ехали по прорубленной в густых зарослях просеке, и ветви деревьев закрывали от нас солнце. Но вскоре перед нами появилась открытая местность, и я впервые увидела плантацию. Зеленые и блестящие кустарники покрывали склоны разбегающихся во все стороны холмов.

Клинтон с нескрываемым удовлетворением взирал на эту картину.

На склоне холма я заметила группу одноэтажных хижин. У меня оборвалось сердце. Неужели это мое новое жилье?

— Тут живут мои работники, — прокомментировал Клинтон. — Ну и склады тоже здесь. До плантации твоего отца, я хотел сказать, до твоей плантации, отсюда не больше мили. А через минуту ты увидишь мой дом. Вон тот лоскут джунглей служит границей плантаций. И, конечно же, он оживляет пейзаж. От лицезрения чая быстро устаешь.

На нашем пути лежала небольшая рощица, и вскоре мы въехали под тенистые кроны деревьев. Спустя несколько мгновений перед нами возник дом, длинный, двухэтажный. Его окружал сад, в котором росли пышные цветущие кустарники. Я еще никогда не видела таких ярких и красивых цветов. Среди этой зелени дом казался ослепительно белым. По стенам карабкались плети вьющихся растений. Основное здание было построено в форме буквы «Г», и к нему примыкали многочисленные надворные постройки.

Из дверей выскочила молодая женщина в ярко-синем сари. Она без конца кланялась и что-то быстро лопотала, улыбаясь и демонстрируя прекрасные зубы. Одновременно она с любопытством косилась на меня.

— Это Лейла, — сообщил мне Клинтон. — Обращайся к ней по любому поводу.

Лейла опять улыбнулась, скрестила на груди руки и склонила голову.

— Первым делом чай, Лейла, — обратился к ней Клинтон.

— Да, хозяин. Приносить скоро, — добавила она.

Она с неимоверным трудом оторвала от меня взгляд бездонных темных глаз.

— Спасибо, — решила подать голос и я. — Нам очень хочется пить.

В моей груди вздымалась буря эмоций. В конце концов, мне предстояло познакомиться с моим новым домом, и меня терзали дурные предчувствия. Я поспешила заверить себя, что это объясняется совершенно незнакомым окружением и осознанием того, что прошлое, в числе прочего включавшее и Тоби, осталось далеко позади. Впереди меня ждала полная неизвестность.

Мы вошли в дом, и наши шаги гулко разнеслись по прохладному холлу. Пол украшали узоры из разноцветных камней, напоминавших лазурит и халцедон. Здесь стоял легкий столик и два стула, сплетенные, как я догадалась, из бамбука.

— Добро пожаловать домой, — обернулся ко мне Клинтон. — Позже я тебе все покажу. А пока нам необходимо подкрепиться. Сейчас ты попробуешь чай, равного которому ты не пила никогда в жизни. Нам заварят свежий лист нового урожая.

Он привлек меня к себе и поцеловал.

— Ах, Сэйра, неужели моя мечта осуществилась? — вздохнул он. — Ты здесь, со мной. С того самого мгновения, когда я впервые тебя увидел, я ни о чем другом уже не думал. Как только мы попьем чаю, я познакомлю тебя с домом. Он больше, чем кажется снаружи. И я затратил очень много сил и времени на его меблировку. Дядя построил его, когда стало ясно, что кофе вместо баснословных прибылей принес финансовый крах. Он решил вложить деньги в чайные плантации. Смею тебя заверить, что это было весьма рискованно, но труд был очень дешев, и он построил этот дом. Разумеется, я его достраивал. Он не сравнится ни с родовым гнездом Ашингтонов, ни даже с моим собственным поместьем в Англии, но он соответствует здешним требованиям и условиям и по местным меркам считается вполне неплохим. Нам здесь будет очень славно.

Он провел меня в просторную комнату с каменным полом и легкой мебелью, изготовленной из тика и ротанга. Здесь стояли стол, стулья и плетеный диван, заваленный яркими разноцветными подушечками.

— Это гостиная, — сообщил мне Клинтон. — Видишь вот эти раздвижные двери? Они ведут в комнату, похожую на эту. Мы используем ее как столовую. Когда я приглашаю гостей, двери раздвигаются, и получается довольно просторное помещение. Ты бы назвала его бальной залой.

— И часто ты приглашаешь гостей?

— Периодически. В Канди есть клуб, как и в Коломбо… но для нас это далековато. Так что там с чаем?

Вошли два мальчика с подносом и чашками. Их большие темные глаза с любопытством уставились на меня. Клинтон представил меня как «вашу госпожу». Они торжественно поклонились и поставили приборы на стол. Мальчики были в традиционных белых рубашках и брюках, без обуви. Вслед за ними вошла и Лейла.

— Все хорошо, господин? — спросила она.

Клинтон кивнул.

— Я хочу, чтобы ты хорошо ухаживала за своей госпожой, Лейла, — произнес он.

— О да, да, — она кивнула и разулыбалась, как будто это должно было доставить ей величайшее удовольствие в жизни.

Он накрыл ладонью мою руку.

— Лейла будет во всем тебе помогать. Она станет своего рода посредником между тобой и другими слугами… первое время.

— Вот и хорошо, — кивнула я.

Лейла еще раз поклонилась и вышла.

— Она отлично управляет слугами, — обернулся Клинтон ко мне, — и, как все цейлонцы, обожает ответственные поручения. Мой управляющий, Нанкин, ее отец, а ее брат, Ашраф, работает на твоей плантации. Это интересная семья. Присаживайся, Сэйра. Я налью тебе чаю. Когда мы расположились на диванчике, он обнял меня одной рукой.

— Тебе все кажется чужим и странным, правда? — заговорил он. — Ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Но все будет в порядке. Я тебе обещаю. Вот увидишь.

Это звучало так, как если бы он был всемогущ и мог моделировать будущее по своему желанию. Мне казалось, что он действительно обладает такой властью. С того момента, как я ступила на берег Цейлона, я уже успела почувствовать, каким влиянием он здесь пользуется.

Он взял свою чашку и вдохнул аромат чая.

— Ты увидишь, как работают дегустаторы чая, — пообещал он. — Тебе предстоит очень много узнать о своей плантации, Сэйра. Ты чувствуешь аромат этого чая? Ты не находишь, что он изумителен?

Я полностью с ним согласилась, потому что я и в самом деле никогда не пробовала ничего подобного.

Когда мы допили чай, он захотел показать мне дом, и это полностью совпадало с моим стремлением поскорее его осмотреть.

На первом этаже, кроме холла и двух разделенных раздвижной дверью комнат, находилась просторная, мощенная каменными плитами кухня с большими белыми шкафами. Все было вычищено и покрашено. Мы встретили нескольких слуг — мальчиков вроде тех, которые подавали нам чай, двоих мужчин и двух женщин. Они все подобострастно кланялись, когда Клинтон знакомил меня с ними, а я была абсолютно уверена в том, что мне никогда не запомнить всех их имен. Моя персона их очень занимала, и было очевидно, что они очень боятся чем-то не угодить Клинтону.

«Он и в самом деле здесь господин, — думала я, — и это все подвластная ему территория».

Здесь также была прачечная и холодильная комната с большими коробками льда, без которых в этом климате совершенно невозможно сохранять продукты свежими.

Кроме кухни, здесь располагались комнаты слуг. Мне их тоже показали. В них было безукоризненно чисто. Судя по всему, их обитатели готовились к этой инспекции.

Мы поднялись на второй этаж, где находились спальни.

— Вот это наша спальня, — с гордостью в голосе заявил Клинтон.

Мои глаза остановились на большой кровати, накрытой шелковистым вышитым покрывалом. Я обратила внимание на служившую пологом противомоскитную сетку. Окна также были затянуты мелкоячеистыми сетками. Темный деревянный пол устилали сине-зеленые коврики в тон вышивке на покрывале. Одним словом, не было похоже, что в этой комнате обитает холостяк. Быть может, Клинтон еще до своего отъезда отдал распоряжения по ремонту спальни? На столике стояла статуэтка. Бронзовый Будда сидел в позе лотоса. Его лицо показалось мне живым, а глаза и вовсе следили за всеми моими перемещениями по комнате.