Я почувствовала, что еще немного, и у меня начнется истерика.

— О Боже, тетя Марта! — воскликнула я. — Замолчите! Замолчите немедленно! Я не собираюсь выходить замуж за этого вашего молодого человека. Я сама решу, за кого мне выходить замуж, если я вообще захочу это сделать.

— Что с тобой, Сэйра? Это на тебя не похоже. Ты ведь нам кое-чем обязана, ты не забыла? Разве мы не приняли тебя в свой дом? Что бы с тобой было, если бы мы этого не сделали? Но, возможно, сейчас не самый подходящий момент для таких разговоров. Как бы то ни было, сплетен и слухов нам не избежать. Люди начнут говорить, что вы заблудились преднамеренно. От подобных разговоров твоя репутация может очень пострадать.

— Тетя Марта, все так, вы меня приняли. Я думала, вы это сделали потому, что я ваша племянница, потому что мое место здесь. Я не знала, что мне предъявят счет и мне придется расплачиваться за полученные благодеяния.

— Это слишком вульгарно, и я больше не желаю об этом говорить. — Тетя Марта с достоинством поднялась. — Похоже, здравый смысл тебя покинул. Ты не понимаешь, что Джек Уолл начнет распускать сплетни. Слуги узнают, в котором часу ты вернулась, и расскажут об этом другим слугам. Можешь не сомневаться, еще до конца недели вся округа узнает о том, что ты провела ночь с мужчиной.

— По крайней мере, у них появится свежая тема для пересудов, а то им последнее время и поговорить не о чем.

— Твои шансы на замужество это не повысит.

— Тетя Марта, — я приподнялась на локте и пристально посмотрела ей в глаза. — Мне все равно. Понимаете? Все равно!

— Мы поговорим позже. Сейчас ты в истерическом состоянии. Все же я не верю, что ты не осознаешь важности того, что произошло.

Она прошествовала к двери, а я откинулась на подушку и попыталась посмеяться над условностями общества, в котором вынуждена обитать. Пусть лучше девушка погибнет в мороз и метель, чем укроется от всех этих напастей в обществе мужчины. Но если начистоту, я отсутствовала всю ночь. И я позволила этому мужчине себя соблазнить. Единственным, что меня оправдывало, было виски, которым он меня напоил и к которому я была совершенно непривычна. Нет, никаких оправданий нет и быть не может. Моя репутация запятнана.

Я продолжала думать о том, что произошло. Передо мной проплывали смутные воспоминания, которые я предпочла бы забыть.

Он изменил меня. Он заставил меня посмотреть в лицо самой себе. Я его ненавидела, но в то же время какая-то часть меня хотела быть с ним, хотела заниматься с ним любовью. И именно ненависть делала мое желание почти нестерпимым.

Мне следовало знать, что он своего все равно добьется. Я восхищалась и возмущалась его настойчивостью одновременно.

Он очень долго беседовал с тетей Мартой, о чем я узнала позже. Он испросил ее согласия на частную беседу, а оставшись с ней наедине, заявил:

— Сэйра молода и наивна. Она не понимает всей важности случившегося. Дорогая мисс Ашингтон, вы мудрая женщина, и вы наверняка понимаете, как глубоко я сожалею о том, что мы очутились в этой ситуации. Поверьте мне, мисс Ашингтон, в этом нет нашей вины. Если бы мы попытались в такую метель продолжать искать дорогу к поместью, это могло означать верную смерть для нас обоих. По счастливой случайности мы набрели на хижину и были вынуждены укрыться в ней от стихии. О, я понимаю вашу тревогу и должен признаться в том, что со времени моего приезда в Англию я успел всем сердцем полюбить вашу племянницу и мечтаю взять ее в жены. Такой здравомыслящей леди, как вы, это решение может показаться чересчур поспешным, но не забывайте, что я жил рядом с вашим братом, я читал письма, которые писала ему Сэйра, и мне казалось, я знаю ее еще прежде, чем впервые увидел. Я знаю, мисс Ашингтон, что вы меня понимаете.

Она важно кивала. Двое умудренных опытом людей решали, как исправить столь неожиданную и нежелательную ситуацию.

— Позволяете ли вы мне попросить у Сэйры ее руки? — обратился он к тете.

— Поверь мне, моя дорогая, она весьма охотно дала мне свое позволение, — впоследствии рассказывал он. — Затем принялась объяснять мне, какая славная и древняя фамилия Ашингтон. Она надеялась, что это произведет на меня неизгладимое впечатление, и я соглашусь нарушить закон, предписывающий жене брать фамилию мужа, и поступить наоборот. Я сделал вид, что задумался над этим предложением. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что вы лжете так искусно, что это говорит о богатой практике в искусстве обмана.

— Если я чего-то хочу, я пускаю в ход все средства. Я не останавливаюсь ни перед чем.

— Вы безжалостны.

— Возможно, ты права. А теперь я хочу воспользоваться полученным у тети Марты позволением, встать на колено и спросить тебя, станешь ли ты моей женой.

— Не утруждайте себя, — фыркнула я.

Он нежно мне улыбнулся. И хотя я знала, что эта улыбка не может быть искренней, она помимо моей воли меня тронула.

Снег шел целую неделю, а потом наступила оттепель. Клинтон был в Лондоне уже несколько дней, но плохая погода не позволяла мне навещать отца.

— Нам хватит и прошлого раза, — угрюмо заявила тетя Марта.

По тому, как украдкой поглядывают на меня слуги, я знала, что они напропалую обсуждают мое приключение. Сестры Кэннон были избыточно приветливы, но ни словом не обмолвились о том, что им что-то известно. Мне нестерпимо хотелось утереть им всем нос, и я вдруг поняла, что провести всю жизнь в этой атмосфере ханжества и условностей было бы невыносимо скучно. Со временем я бы превратилась в точную копию своих теток. Но ведь у них никогда не было такого приключения, как у меня. А с чего я, собственно, это взяла? Что, если тетя Марта и ее возлюбленный, который позднее решил жениться на ее сестре…

Я точно знала, что меня ожидает, останься я здесь. Мне представят трех джентльменов брачного возраста из прекрасной семьи, переживающей временные финансовые затруднения… настолько серьезные затруднения, что один из них согласится жениться на мне и взять фамилию Ашингтон, и это позволило бы мне родить сына с этой фамилией.

Это все так смехотворно, так глупо и так невозможно!

Мой отец умирал. Мои мечты о жизни вместе с ним испарились. Но появилась альтернатива, настолько волнующая, что при одной мысли о ней сердце выпрыгивало у меня из груди.

Мне его не хватало. Дни без него казались длинными и пустыми. Когда он ночевал в доме, я запирала дверь своей спальни, опасаясь вторжения. Но он не предпринял ни единой попытки, и я подметила, что у него в глазах проскакивают насмешливые искорки. Я чувствовала, что он давно обнаружил во мне нечто, о чем я сама не имела ни малейшего понятия. Вынудив меня к близости, он познакомил меня с самой собой.

Я высматривала его, ждала его…

В глубине души я понимала, куда меня несет течение жизни. Неужели я соглашусь выйти замуж за человека, которого не люблю? Неужели возможно испытывать всепоглощающее физическое влечение к человеку сомнительной репутации, к беспринципному человеку, привыкшему добиваться цели любыми средствами? Я не сомневалась в том, что у него было множество любовниц.

Как только сошел снег, я отправилась проведать отца. Он очень по мне скучал, а я увидела, что он заметно сдал. После долгой разлуки его слабость бросалась в глаза.

Он сказал, что его навещал Клинтон. Он говорил с ним о своих чувствах ко мне.

— Я так счастлив, Сэйра. Он уверен в том, что ты тоже его любишь. Он сказал, что ты дала ему это понять.

Я промолчала, но внутри у меня все кипело. Как он посмел!

— Милая моя Сэйра, — продолжал отец, — я умру спокойно, если буду знать, что вы с Клинтоном поженитесь.

— Ты хотел бы видеть его своим зятем?

— Он силен. И умен. С тех пор как к нему отошла чайная плантация семьи Шоу, он сделал ее лучшей на Цейлоне. Когда у меня возникли трудности, он очень мне помог. Мне повезло с соседом. Я многим ему обязан. Я часто спрашивал себя, почему он не женится. Мне казалось, что ему просто не нравятся англичанки. Хотя женщины находят его привлекательным, да и он к ним неравнодушен. Тем не менее я догадывался, что он едет в Англию, рассчитывая найти здесь себе жену.