Смену радиоспециалисты несли по 8 часов, но свободного времени после дежурства не было ни минуты. Занимались радиотехникой: изучение схем радиостанций, устранение простых неполадок, пайка, сборка простых элементов вроде выпрямителей. Каждый день тренировались в приеме-передаче азбуки Морзе. Специалистам присваивался класс. Для первого, высшего класса требовалась передача в минуту 18 групп смешанного текста из цифр и букв. Стремительный поток точек и тире. Умение сосредоточиться, своя система наращивания скорости приемапередачи и хороший слух помогли Маше одной из первых получить высший класс – значок «Отличный связист». Ее назначили начальником радиостанции и командиром отделения. Рядовая Абаринова стала ефрейтором, а затем и сержантом. На помощь со стороны рассчитывать не приходилось – девушки сами устанавливали на крышах антенны, заготавливали на зиму дрова, чистили аккумуляторы, возили, а иногда и носили их на зарядку в мастерскую возле Марсова поля.

В распорядке дня были и часы общей военной подготовки. Радиоспециалисты тренировались в стрельбе, ходили строем, ползали по-пластунски.

Обмундирование девушки привели в порядок: что-то получили со склада по своему росту, что-то перешили – находились ведь при штабе, на виду… Тревоги не становились реже, и радиостанцию УКВ, поддерживающую связь с самолетами противовоздушной обороны, перевели на крышу Мариинского дворца. Построили фанерную будку, установили для обогрева «буржуйку».

С крыши Мариинского дворца ночью была видна светящаяся дуга вокруг Ленинграда. Немцы постоянно освещали передовую ракетами, да и в своих гарнизонах не соблюдали светомаскировку, жгли электричество в открытую. Ленинград был погружен в темноту. Ни один лучик не пробивался сквозь завешенные, зашторенные окна – за этим с улицы строго следили ночные патрули, специальная служба.

Однажды немцы, готовясь к налету, сбросили осветительные бомбы на парашютах. Центр города высветился – все стало видно, как днем. Зенитчики обрушили огонь на САБы, осколки градом посыпались на крышу дворца. Рядом с офицером-наблюдателем, разведчиком, в ту минуту оказался командир зенитного полка. Бывший художник, он засмотрелся на необычную панораму ночного города; Маша тоже выскочила, но успела взглянуть только мельком. «В будку!» – приказал командир, сам получивший осколком по усам.

По ночам Исаакиевский собор – величественный, прекрасный – загадочно возвышался на фоне пересекающихся прожекторов. Колонны в мороз покрывались инеем, потом оттаивали…

Хорошо налаженная противовоздушная оборона не позволяла немецким самолетам, как осенью 1941 года, низко летать над городом и вести прицельные бомбежки. И все же теперь, с высоты, наносились удары, регулярно велись артиллерийские обстрелы – утром, в обед и вечером, когда на улицах народу становилось больше. Оставалась угроза нового штурма города, уличных боев. Подвальные окна завалены мешками с песком, между ними зияют отверстия амбразур. Повсюду противотанковые «ежи», надолбы. Город имел несколько поясов обороны, один из них охватывал центр.

Бывая по служебным делам в разных районах, Маша видела, сколько зданий превращено в руины. Вот наполовину разрушенный дом: висит наверху кровать, зацепившись спинкой; одежда на вешалке – чье-то разоренное семейное гнездо… Но не покидала уверенность, что все будет со временем восстановлено и город обретет свой прежний прекрасный облик.

Снаряды рвались повсюду, один из них пробил край крыши Мариинского дворца. При взрыве радистка отделения получила ранение в голову… Заставали обстрелы и на улице – взрывной волной сбивало с ног или кидало к стене. Молодость верит в счастливый случай: девушки не прятались в бомбоубежища, шутили, что для них снаряд еще не сделан. Опасность подстерегала всех, но что значила она в сравнении с теми мгновениями воздушного боя, когда их сверстники, ребята-летчики, сходились, можно сказать, врукопашную с врагом! Их голоса, крики, долетавшие из рации, раскрывали то, что происходило в ночном небе, на грани жизни и смерти…

В январе 1944 года Ленинград праздновал полное освобождение.

Весь город был на площадях, улицах – военные, штатские, взрослые, подростки, дети обнимали друг друга, поздравляли с Победой, устремлялись к Неве, где расцвечивал небо салют. На этот салют Маша взяла и своего тряпичного друга – зайца. Забавная игрушка напоминала многим домашний уют, детство, мирную жизнь. Всем хотелось потрепать за уши, потрогать лапы этого блокадного зайца… Полтора года отделяли ночной салют от Дня Победы. И он наконец наступил. Многие дома на Невском были разбиты, и чтобы вид руин не омрачал праздник, фасады зашивали фанерными щитами с нарисованными окнами. Эти декорации стояли до той поры, пока дома не были восстановлены полностью.

Девушек-радисток и их 22-летнего командира демобилизовали в июле 1945 года. Провожали тепло, сердечно, каждой вручили письмо-напутствие. С нетерпением молодости они торопились в новую, мирную жизнь, где предстояло так много сделать. И только спустя десятилетия дорогой памяти они стали возвращаться назад, в то прошлое – тревожное, грозное, неповторимое…

Они отстояли не только Ленинград, страну – отстояли жизнь будущих поколений, их право войти свободными в наш великий мир.

Не забывайте об этом!

О линкорах «Марат» и «Октябрьская революция» знала вся страна. Это была знаменитая кузница кадров, из которой шло пополнение флота СССР – быстро крепнущей морской державы. В немалой степени популярности «Марата» способствовало и то, что герой детворы – михалковский дядя Стёпа – служил именно на этом корабле.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.