Глаза Шамс ад-Дина налились кровью.

- Собери людей, стражников, две дюжины, пусть пойдут со мной. А когда мы вернемся... клянусь Аллахом, чьей-то голове, или двум головам еще до рассвета сохнуть на копьях у дворцовых ворот.

31.

И еще раз ахдадская ночь

- Мы ворвемся и изрубим тело твари на куски! - словно формулу Корана, Джавад всякий раз повторял эти слова, и верный шамшер сверкал в ночи кривым зубом.

- Огромная, со ствол пальмы змея - это удивительное дело, - терпеливо объяснял визирь Абу-ль-Хасан, - кто, или что она такое, что она делает во дворце, почему покидает его каждую ночь и, во имя Аллаха, как возвращается, ведь, насколько я понял, возврата змеи никто не видел.

- Мы ворвемся и изрубим тело твари на куски! - и шамшер подтвердил слова хозяина ущербной луной.

- Не следует забывать и о пропаже сына султана - да продлит Аллах его дни. А ну как окажется, что эти дела имеют связь.

- Мы ворвемся и изрубим тело твари на куски!

- Ворвемся, ворвемся, заладил, как торговка на базаре! - Абу-ль-Хасан потерял терпение. - А если внутри засада!

- Победим!

- А если там много воинов!

- На куски!

- С кем, с кем ты собираешься побеждать на куски! Со мной - безоружным, единственной защитой которого является возраст и положение.

- С нами стражники. Два отважных мамлюка! Клянусь Аллахом, каждый из них стоит тысячи простых воинов!

Абу-ль-Хасан взглянул на "армию". Великие воины мелко трусились и тихо шептали молитвы побелевшими губами.

- Каждый из них с радостью отдаст жизнь за нашего султана! - продолжил мысль евнух.

Дрожь стала сильнее, а молитвы громче.

- И покроет себя неувядающей славой!

Мамлюки дружно упали на колени, то ли намереваясь бить поклоны, то ли из ног ушла сила.

- Или попытаются покрыть, - уверенности в голосе телохранителя немного убавилось.

- Более разумным в нашем положении будет послать за помощью, - задумчиво произнес Абу-ль-Хасан.

И стражники дружно закивали.

- Да, да, за помощью!

- Я готов!

- Нет, я!

- Да оба побежим!

- А змея тем временем уползет! - Джавад был непреклонен.

- Кто-то останется сторожить дом.

- Вы оставайтесь! - дух единодушия охватил отважных мамлюков.

- Вы смелые!

- И умные!

- А значимость, не забудь про значимость!

- Верно, верно - значимые!

- А мы за помощью!

- Мы быстро.

Не поднимаясь с колен, не дожидаясь указаний, поднимая тучи песка, отважные воины поползли в сторону дворца. Довольно быстро.

Возможно, они бы так и доползли, возможно, вернулись бы с пополнением. Возможно - на все воля Аллаха - не ползущим.

На все воля Аллаха. С противоположного конца переулка, навстречу гонцам, двигалось нечто темное.

- Змея! Еще одна!

- У них тут логово!

Не поднимаясь с колен, даже не развернувшись, гонцы с удивительной ловкостью припустили в обратную сторону.

Тень увеличилась в размерах, вскоре можно было различить отдельные очертания, явно человеческие, к очертаниям прибавился металлический лязг - явно оружия.

Оттопыренные зады смельчаков уперлись в ноги телохранителя. Велика улица, а отступать некуда - позади Джавад!

Мысли Абу-ль-Хасана тщетно искали... нет, не спасения, как ни удивительно - объяснения.

Змея.

Вооруженные люди.

Логово.

Разбойники!

Точно - шайка одноглазого Рахмана.

32.

Целиком и полностью история о разбойниках, промышляющих в окрестностях славного города Ахдада, об Одноглазом Рахмане и о том, как и при каких обстоятельствах, он получил это прозвище.

В недавние времена, в текущие века промышляла в окрестностях Ахдада шайка разбойников. И предводителем у них был Рахман. Отличался Рахман свирепым нравом и буйной храбростью. Случилось так, что в один из набегов Рахману выбили правый глаз. С той поры стал он носить повязку и называться Одноглазым Рахманом.

33.

Рассказ о султане Шамс ад-Дине Мухаммаде и о превратностях судьбы

Султан Шамс ад-Дин Мухаммад вышагивал ночными улочками Ахдада полный решимости покарать похитителей сына.

Впереди, излучая страх, вышагивал повар Пайам, указывающий дорогу.

Позади, вселяя уверенность, вышагивали верные мамлюки.

Полная луна освещала дорогу.

Ай ночь, что за ночь. Ночь смерти врага. Разве может хоть какая из ночей сравниться с этой. Разве может хоть какая радость сравниться с удовольствием видеть, как жизнь по каплям вытекает из нанесенной тобой раны.

Женщинам не понять радости воинов. Как не понять простолюдинам забот сильных мира сего.

Аллах, Аллах, единственно он карает и награждает, но в эту ночь Всемогущий выбрал его - Шамс ад-Дина - своей дланью. И да свершится воля его!

У дома, искомого дома на который указал Пайам, у высокого забора шевелились тени.

Сообщники! Пособники! Охрана!

Тем лучше, кое-кто из виновных понесет наказание раньше.

По знаку султана, воины обнажили сабли. Стальные клыки зверя возмездия. Обнажил свою верную махайру и Шамс ад-Дин.

Вслед за султаном, оттолкнувшего с дороги ненужного теперь Пайама, мамлюки перешли на бег.

С той стороны лунный свет также отразился на полосках стали.

Одна, две, три.

Всего трое! Тем лучше, или хуже - для кого как.

Приближаясь, султан благоразумно замедлил бег, как мудрый правитель, позволяя верным воинам проявить должную доблесть.

Сейчас раздадутся первые звоны, и серый песок обагрит первая кровь. Но не последняя. О-о-о ночь обещала быть кровавой!

Мамлюки обогнали, однако звона не послышалось, как и криков. Даже предсмертных.

Может... Аллах вселил проворство в руки воинов?

Или защитники благоразумно бросили оружие. Или неблагоразумно - в эту ночь Шамс ад-Дин не собирался щадить никого!

Протолкавшись в первые ряды, Шамс ад-Дин увидел картину, от которой замер, подобно воинам, с полуоткрытым ртом и полуопущенной саблей.

Возле ворот дома, с не меньшим удивлением глядя на них, стояли пропавшие визирь Абу-ль-Хасан, евнух Джавад и два стражника. Стражники, выказывая дюжий ум, отнюдь не приписываемый воинам, дружно бросили сабли и повалились в песок.

- Во имя Аллаха милостивого и всемогущего, что вы здесь делаете! - вслед за стражниками, опомнился султан. Его голос бы прогремел, но ночь и тайна предприятия вынудили говорить тихо.

- А-а, а вы? То есть, простите, повелитель, мы выслеживали змею, - вслед за султаном, опомнился Абу-ль-Хасан.

- Какую змею, о чем ты толкуешь!

- Змею, что выползала из дворца и заползла в этот дом.

- Если позволите, расскажу я, - отодвинув визиря, вперед выдвинулся Джавад. - О, повелитель правоверных, все началось с того... телохранитель султана обстоятельно и во всех подробностях описал дела и обстоятельства, что привели присутствующих к сегодняшнему положению.

-... и это правда, как и то, что я стою сейчас перед очами царя времени и владыки веков и столетий, ожидая его решения, - такими словами черный телохранитель закончил свое повествование.

Султан почесал под чалмой.

- Змея, тело которой толщиной со ствол пальмы, говорите. И все это правда?

Вместо Джавада дружно закивали два воина, уткнувшись в песок.

- Возможно, одно и то же дело привело нас в столь поздний час к этому дому. В моем городе что-то творится, что-то мне не ведомое, но, клянусь Аллахом, не далее, как сегодня ночью разгадка этой тайны не уйдет от меня, как не ушла разгадка тайны от Харуна ар Рашида в деле, известном, как рассказ о трех яблоках.