После еды женщины с малюткой Пенсьёй остались на берегу, а ребята с папой Жаном и дядей Жаком двинулись дальше, к конечной цели путешествия — к маяку. Вскоре они ступили на тропинку, которая вела на холм. Они шли гуськом под нависающими ветвями миндальных деревьев, тропических дубов и гигантских кактусов. С кактусами надо было быть поосторожней: очень уж у них длинные и колючие лапы. В просвете между деревьями Попо временами видел море. Оно каждый раз оказывалось всё дальше и дальше внизу, у подножия крутой скалы, на которую они взбирались. А до маяка было ещё неблизко, и папа Жан с дядей Жаком шли и шли вперёд.

Внезапно дядя Жак закричал через плечо:

— Осторожней! Тут змея, не трогайте её!

Это было странно. Обычно ведь люди говорят по-другому: «Смотрите, чтоб змея вас не укусила!» или: «Убейте её!» Но Попо знал, в чём дело, почему дядя Жак так говорит. Через секунду они увидели тонкую зелёную ленту, красивую и нежную, повисшую над тропинкой, словно арка. Голова змеи скрывалась в кустах справа, а хвост — слева. Попо не раз слышал от отца, что эти змеи никогда никого не трогают и что убивать их нельзя, потому что народ на острове Гаити любит их и считает священными.

Путешественники миновали развалины трёх старинных крепостей, построенных на склонах горы ещё в те времена, когда остров Гаити был под властью французов. Заржавленные стволы пушек торчали из полуразвалившихся стен. Вид этих укреплений напомнил Попо ту печальную историю про крепость короля Кристофа, что он слышал в мастерской от дяди Жака. Но сейчас дядя Жак весело закричал:

— Ну, вот мы и добрались!

В нескольких шагах от них возвышался маяк. А какой простор открылся глазам! Чуть ли не весь Атлантический океан!..

Маяк представлял из себя высоченную круглую белую башню с огромными стеклянными глазищами наверху.

— В них по ночам зажигается свет, — объяснил дядя Жак.

И ещё он сказал, что, когда кругом темно, эти глаза предупреждают корабли о том, что возле берега много рифов, на которые можно наскочить. А если наскочишь, то из трюмов кораблей все товары выпадут в море. И тогда уж не люди, а морские волны да акулы получат пшеницу, мясо, сахар и разные красивые вещи, которые обычно везут во Францию, в Англию, в Соединённые Штаты… А иногда и сюда заходят корабли. Они привозят консервы, ботинки, одежду. И хотя не каждый тут может купить даже пару ботинок, эти корабли всё равно не должны разбиваться о скалы. Верно? Вот маяк и говорит им: «Бросьте якорь, подождите до утра, а утром к вам придут наши люди и проведут вас между скалами прямо в гавань».

— Хорошие глаза, — сказал Попо про маяк.

Фифине больше всего понравился океан, но папа Жан сказал, чтобы они посмотрели на небо. Все так и сделали и увидели, что на западе начали собираться густые тучи.

— Будет ливень, — сказал дядя Жак.

— Ещё какой! — сказал папа Жан. — Нужно поторапливаться. Скоро начнётся шторм. А наши там одни на берегу, с Пенсьёй.

Попо последний раз оглядел бескрайнюю поверхность океана, пока ещё такого спокойного, и потом все они стали быстро спускаться с горы.

Небо становилось всё темней и темней, ветер усиливался, и под его порывами в ветвях деревьев рождалась какая-то особая музыка. И птицы, спрятавшись в кустах, своими криками сопровождали музыку ветра…

На песчаных отмелях уже никого не было видно, только мама Анна с тётей Мелани и малюткой Пенсьёй стояли над собранными корзинками.

Когда Попо и другие ступили на прибрежный песок, упали первые капли дождя.

— Скорей, скорей! — торопила мама Анна.

А тётя Мелани добавила, что это первый дождь в сезоне и он будет, наверно, страшно сильный.

Мужчины подняли корзинки, и все пустились в обратный путь. На этот раз никто не прохлаждался, не прыгал по тропинкам, не глазел по сторонам — все шли торопливым шагом, все были немного взволнованы, все хотели быстрей попасть домой. Если наши путники и разговаривали, то очень немногословно.

— Скорей! — говорил один.

— Быстрей! — говорил другой.

— Надо спешить! — добавлял третий.

А небо ещё потемнело, тучи выдавили ещё больше дождевых капель, ветер уже не свистел среди деревьев, а трубил в трубы и колотил в барабаны. И бедные напуганные птицы кричали из кустов всё громче и пронзительней.

И вот разразилась гроза. Гром прокатился по небесной крыше. Тучи опустились так низко, что закрыли вершины холмов. Вспыхнула молния, и снова ударил гром. А потом хлынул настоящий ливень. Казалось, что он не лил, а просто свисал с неба, как огромная белая простыня.

Море тоже не осталось равнодушным: оно зашумело, задвигало вовсю волнами и те стали жадно облизывать берег своими длинными бело-зелёными языками.

Путники всё ускоряли шаг. Они почти бежали. Но Попо было не очень страшно. Он ведь привык к таким ливням, а промокнуть не боялся. Хотя всё равно лучше уж скорее быть дома и надеть сухую рубашку.

Когда они вошли в город, ливень ещё не прекратился, по улицам и канавам неслись целые потоки. Попо и Марсель, конечно, хорошенько попрыгали в воде, и под их босыми пятками брызги подымались фонтаном и разлетались во все стороны. И тут они увидели козла. Он стоял посреди улицы совсем один под проливным дождём, и вид у него был такой пришибленный и одинокий, что Попо не мог не пожалеть беднягу.

— Надо чем-то помочь ему, — сказал Попо Марселю. — Видишь, он не знает, как быть.

Марсель рассмеялся.

— У нас в городе, наверно, целая тысяча козлов, — сказал он. — Может, больше, чем людей. И всем ты хочешь помочь?

— Нечего смеяться, — ответил Попо. — Лучше посмотри, какой он несчастный.

— Вон там есть навес, около того дома, — сказала Фифина. — Загоним его туда.

— Я сам! — сказал Попо.

Он первым подбежал к козлу и стал толкать его в сторону навеса. Но вымокший под ливнем, испуганный громом и молниями козёл не понял, видимо, добрых намерений мальчика, потому что внезапно он повернулся и боднул Попо в живот. Удар был не очень сильный, но Попо потерял равновесие, поскользнулся и грохнулся на землю, прямо в грязную лужу.

Он поднялся на ноги под всеобщий хохот, немного испуганный, немного удивлённый, немного обиженный, но ничуть не пострадавший.

— Этот козёл не понимает, что ему хотят добра, — сказал Попо с горечью.

— Такое бывает, к сожалению, не только с козлами, — заметил папа Жан.

Вскоре после этого происшествия они добрались до хижины, где жили Попо и Фифина. Мама Анна пригласила всех зайти и переждать дождь, но тётя Мелани отказалась. Она сказала, что мокрее они уже не будут и поэтому лучше пойдут к себе домой.

Папа Жан долго стоял в дверях, глядя на дождевую завесу. Потом он сказал Попо:

— Ну, вот скоро и начнётся период дождей. Это будет надолго. Тогда не очень-то позапускаешь змея, сынок. Придётся в свободное время посидеть дома с женщинами.

— Ладно. Посижу, — ответил Попо совсем как взрослый.

— А в следующее лето, — продолжал папа Жан, — я возьму тебя, наверно, с собой на рыбную ловлю. Ты уже достаточно подрос.

Попо был счастлив услышать эти слова. Скоро он станет настоящим мужчиной, настоящим помощником отца. Пусть ему будет нелегко, он готов к этому, но зато никто больше не скажет, что он маленький или слабый. Жалко только, что лето ещё не очень скоро…

Дождь становился всё более свирепым. Уже все канавы были переполнены, уже все улицы были похожи на реки; в доме, где жил Попо, начало капать с потолка, и мама Анна подставила таз, а ливень и не думал прекращаться.

Уже не видно было морского берега, не видно гигантской смоковницы, которая склонилась над водой и чьи огромные корни вылезали из земли, как змеи… Весь мир, казалось, был укутан в белую мокрую простыню.