Есть, разумеется, отрицательные стороны и здесь: не всегда повидаешься с кем бы хотелось, ограничен круг контактов и не всегда это в жилу, тем более, что мы столкнулись здесь с тем, что менее всего ожидали - идеологией. Здесь, кроме нас, еще две семьи братьев Диамантов, ученых-физиков (о них, вернее, о мошаве, говорилось в разных голосах), ушедших от высокого стандарта жизни на голое место столбить еврейские границы и кормиться прикладной наукой. То и другое считается абсурдом: олимы боятся поселений, как черт ладана, а прикладная наука всегда была при ком-то. Этот абсурд существует третий год, появились признаки интереса ученых. Собирается один американец с семьей, принявший иудаизм: веселый, улыбчивый красавчик со спортивной выправкой. Уже приехала семья сабр - коренных жителей на трехмесячную пробу. Стало веселее, атмосфера - легкая, очень естественной спокойной жизни, и мы успокоились.
Идейная активность - личное дело, пусть себе выступают в печати и на всяких сборищах, попрекая олимов в иждивенчестве и во всяких других грехах, нам не мешают жить и работать совместно. Тем более, что они - настоящие ученые и преданные работе до самозабвения.
Об уральской зиме не соскучились, нам и здешней хватает, "вечного" лета, слава Богу, нет, времена года меняются со всеми присущими им признаками.
... Сейчас любопытнейшая картинка по телевизору: Садат в Иерусалимской мечети отбивает поклоны лбом в пол. Такое уж нам нежданное удовольствие своим приездом он доставил. Вчера смотрели в аэропорту, сегодня - в Иерусалиме в разных местах, и, главное, в Кнессете, что само по себе, независимо от результатов, - чудо, равного которому не было в эти тридцать лет на планете. Все строят радужные надежды. Только здесь понимаешь, какой может быть жизнь в условиях мира, если и в условиях войны, инфляции, экономического упадка возможен наш уровень, хотя наша зарплата минимум вдвое ниже дохода средней семьи, не говоря о главном - душевном самочувствии.
Жизнь у всех, с кем вместе начинали, образовывается, многие уже катают в Европу. Наши родственники, мы были у них в прошлую пятницу и субботу, более чем благополучны. Ездили в минибусе всем скопом по Хайфе, были в монастыре Кармелитов, бродили по фантастическим паркам, что культивируют члены одной новой религии, такая она у них - превращать грешную землю в сказочные сады и парки для беспошлинного обозрения и отдохновения. Весьма и весьма симпатичная религия, я уж подумал, что, пожалуй, для меня - самая подходящая.
Езды до Хайфы - полтора часа, но бензин вновь вскочил, мой достиг 6 лир за литр, стоимость бутылки вина, и хорошего вина. В другой стране это могло бы привести если не к трагедии национальной, то к стрессовым последствиям. В этой непьющей стране моторы хлещут себе на здоровье, а водители - хоть бы хны, и, представьте, и я среди них. За неделю с Люсей если и разопьем бутылочку, вспомним былые и былое...
Уже полночь, закончилось это странное воскресение 20 ноября 77 года. Слишком много с ним связалось не ради забавы, ради самого живота, и не только для нас, для всех на свете. Только мы острее чувствуем, потому что слышим эхо канонад в Ливане, спим с винтовками если и не в обнимку, то с заряженными магазинами держим рядом, и ходим в ночь в караулы. Здесь мы стали мужчинами, особенно на поселениях, это не риторика. Я надеюсь быть правильно понятым, само это не приходит, надо стремиться...
23 ноября 1977
Аршах
Дорогие, дорогой Фридрих! Самые, самые сердечные наши поздравления и пожелания посылаем вам! Поздравляем вас с обретением свободы: личной, географической, биографической, сексуальной, гражданской, партийной и финансовой, творческой и деловой, и т.д., и т.п. Ведь это - второе рождение, на этот раз - сорождение (плохое слово), но, увы! действительно, это жизнь вновь, со всеми муками и радостями появления действительно на Свет! Итак, обнимаем, целуем, желаем удачи и мужества, здоровья и достоинства!
Охотно прощаем вам молчание, как нам не понять суету первых дней. Жаль, что не позвонил сюда, но мы знали, пили за взлет и посадку, за Вену и Рим здесь, в Иерусалиме, и Хайфе с родными и друзьями.
О всех событиях предшествующих узнали вчера из письма от Итика, где он упоминает о ваших событиях. Что делать? Быть может, малой бедой отделались от большой - уплатили свое судьбе, и теперь можно с большей надеждой смотреть в будущее, пусть туманное, пусть без гарантий, но все равно: с надеждой и благодарностью.
... Собственным материалом, надеюсь, сможешь распорядиться, впрочем, сам по себе он почти не представляет цены, важно иметь в самом себе качества, способствующие реализации.
Скажем, я отказался сотрудничать с центрами советологии, и от места ответственного секретаря Союза художников, сознательно отклоняя всякую возможность использования в той или иной идеологически целенаправленной системе. Мне на всю последующую жизнь хватает той, что была. Себя я понимаю сугубо индивидуально, независимо от разнообразных ориентаций в этом действительно свободном мире, и в этом нахожу душевный покой, в физически осязаемой свободе. Я пришел к тому, что на продажу для куска хлеба я отдаю только физическое время, физическую (только) силу, ручной труд, в моем случае - квалифицированный, в принципе, это маловажное обстоятельство. О престижности работы сразу же надо откинуть все советско-обывательские представления, в нашем положении это просто вопрос жизни и смерти.
... Как и у тебя, у меня иногда вспыхивают идеи, но только не об Израиле, естественно, а о далекой стране детства - Новой Зеландии с ее сказочной Веллингтонской бухтой. У меня есть адрес одной женщины с русским языком. С ее дочерью я был знаком здесь, но это - только мечтания, даже при формальном благоприятствовании, цена билетов и сумма долгов Сохнуту для нас не только чрезмерна, но уже и фантастична. Собственно, это соображение и все остальные варианты делает нереальными.
Другое дело - ваш вариант с Израилем, он и формально и материально очевиден. Твой мотив - наши невзгоды, - не мотив, опыт каждого индивидуален, и не в нем, как я понимаю, дело. Приехать сюда легко, труднее выбраться. Я не прошел прямой дорогой по темноте, да и тогда было только начало, во многом более спокойное и малочисленное. Сашка Розан не послушался, приехал сюда и вскоре стал выть, я уже не мог ему помочь, сознание моей правоты не спасает от горечи. Мы здесь расстались, уже, видимо, навсегда, мне равно был неприятен его антисемитизм как там, так и здесь.
Если нет восприятия судьбы еврейского народа и государства как единственно для себя возможной, ехать сюда нельзя, тогда это место - самое страшное, и это не преувеличение. Дело не только в войне, инфляции, бюрократизме, религиозности и т.д., но и в трудностях уклада - ежегодные милуимы (в России военные сборы редки даже для офицеров, здесь - обязательны для всех), чехарда с работой, когда уходит первым тот, кто пришел последний, а олиму получить квиют (постоянство), почти невозможно, сложности с пенсией. Словом, если для тебя эта земля - не земля обетованная, то петля затягивается все сильнее. Я наблюдал этот процесс не однажды, сейчас в таком положении наш предшественник по Аршаху, один из создателей этого мошава. Он безумно стремится вырваться в англоязычный Свет, здесь один мрак, уехать может в любую страну, но только в качестве туриста, надеяться на большее очень трудно, хотя и здесь евреи находят лазейки и благодаря им сотни тысяч постоянно живут за рубежом, в основном в Штатах.
Так что дело не в наших невзгодах, кто знает, какими бы они были на других путях. Здесь мы были всегда спокойны в главном - за детей, а в том, - кто вы...
Наша жизнь здесь - это не просто покорность судьбе, это много шире, здесь и рациональная аргументация: душевный микроклимат - свой круг, родственники, прекрасный климат, возможность сразу же находиться в своем среднем социальном слое во всех отношениях, начиная от квартала и кончая школой для детей. К примеру, в Штатах этот уровень достижим для редких эмигрантов, обычно уровень ниже среднего в кварталах, скажем, Бруклина. Правда, есть возможность поселиться в американской провинции, но редкие рискуют. Это полный отрыв от среды, языка, учреждений, так или иначе занимающихся эмигрантами и т.д. Немаловажно и то, что мы здесь с первого дня не чужаки и не люди второго сорта, как бы коряво ни излагались. Мы - полноценные граждане не только формально с первой минуты, но и реально, в собственном сознании и сознании общества. И опять же дети, жить которым в этой стране интересно, весело, ответственно, их будущая армия и служба оставляет мало места для пороков, охвативших западный мир. И вообще, быть может, место на карте, обозначенное точкой, только и сохранило здоровье души, как точка опоры для очень многих народов, ну и нас - сирых... А проще говоря, часто американцы и прочие шведы, поселившиеся здесь, говорят, что им надоело жить в страхе перед уголовниками всех мастей...
