А еще все говорят, что эти быръя называют себя былыми слугами Ясноока.

- Затворника? - переспросил Рассветник.

- Злыдни! - сказал Коршун - Да может ли такое быть!

- Почему не может-то. - сказал Рассветник - Если один здесь, а другие в Хворостове, в Честове, так почему в Степи других не может быть.

- Не знаю, братья. - сказал Молний - Я сам в степь соваться разведывать не посмел, а решил сперва посоветоваться с учителем. Но по тому, что о них говорили, все выходило точно как мы с вами видели - и в позорные годы, и потом. Поскакал я обратно на Белую Гору, рассказал Старшему все как слышал и как видел, а он послушал, и сказал только, что все так и есть. Злыдни, говорит, точно в Диком Поле воду мутят. Я его спросил, откуда знает, а он сказал: "знаю" Беда, говорит, у порога, надо встречать готовиться.

- И что? - спросил Рассветник.

- Ничего больше не сказал. Поблагодарил меня, и предложил отдохнуть. На другой день отправил Козла, это другого нашего брата - пояснил Молний Пиле - в Засемьдырье, до князя Смирнонрава, а меня просил при себе пока остаться. Я говорю - зачем, дел мол, то ли, нет. А он мне: "как знать, может будет для тебя здесь дело" Да опять так и случилось. Позвал меня к себе как-то раз, и говорит: "Поезжай на закат, разыщи Рассветника с Клинком. Расскажи им все, что в сам слышал в Остроге-Степном. Скажи, что злыдни набрались большой силы в Диком Поле. Да еще добавь, что теперь они ведут кагана Ыласы, со всеми его ордами, на ратайскую землю"

- Что? - переспросил Рассветник. Коршун чуть привстал. Клинок промолчал и не шелохнулся, лишь смотрел на Молния своим пристальным холодным взглядом.

- Учитель такое сказал: Затворник, пока Светлый его не зашиб, успел сказать, будто увидит смерть нашей земли в огне и крови. А злыдни теперь, как он сказал - так хотят сделать, и поведут великую силу ыкунов сперва на Каяло-Брежицк, а куда потом - Небо знает. Найди, говорит, братьев, и спеши с ними туда. Там теперь надо быть.

Коршун сел обратно на лавку, и будто задумался.

- Что? - спросил его Клинок.

- Ничего. Сказано - надо там быть, значит там и будем.

- Значит, добро. - сказал Молний - Все поедем.

- Да. - сказал Рассетник - Пильщик пусть веприна коня пусть берет.

- Кто? Я? - удивился Пила.

- Ну да. Ты с нами не поедешь, что ли? - спросил Рассветник.

- Я-то?

- Ты-ты, кто же еще.- сказал Коршун.

- Да я-то поеду... - мгновение подумав, сказал Пила.

Утром Рассветника с товарищами зашел навестить Орлан. Компания завтракала, и Рассветник предложил молодому боярину разделить трапезу.

- Благодарю. - сказал Орлан, присаживаясь, и поглядывая на Молния - Вас, я вижу, прибавилось?

- Это наш брат, Молний. - сказал Рассветник. Разломав руками каравай, он протянул одну часть Орлану, а другую стал делить между остальными - Молний вместе с князем Светлым и нашим учителем спускался убивать Ясноока, в его нору. Мы ему как себе верим, и ты можешь на него во всем положиться.

- Добро. - сказал Орлан - Как раненный ваш?

- Живой, да еще поживет! - кивнул Коршун в сторону лежавшего на лавке Вепря. - Передай от нас поклон вашим боярам, которые его караулили.

- Передам, обязательно - Сказал Орлан, отправил в рот ломоть хлеба с салом, и на закуску смачно хрустнул луковицей.

- Ты сам с чем к нам, Барсович? - спросил Коршун.

- Меня дядя прислал узнать, нет ли у вас нужды в чем-нибудь.

- Это хорошо. - сказал Рассветник - Нужда у нас есть, даже две.

- Ну рассказывай. - сказал Орлан

- Во-первых, надо вон Пильщика снарядить. Он с нами поедет на войну. Конь для него есть - нашему раненному он пока что не пригодится. А с оружием беда. Может, поможешь как-нибудь.

- Помогу - согласился Орлан - Сейчас в городе оружия не купить, что было - все давно раскуплено. На продажу не привозили давно, а своего не делаем. Меча и брони лишних точно нет, а нож, топор, да и щит какой-нибудь - поищу. А куда вы его с собой сманили, в Горы, что ли?

- Нет. - сказал Молний - мы в Степной Удел поедем. Там со дня на день будет война с Диким Полем.

Орлан посмотрел на него с пониманием, но как будто строго.

- Что ж, - сказал он - И мы здесь, хотя от Поля далеко, а живем не в глухомани. До нас тоже доходят вести, что на наши полуденные земли вот-вот из Степи двинется тамошний каган. Только вот, еще что: С зимы у нас строгий княжеский приказ: всем быть готовым по первому зову идти в Горы. И в другие города отлучатся запрещено. Тем более, на другую войну. Как с вы с этим будете? Вот ты, Коршун - ты же дружинник великого князя?

- Да, так. - согласился Коршун - Только ты же сам знаешь: по всем законам боярин волен себе выбирать службу, и князя, и город. Так?

- Так. Но это когда мир. А теперь война. - возразил Орлан.

- А я на войну и еду. - сказал Коршун - И воевать еду за ратайскую землю, за княжеский род. Это никто мне запретить не может. Братьям - тем более, они ни у кого не на службе. А Вепрь вообще раненный, ему по закону отдых полагается.

- С Пилой вот только заминка. - сказал Рассветник - будут ли его домочадцы платить подати, если он уедет?

- Да у меня домочадцев-то не осталось. - сказал Пила. Нас на дворе и жило - я, да Краюха. Вот если бы можно было хвостовой жене как-нибудь помочь.

- Чьей? - спросил Орлан.

- Хвоставорту жене, брата моего. Он сам в горах, а в городище у него жена, и двое малышей. Мы с Краем до сих пор помогали, чем могли...

- Ополченец он, значит? - спросил Орлан.

- Был ополченец, а теперь он боярин, на службе у большого боярина Беркута.

- Тогда это дело нехитрое. - сказал Орлан - Я Беркута хорошо знаю, и управляющего его знаю. Сегодня к ним на двор поеду, и скажу, чтобы брал твою невестку с детьми на попечение.

- Вот за это благодарю! - обрадовался Пила - Дай Небо тебе здоровья!

- А тут не за что. - ответил Орлан - Оно так и полагается. Только, наверное, Беркутов приказчик не знал про твоего брата с женой, а может просто зажиливал себе ее содержание. Но теперь - не беспокойся, я сам за всем присмотрю! И оружие, что смогу найти, тебе подарю а не продам. Да еще подберу одежды в дорогу - и то должен тебе останусь. Наш род в позорные годы очень сильно пострадал от злыдней и от колдуна, так что мне для тебя ничего не жаль, и для вас, друзья! А ты, Коршун, делай как знаешь. Я про тебя не буду доносить в Стреженск, и Борца уговорю, чтобы не доносил. Напишу только отцу в горы - так он не обессудит. Но "дело" от него, уж извини, придется сдать.

Коршун молча кивнул, вытащил бляху из-под рубахи и отдал Орлану.

- Вот еще какой вопрос, господа. Что нам с Щелкуном делать? - спросил Орлан.

- Это тот, что злыдня провел на постоялый двор? - переспросил Рассветник.

- Да. Он в детинце в яме сидит. Куда его теперь?

Рассветник чуть призадумался.

- Вот что, Орлан: Сколько положено платить за покушение на убийство?

- Князю девятью девять денег, и пострадавшему столько же. А кто был в сговоре, с тех по семью семь - тому и другому.

- Про меня не забудьте. - сказал Коршун - Он на меня тоже покусился.

- Значит, с этого Щелкуна, как с соучастника, по девяносто восемь денег нам и князю. - сказал Рассветник - Вот пусть хозяин за него заплатит, а Заяц ему потом отрабатывает. Нашу долю пусть употребят на то, чтобы выходить нашего раненного, а потом, с первыми попутчиками отвезти в Пятиградье. Да и будет с него.

Орлан посмотрел на Рассветника неодобрительно.

- Однако, добр же ты к врагам, я смотрю!

- Послушай, Орлан! - ответил вместо названного брата Клинок - Ты зря подумал, что брат-Рассветник с врагами добрый. Попадись нам в городе, как мы хотели, настоящий враг, то он бы не в яме у вас сидел, а плавал бы ошметками по песьим кишкам. А с этого бедолаги перепуганного - что взять!

Все, что обещал Пиле, Орлан выполнил в три часа. В запасниках у воеводы подобрали для него смену тельного, плащ, колпак и плотную куртку с подкладкой. Зашел в гостиницу башмачник, снял мерку с его ноги и к вечеру мальчишка-подмастерий прибежал с парой кожаных чеботов. Оружие Орлан принес сам - топорик, небольшой круглый сосновый шит и нож в ножнах на кожаном ремне. Вепря уговорились до времени перенести в дом Борца в детинце. Орлан взялся подыскать для него лекаря, а едва Вепрю полегчает - найти и попутчиков до Пятиградья.