– Да ничего я вашей подруге не инкриминирую! Пока. Она, это, была слишком близко к месту преступления. И, опять же, есть свидетельница, которая слышала как ваша подруга и… и ее подруга…

– Которая также моя подруга, – вставила Жанна.

– Как обе ваши подруги обсуждали план убийства. Так и говорили, что собираются, это, кого-то убить. Но я, – капитан повысил голос, – все равно ничего им не инкриминирую! Вам это понятно?

– Понятно, – кивнула Жанна.

– А если понятно, так будьте добры, скажите это Всеволоду Родионовичу, а то он опасается, что мы с вами не найдем, это, общего языка.

– А если так, – продолжила настырная Жанна, – то почему вы задерживаете моих подруг?

На каком основании?

– На основании статьи сто четвертой уголовно-процессуального кодекса! – рявкнул капитан. Я хочу, чтобы ваша подруга оказала посильное содействие следствию, а для начала объяснила смысл странного разговора, который слышала свидетельница Перепелкина!

– Что за разговор? – Жанна повернулась к Ирине.

Ирина, которая до этой минуты молчала, не желая мешать Жанне, в чьи способности верила безоговорочно, послушно отозвалась:

– Я жаловалась Катерине, что у меня проблемы с сюжетом, и вдруг, глядя на человека за соседним столиком, придумала, как выбраться из этого тупика. Дело в том, что этот человек был очень похож на моего героя, и я поняла, что его нужно убить…

– Ага! – капитан Яблоков подпрыгнул на стуле. – Между прочим, это чистосердечное признание!

– Никакое это не признание, – Жанна презрительно скривилась, – просто моя подруга…

– Вот эта, – уточнил капитан, – или та, вторая?

– Эта, эта! Так вот она – писательница, между прочим, автор популярных детективов.

Жанна достала из своего антилопового портфеля книгу в яркой глянцевой обложке и протянула капитану:

– Вот видите? «Поцелуй анаконды», автор Ирина Снегирева.

Яблоков с интересом уставился на книжку, потом на Ирину, после чего повернул книжку обратной стороной и внимательно сличил помещенную сзади фотографию с оригиналом.

– Это правда вы написали? – спросил он с самой человеческой интонацией.

– Правда, – Ирина смущенно потупилась.

– Так что же – вам понадобилось убить этого человека, чтобы потом про это убийство написать?

– О господи! – хором воскликнули обе подруги. Потом Жанна, как более выдержанная, набрала полную грудь воздуха и продолжила:

– Ирина ведь все вам объяснила! Она обдумывала новый роман, и как раз в тот момент ей пришло в голову, как следует его продолжить.

Именно об этом она говорила с нашей третьей подругой, а ваша свидетельница…

– Перепелкина, – вставил капитан.

–.. Ваша Перепелкина вообразила, что они обсуждают реальное убийство!

– Которое и произошло буквально через несколько минут! – торжествующе воскликнул капитан. После этого он перевел взгляд на Ирину и совсем другим тоном закончил:

– Книжку подарите!

– Что? – удивленно переспросила Ирина, не ожидавшая такого поворота.

– Книжку. Эту, – капитан поднял в руке глянцевый томик, – подарите мне, пожалуйста. Если это правда вы ее написали.

– А, да, конечно, – Ирина схватила книгу, переглянулась с Жанной, взяла у той ручку и размашисто написала на титульном листе:

«Капитану Яблокову – на память». Немножко подумала и приписала: «…на добрую память».

Яблоков убрал книгу во второй ящик своего стола, первый был доверху заполнен яблочными огрызками.

– Ну, надеюсь, теперь вы не станете больше задерживать мою подругу? – задушевным голосом проговорила Жанна, придвинувшись к капитану.

Яблоков тяжело вздохнул и сказал:

– Ладно, можете быть свободны… сейчас я вам пропуск выпишу. Только имейте в виду – никуда не уезжайте из города! Вы можете еще понадобиться следствию. То есть еще точно понадобитесь..

Он достал зеленоватый бланк и начал его заполнять.

– А Катя? – снова хором воскликнули подруги.

– Какая Катя? – Яблоков поднял на них непонимающий взгляд.

– Екатерина Дронова, наша третья подруга! – отчеканила Жанна. – Она тоже ни в чем не виновата! Она даже не пишет про убийства! Она сидит дома и шьет невинные панно из разноцветных тряпочек!

– Ах, Дронова! – капитан склонил голову набок, как спаниель, собравшийся поиграть с хозяином в пятнашки. – А Дронова, между прочим, задержана за мелкое хулиганство! Она, между прочим, лично мне нанесла грубое словесное оскорбление и пыталась нанести физическое… между прочим, с особым цинизмом, и кстати, при исполнении мной служебных обязанностей!

И вообще, вы, пожалуйста, гражданка Ташьян, не бросайтесь в моем кабинете такими необдуманными заявлениями!

– Это какими?

– Такими, что она ни в чем не виновата! Только суд может определить ее невиновность!

– Не надо передергивать! – воскликнула Жанна. – Только суд может определить вину человека, а до того он считается невиновным! Не надо клеветать на наш справедливый суд!

– Да ладно вам, – капитан тяжело вздохнул и сделал странный жест рукой, – забирайте свою подругу! Только вы уж, того, за ней присматривайте, а то она у вас, это, какая-то неуправляемая.

– Присмотрим, – пообещала Жанна, а Ирина добавила:

– У нее, знаете, такая особенность – когда она голодная, то сама не своя становится, прямо бросается на людей!

– А! – в глазах капитана зажглось понимание. – У нас в управлении собака такая была, ищейка – первый класс, чутье сказочное, но жрала – это что-то страшное, и как вовремя не покормишь, тоже на всех бросалась… пришлось в конце концов пристрелить…

– Это вы на что намекаете? – возмутилась Жанна.

– Ни на что! – Яблоков отмахнулся и позвал Таранькина:

– Эту, Дронову, тоже отпусти… только осторожно, она сейчас здорово голодная, так как бы не покусала…

Уже в дверях кабинета Ирина обернулась и спросила:

– Да, кстати, а деньги у него нашли?

– У кого? – капитан поднял глаза от бумаг.

– У убитого. Я видела, как ему незадолго до убийства женщина, с которой он сидел, передала конверт с деньгами.

– Деньги? – переспросил капитан. – Нет, денег при нем не нашли. А что же вы раньше-то про эти деньги не сказали?

– А вы спрашивали? Вы только на меня наседали да повторяли, за что я его убила…

– Деньги, говорите? – задумчиво повторил Яблоков. – Ну вот вам и мотив… еще кто-то, кроме вас, заметил, как ему отдавали эти деньги, проследил за ним, убил и ограбил… самое обыкновенное дело… ну, в этом случае имеем мы стопроцентный висяк…

– Висяк… – повторил капитан, когда дверь его кабинета закрылась за двумя женщинами. Он выдвинул ящик стола, достал оттуда недоеденное, слегка потемневшее яблоко и вгрызся в него с хрустом.

– Дронова! – крикнул милиционер, отпирая «обезьянник». – На выход!

– Ну, Катюха, бывай! – напутствовала ее Леля. – Девкам расскажу твои приколы – все конкретно оборжутся! Надо же – менеджеры по продажам!

Милиционер провожал Катерину без всякой теплоты.

– Моя бы воля – влепил бы я тебе, Дронова, как минимум десять суток принудработ! Ну да ничего не поделаешь – начальство распорядилось отпустить! Только смотри – попадешься еще раз, припаяю тебе «хулиганку»!

Увидев в коридоре подруг, Катя бросилась к ним с объятиями.

– Ой, девочки, как хорошо, что вы меня сняли с кичи!

– Что? – переспросила Жанна, немного отстранившись и невольно принюхиваясь. – С чего мы тебя сняли?

– Ну с кичи, со шконок… короче, когда нас с Иркой замели… Да, Ирка, а ты-то где чалилась?

Нам ведь с тобой одно дело на двоих шили, а развели по разным хазам… это не по понятиям!

– Катя, – Ирина строго взглянула на подругу, когда ты успела так быстро набраться таких слов!

Что за ужасные выражения! И потом, прости, конечно, но чем это от тебя пахнет? То есть, я понимаю, конечно, что там очень грязно, но еще чем-то таким… странным!

– А, это! – Катя расхохоталась. – Там такая конкретная девка была, Леля, из Лиговского профсоюза… так она меня травкой угостила!