…Шумного зэка конвойный привел обратно в камеру. Но парень продолжал стонать и маяться животом. Матерился виртуозно, не давая Виктору уснуть.

Неожиданно на ум пришел Дедов. Следователь ФСБ Чиграков показывал протокол допроса Юрия Леонидовича. Если бы не он, так бы Виктор и работал спокойно. Злость он не считал конструктивным чувством. Бывало, что испытывал ее, но чаще по отношению к самому себе. И теперь он привычно сдерживал свои эмоции.

Дедов мог оказаться теперь с ним в одной колонии, если бы не закончил так жалко свою жизнь.

В 2010 году, после шести лет, которые Виктор отсидел, его спешно забрали из мордовской колонии сотрудники ФСБ и повезли в аэропорт. В какой-то момент он даже с тревогой подумал, не отменили ли мораторий на смертную казнь.

Однако уже в военно-транспортном самолете, на котором он летел со своими сопровождающими, ему сообщили, что Виктор будет обменян в числе других людей на задержанных в Америке российских разведчиков.

Обстановка менялась стремительно, и вот его уже пересадили на другой самолет, спецборт МЧС, на котором Виктор пересек границу России, пролетев над родным Светлогорском и не зная, что его ждет впереди.

…Только через год Семьдесят шестой смог выйти на связь с Центром, когда выехал в одну из стран бывшего Варшавского договора.

В центре романа Ирины Дегтяревой «Крючок под наживкой» — классическая оппозиция «долг — предательство». Временем основного действия писательница избрала начало 2000-х, по-видимому, по двум причинам. Первая — то было время выбора. Люди, служившие в государственных структурах, в силовых ведомствах и прокуратуре, буквально утратили почву под ногами. Ведомства СССР исчезли. Еще вчера подчинявшиеся союзному начальству республиканские государственные службы оказались предоставлены сами себе. Если некоторые ведомства, например прокуратура, имели надежные органы управления в РСФСР, то КГБ с его Первым главным управлением и другими структурами, занимавшимися внешней разведкой, МИД напрямую подчинялись союзному руководству, а оно перестало существовать. И хоть подобные организации обладают ресурсом самовыживания, регенерации, КГБ были нанесены несколько ударов, среди которых — открытие информации для иностранных спецслужб, бывших еще вчера противниками, реформирование с разделением на отдельные ведомства, резкое сокращение финансирования. Нам трудно представить себе масштабы этой катастрофы, сравнимой с событиями после февраля 1917 года, когда наш великий поэт Александр Блок вел протоколы Чрезвычайной комиссии Временного правительства, допрашивавшей царских прокуроров и жандармов.

В обоих случаях ощущался не просто понимаемый отвлеченным образом хаос — многие достойные профессионалы посчитали, что их предали. Ирина Дегтярева, полностью оправданно, описывает быт, семейные взаимоотношения сотрудников внешней разведки, работающих на Кипре, следователя прокуратуры, МИДовцев, их биографии. В те времена многих разделила незримая черта. Те, кто, возможно, оставался бы жадным, но добросовестным сотрудником заграничных представительств нашей страны, в предчувствии ее развала совершили фатальную ошибку — предательство Родины. Но были и те, кто оставались на своем посту, дожидаясь смены, сделав моральный выбор в пользу долга. И самый рациональный, себялюбивый, хитрый человек, в конце концов понимает, что есть грань, через которую переступить нельзя, даже если разрушена философия и идеология государства.

Таков предатель из романа Ирины Дегтяревой, предложивший услуги британской разведке и окончивший свои часы в московской Яузе, словно бездомное животное. Следователь прокуратуры и посольский контрразведчик — люди, не переступившие грани, рыбачат на неназванной автором быстрой подмосковной речке, видимо, на Клязьме. Живут не бог весть как роскошно, зато не испытывают чувства саморазрушения, внутреннего наказания.

Река в литературе — давний образ разделения миров, а также течения времени. Когда читатель уже готов к «ложному финалу» повествования, Ирина Дегтярева переносит события в близкие к нашим дням времена, к судьбе разведчика, которого оба главных героя подозревают в предательстве. Продолжение его, выражаясь профессиональным языком, легенды, предполагает несколько лет, проведенных в российской тюрьме. А затем, во втором, главном финале, его обменяют на нашего нелегала, исполнившего свою миссию.

Здесь мы не организуем спойлер романа и не откроем тайны спецслужб, у которых, конечно, имеются заготовки, которые не по зубам их западным коллегам — в романе Ирины Дегтяревой мы меняем «засвеченного» своего на своего же, который будет продолжать работу, пользуясь доверием западных спецслужб. Но важнее здесь то, что мотив долга в романе обостряется, происходит превращение противопоставления «долг — предательство», характерное для всей мировой литературы, в оппозицию «корысть — самопожертвование», характерную для русской классической традиции. Одиночество, опустошение от развала страны, постоянный стресс способны вывернуть наизнанку даже самого подготовленного человека, выжечь его моральные качества, обескровить организм.

Но Ирина Дегтярева утверждает: суть в самоотождествлении. Одни видят возможность сбежать, уехать, солгать, забыться, вообразить новую жизнь — стать чужим самому себе. Путь этот тупиковый, он зарегистрирован, пронумерован в чужой конторе, анонимен, и финал его предрешен. Путь человека, оставшегося верным долгу, определяемый по внутреннему компасу, а не по внешнему, раньше казавшемуся надежным, а теперь временно разрушенному, неисправному, — выведет из урагана, позволит вернуться к самому себе, увидеть правду, успокоиться и набраться сил.

В № 7 «Подвига» за 2014 год был опубликован роман Ирины Дегтяревой «Миражи идей», повествование которого сосредоточено вокруг действия российского разведчика, грека по национальности, в Турции, ставшей, как мы видим из открытых источников, перекрестком опасных тенденций Востока и Запада; к этому роману проявила серьезный интерес московская греческая диаспора. 2015 год открылся романом «Отдай свою страну», о разведке в Африке, которая, для интересов нашего государства оказалась не такой уж далекой. Ирина Дегтярева становится сильным автором современного российского романа о разведчиках. В ее произведениях, и в новом романе, боевые сцены, интересные современному молодому читателю, ничуть не уступают по качеству многим иностранным романам этого же жанра. Однако писательница воспитывает уважение к людям, защищающим интересы страны, не повторяя ходы компьютерных «шутеров» или фэнтезийных псевдомидиевистских новоделов, а опираясь на традицию русской литературы — глубокую, давнюю, оставившую генетическую память в сознании даже самых молодых читателей.

Мы можем предполагать, что писательница, работающая в ведомственной прессе российских силовых структур, обладает определенной осведомленностью, позволяющей ей создавать достоверные сюжеты. Произведения Ирины Дегтяревой всегда очевидно актуальны. У нее есть своя позиция по отношению ко многим современным проблемам, так, по сюжету чувствуется, что киприоты, сохранив остатки накопленных финансов, уже почти потеряли уважение к российским партнерам, с которыми имели давние связи… Ирина Дегтярева вскрывает глубокие пласты, не заботясь о сиюминутной популярности. В ее произведениях просматриваются признаки нового, актуального для нашего общества социального проекта, основательно, долговременно укореняющего традиции долга и обещающего новую ступень в развитии русской остросюжетной литературы.

Сергей Шулаков