- Эй, эй! Я привела неудачное сравнение про мороженное! Это и мой пломбирчик! Нахалка ты, Ведьма!

- Сама ты Сабля турецкая!

- Почему турецкая?

- Потому, что кривая...

- Я прямая, как шпага. Сама ты кривая, кикимора болотная.

Не поверишь, что пять минут назад клялись во взаимной любви. Хорошо, что обе совсем коротко острижены, а то сейчас бы таскали друг дружку за волосья.

- Девочки, кончайте ссориться. Не могу же я себе ещё один пришить...

Маша захлопала в ладоши и рассудительно сказала:

- А это идея. Сейчас любые органы пересаживают.

Вика вздохнула:

- С донорством проблема. Где ещё такой вкусненький возьмёшь?

Я тоже вздохнул:

- Раньше надо мной одна издевалась, а теперь - двое.

- А как ты хотел, дружок? За всё надо платить. У тебя две такие женщины... У некоторых и одной нет.

- Не у некоторых, а ни у кого,- поправила Вику Маша.

- Вот, ви-дишь, ни у ко-го!- суровым, назидательным тоном проскандировала Вика.

Обе захохотали и повисли у меня на шее, покрывая моё лицо поцелуями.

- Серёженька, любимый наш!

- Серёженька, единственный наш, драгоценный!

- А между собой мы и не ссорились. Мы же в шутку и любя. И тебя мы любим больше всего и всех на свете.

- Ну, вы, Ивановы, и даёте...

Они стали серьёзными.

- Обе Ивановы?

Я кивнул.

- И на обеих женишься?

- Уже женился,- я провёл ладонями по чуть выпуклым (пока) животам,- вон, у каждой в животике по паре обручальных колец...

- Серёжа,- немножко робко сказала Маша,- а можно я возьму себе фамилию не Иванова? Ивановой пусть будет Вика. А у меня будет фамилия, которая говорит о том, что я - твоя.

- Я догадалась, какая,- запрыгала Вика.

- А я не догадался,- пришлось честно признаться.

- Ванька был неправ, когда сказал, что женщины от любви глупеют. Мужчины тоже глупеют. Но, это радует. Значит, любишь. Звучит-то неплохо - Серёжина Маша. Фамилия Серёгина тоже неплоха, но ты же не называешь его ни Серёгой, ни Серёжкой. Сказывается дворянское воспитание.

- Да, именно Серёжина Мария Александровна. А насчёт дворянства тоже хочу сказать: я - последний представитель нашей ветви рода Вяземских и рода Саблиных. Я бы очень хотела, чтобы роды эти не угасли совсем. И обращаюсь к тебе, Серёжа, с просьбой, чтобы ты разрешил мне дать одному нашему мальчику фамилию Вяземский, а второму - Саблин. А дочки пусть будут Ивановы. Такая получится многофамильная семья.

- Серёжка, давай я дам нашему сыночку фамилию Поллак. А то род Лимонадного Джо угаснет. Он, хрыч старый, всё никак не женится, смеётся, что не может второй Ведьмы найти.

- Виченька, не шути так надо мной. Я тоже беременная и очень устала быть в плену. Так что, вполне могу разрыдаться,- серьёзно сказала Маша.

- Девочки, я уже проникся тем, что теперь над вами нельзя подшучивать, ёрничать и разыгрывать вас, ввиду вашего особого положения. Но и вы друг друга старайтесь не обижать.

Насчёт фамилий могу сказать: носите любую фамилию, мне важно, чтобы вы были моими, а под какой фамилией - мне всё равно. Я не тщеславен, фамилией своей не кичусь, хотя это самая знаменитая фамилия России. И раз уж у нас пошёл серьёзный разговор, хочу выполнить Викин приказ и рассказать вам об устройстве нашего семейства, его законах, правилах и запретах.

- Ого! Мы - сплошное внимание,- сказали обе моих жены хором.

- Правило первое и самое главное. Оно же и главный запрет. Никогда не спрашивайте меня, кого из вас я люблю больше. И не выясняйте этот вопрос между собой. Для меня вы абсолютно равноценны. Вика равно Маша. Маша равно Вика. С точностью до ноля, без всякой запятой после него. Не имеет значения ни больший стаж замужества Вики, ни то, что она спасла нас из плена. Машу люблю точно так же, как Вику. Точка на этой теме и жирный крест.

Тема следующая. Не путайте с предыдущей темой, это две разные вещи. Речь не о том, кого больше люблю, а о приоритетах в нашем семействе.

Маша старше Вики, но Вику я считаю, как бы это выразить, старшей женой, что ли.

- Господин назначил меня любимой женой,- завопила Вика и мы, все трое, дружно рассмеялись. Фильм "Белое солнце пустыни" был вечен.

- Дело в том, что здесь, как раз, играет роль стаж замужества Вики. И ещё немалую роль играет то, что она сильнее Маши. Умом вы равны, хотя и по разному. Телами идентичны. Сексуальностью равны, как и умом, по разному. Но Маша более слабая, более женственная, наверное.

- Это что, я - мужеподобная?!- возмутилась Вика.

- Ой, Виченька, не цепляйся к неотточенным формулировкам. Я не готовил заранее эту тронную речь, говорю не с листа. Ты сильнее Маши своим колдовством. У тебя намного больше боевых выходов и обширнее личное кладбище. То есть, ты лучше знаешь цену жизни и смерти. Ты не менее женственная, ты - более мужественная. Я сформулировал неправильно. Маша не более женственная, она мягче, чем ты.

- Знаешь, Вичка, я хоть и старше тебя на четыре года, но рядом с тобой чувствую себя младшей подругой, младшей сестрой.

- Хорошо, я согласна относиться к Маше как к младшей сестре, оберегать и защищать её.

- Ну, слава Богу, пришли к общему знаменателю мои половинки,- облегчённо вздохнул я.

- Если я - твоя половинка, и Маша - твоя половинка, то тебя самого в тебе не осталось.

- Да, одна половина меня отошла к тебе, вторая - к Маше.

- Нет уж, так ты перестаёшь быть самим собой, растворяясь в нас.

- Я этого и хочу.

- Нет, давай будешь состоять на одну вторую из самого себя, на одну четвёртую - из меня, на одну четвёртую - из Маши. Маша будет наполовину сама собой, на четвертинку - мной, на четверть - тобой. Аналогично и я буду в себе заключать по одной четвёртой от тебя и Маши.

- Но потом у нас родятся дети. Они же будут входить в наше единое целое?

- Разумеется.

- И тогда мы разделимся на какие-то восьмые, а то и шестнадцатые доли?

- Господи, Серёжа, да я согласна быть одной стотысячной долей, лишь бы твоей,- сказала Маша.

- Короче, к чертям собачьим все эти дроби и проценты. Мы, ведь, как бы, единый организм?

- Да,- ответили обе слитно.

- И что, начнём выяснять, кто из нас - печень, кто - желудок, кто - сердце, а кто, пардон - ещё кое-что?

Дружно расхохотались.

- И вправду, чего усложнять жизнь? Это у меня от бессонной ночи замудрствования начались.

- Может, ещё поспим?

- Дулю тебе с маком! Вещай дальше про грядущий быт и светлое будущее.

- А что быт? Жить будем пока в нашем доме на Новгородчине. Спальня будет общей, потому, как у нас неплохо получается втроём... Не хочу ночью скакать из спальни в спальню. Нам изготовят большую широкую кровать на заказ. И поставим в спальне такое же ложе, как было у нас с Машей в камере. С таким же, примерно, покрытием. Очень даже удобно на нём кувыркаться.

Но наш старый дом нам станет мал, когда родятся дети. Точнее, когда они подрастут. С домом придётся что-то решать.

Да, кстати, со службы вы обе уволитесь. Хватит играть в войнушку. Будете растить деток.

- Я тебя одного...- начала Вика, но я её перебил:

- Я тоже уйду в отставку. Выслуга лет у меня полная и более чем.

- Ура! Ура! Ура! Ты всегда будешь с нами!!!

- Всегда-всегда.

- Отлично! А что с домом придумаем?

- Я дал в управление Гамильтону тридцать миллионов кредов. Он, как и обещал, сделал из них семьдесят пять. Оставлю у Гамильтона миллионов двадцать, надо же детям наследство после себя оставить. А на пятьдесят пять миллионов купим небольшую усадьбу.

- Почему небольшую?- спросила Маша.

- Потому, что гектар земли на планете Земля сейчас стоит сто миллионов кредов. Так что моих денег едва хватит на полгектара.

- Но ты можешь воспользоваться моими деньгами. Ты ведь мой муж и деньги у нас теперь общие.

- Машенька, твои драгоценности - это фамильная реликвия. Они неприкосновенны.

- Естественно. Речь идёт не о брюликах, а о моих вкладах в банках. Если гектар земли стоит сто миллионов, мы вполне можем себе позволить купить имение гектаров в сто. Или в двести. Пусть будет парк, сад, озеро, стрельбище, конюшня с лошадьми.