– Вот вернетесь на базу – сами увидите, – пообещал Шутту Суши. – И если вам сильно повезет, то, может быть, вам удастся убедить майора не наказывать вас за то, что вы мотались в самоволку вместе с нами. А может, он вас в наручники закует за то, что вы всех дурачили и кому-то поручили сыграть свою роль. Такой уж он мерзавец.

– Думаю, поисковый отряд я от наказания избавлю, – нахмурился Шутт. – Я могу сказать, что дал вам приказ предпринять поиски Прячущихся еще до того, как майор прибыл на базу. Поскольку меня все это время на базе не было, я не мог предупредить его и других офицеров о том, что вам было поручено такое задание. Быть может, он предпримет попытку привлечь меня к ответственности за это, но если мы все будем говорить одинаково, многого он не добьется. В то время как я отдал вам приказ, я был легальным командиром роты.

– Ну, спасибо, что решили помочь нам, – улыбнулся Суши. – Он, конечно, все равно будет пытаться докопаться до нас, но если вы будете на нашей стороне, все-таки легче будет. Спасибо, капитан.

– Нет проблем, Суши, – кивнул Шутт. – Не забывай, ведь именно для этого мы изначально оказались здесь – для того, чтобы помочь сородичам Квела найти Прячущихся. Теперь, когда вы разыскали их, было бы крайне неразумно не поощрить вас за это.

– Ну да, надо только будет придумать какое-нибудь другое название вместо Прячущихся, – сказал Суши. – Ведь они вовсе не прячутся – они просто очень маленькие…

– Микроиды, – предложил Махатма.

– А что, неплохо! – воскликнул Суши и на пробу проговорил:

– Микроиды…

– Не звучит, – проворчал Бикер.

Тем не менее это название укоренилось прочно.

Дженни Хиггинс улыбалась. Ее возвращение в роту «Омега» – после того как она «обработала» нового командира – было подобно встрече со старыми друзьями. Стоило ей войти в столовую – и шеф-повар Искрима лично сервировал для нее поднос, с гордостью демонстрируя свои новые кулинарные шедевры. Улыбаясь до ушей, Шоколадный Гарри презентовал ей лиловую камуфляжную футболку и такого же цвета кепку с эмблемой роты «Омега». А какое это было счастье – наконец усесться за один столик с легионерами и поболтать о том о сем! Бренди ласково обняла Дженни и повела на экскурсию по лагерю, ставшему базой роты на Зенобии.

На самом деле все в роте были очень рады видеть Дженни – кроме пронырливого адъютанта майора Портача Окопника. И все с радостью рассказывали ей обо всем на свете – кроме одного. Стоило ей упомянуть о капитане – и у всех легионеров лица сразу становились непроницаемыми.

– Поговорили бы вы с ним лучше сами, – посоветовал ей Шоколадный Гарри.

Остальные в той или иной форме говорили то же самое, как ни пыталась Дженни выудить у них побольше информации. Дженни славилась своей способностью заставлять людей проговариваться, и такое повальное бойкотирование расспросов о капитане казалось ей до предела необычным.

Проблема состояла в том, что она никак не могла разыскать капитана Шутника – иначе говоря, Уилларда Шутта, как его звали до того, как он поступил на службу в Космический Легион. Сразу же после прибытия на базу Дженни заметила капитана – он сидел под навесом за столиком, заваленным какими-то бумагами, и как ни в чем не бывало просматривал их – в то время как вся рота со страшной силой готовилась отразить вторжение противника. Но лейтенант Окопник увел Дженни в помещение штаба, и ее старый приятель не успел заметить ее. Когда она вышла из штабного домика, Шутт исчез, и никто не мог сказать Дженни, где он находится. Она спрашивала, где теперь его комната, но и на этот вопрос никто не мог ей внятно ответить. Нет, не то чтобы сослуживцы Шутта пытались это скрыть от нее.

Дженни была слишком хорошим репортером для того, чтобы кто-то мог от нее что-то скрыть. Просто-напросто никто действительно этого не знал.

Точно так же Дженни не удавалось толком выяснить, зачем именно рота «Омега» была направлена на Зенобию.

Все как один твердили, что рота присутствует здесь в качестве военных советников для решения какой-то загадочной проблемы. Какой именно – если кто и имел на этот счет собственное мнение, – все помалкивали. Похоже, даже сами зенобианцы в глаза не видели таинственных интервентов, из-за которых, собственно, и завертелась вся эта история.

Единственным человеком на базе, который мог располагать большим объемом информации на этот предмет, был капитан Шутник, и, как назло, именно с ним Дженни никак не удавалось встретиться.

Это ей начало действовать на нервы. Она думала и думала о том, почему так происходит. Быть может, Шутт приболел (Дженни уже слышала рассказ о том, как он явился из пустыни и, судя по всему, прошел немалое расстояние – ведь его джип до сих пор не был найден). А может быть, на него слишком сильно подействовало появление нового командира и его самолюбие было настолько уязвлено, что он не в состоянии был встретиться с Дженни. Или, вероятно, начальство Легиона подстроило какой-то заговор, чтобы не подпускать Дженни к Шутнику, не дать ему говорить с прессой. Так что не исключалось, что в происходящем Дженни отчасти, хоть и невольно, была виновата сама.

Поэтому она сильно удивилась, когда, выйдя из палатки (майор Портач милостиво разрешил корпункту разместиться на территории базы), увидела капитана, который снова сидел под навесом на раскладном стульчике и просматривал бумаги. Выражение его лица, по обыкновению, было дружелюбным, но поза яснее ясного говорила: «Я занят, прошу не беспокоить», будто на столике стояла такая табличка.

Дженни ни за что не достигла бы таких профессиональных высот, если бы только тем и занималась, что обращала бы внимание на подобные «таблички» даже при общении с незнакомыми людьми. Уиллард Шутт был ее хорошим знакомым. Он приглашал ее в лучшие рестораны на двух планетах и роскошной космической станции, он танцевал с ней.

Более того – он дал ей разрешение брать интервью у любого из его подчиненных «под камеру». Он стал героем лучших репортажей, которые Дженни сделала за всю свою карьеру.

Профессиональное чутье подсказывало ей, что в этой истории сейчас происходит самый неожиданный, самый фантастический поворот. И уж конечно, Дженни не намеревалась упустить возможность поговорить с капитаном, как бы тот ни был занят.

– Эй, ну наконец-то я вас нашла! – радостно воскликнула Дженни. – Как поживаете?

Весело размахивая рукой, она решительно направилась к навесу, под которым разместился Шутт. Дженни поправила свою новую лиловую кепку и лучисто улыбнулась старому приятелю.

Услышав ее голос, Шутт поднял голову… и уставился в одну точку, глядя при этом как бы сквозь Дженни. Дженни замерла на месте. Она привыкла к тому, что на нее смотрят – мужчины с восторгом, а женщины с завистью. По всей галактике на ее лицо на топографических экранах ежедневно пялились миллиарды глаз. Где бы она ни оказывалась, она тут же становилась центром внимания.

Но уж конечно, она совершенно не привыкла к тому, чтобы на нее смотрели, не проявляя к ней ровным счетом никакого интереса, нет, даже не так – а так, словно ее вообще не существовало. И кто! Человек, с которым ей было так весело и хорошо в добрые времена и которому она так помогала во времена недобрые. Дженни ничего не понимала.

Она попробовала встретиться взглядом с Шуттом, но с таким же успехом можно было пытаться взглянуть в глаза статуе. Через несколько мгновений Дженни отвела взгляд. Перед ней был не тот человек, которого она знала, и что бы с ним ни произошло, Дженни не хотелось этого знать. Она отвернулась и побрела прочь, впервые за время своей долгой карьеры чувствуя себя окончательно и бесповоротно проигравшей.

Капитан, сидевший под навесом, озадаченно посмотрел по сторонам и пробормотал:

– Готов поклясться: ко мне только что кто-то обратился.

Затем он пожал плечами и углубился в чтение многочисленных бумаг.

Дневник, запись № 593