Концентрации же и централизации экономических процессов нет вообще - кто первый добежал до нужного кабинета, кто первый утвердил бизнес-план и получил под него финансирование, тот и живет.
Например, в России сегодня строится очень много газопроводов, при том, что объемы газа, через них прокачиваемые, с 90-х годов только уменьшаются. Зачем тогда новые газопроводы? Мы, мол, Украину обходим. Зачем обходим? Чтобы она нам не диктовала своих условий и не шантажировала. А если та страна, через которую обходим, начнет условия диктовать и шантажировать? Нет ответа. Точнее, ответ - государственный элитаризм. Примеры таких бессмысленных трат, думаю, возможно обнаружить в любом государстве. Да и с тратами, считающимися "разумными" - тоже неплохо бы разобраться! Понятие "разумный" сегодня сильно не соответствует сути происходящего.
Кстати, политическое "обоснование" трат государственных средств - еще одно глубоко негативное явление государственного элитаризма, получающее при нем активное развитие и становящееся самостоятельным явлением, "бизнесом", как это называют. Если предприниматель при капитализме считает от какой-нибудь войны не только прибыли, но и убытки - чиновник начисто лишен этого дуализма. Для него важен момент, когда тратятся государственные деньги, а тратятся они с намерением получить в будущем прибыль или просто покрыть убытки - это ему все равно. Самая выгодная ситуация для государственного чиновника - это когда сначала тратят деньги на войну, а потом - на восстановление разрушенного этой войной. И там, и там чиновник "при деле", и там и там для него прибыль. Естественно, мы говорим о ситуации "идеальной", когда чиновник ничем и никем не контролируется, то есть ситуации абстрактной, вымышленной, которой в жизни не бывает. В жизни чиновнику приходится маневрировать между собственными возможностями, потребностями и внешней силой, способной его в одно мгновение из элитария превратить в "простого человека".
***
Противопоставляя свои личные интересы интересам общественным, элитарий наводит бардак во всем, с чем имеет дело. Хотя ни один элитарий с этим не согласится - они все самым искренним образом считают, что их присутствие упорядочивает общественные отношения, а без них все разрушится. Они пишут бумаги и доказывают необходимость расширения штатов и сферы ответственности. Их поведение - закономерность в рамках государственного элитаризма. Как уже говорилось, элитарии и люди, живущие только своим трудом, составляют один общий класс. Элитария выделили из тысяч обычных людей и дали ему властные возможности с единственной целью - приносить пользу обществу (всему классу, который у нас равен обществу). Если элитарий пользы обществу не приносит - он не нужен. Если он приносит пользу обществу - он не только необходим, но и полномочия, а, значит, и возможности его, расширяются.
Элитарии мечтают научиться взаимодействовать с обществом так, чтобы было все наоборот: общество зависело от элитария и "вытекало" из него. Он не хочет быть производным, он хочет быть причиной. История классового общества дает ему для этого многочисленные примеры. Элитарий очень хочет порвать со своим классом, от которого он так сильно зависит и образовать из себе подобных самостоятельный господствующий класс. Именно поэтому, а не только из-за возможностей "зарабатывать", он изо всех сил держится за рыночные отношения. Только при них он может иметь частную собственность, приносящую доход вне зависимости от его положения в обществе. Он дает бизнесу государственные деньги с расчетом, что когда-нибудь этот бизнес начнет зарабатывать сам. Он придумывает (или нанимает тех, кто придумывает) многочисленные программы развития предпринимательства, повышает конкурентную среду, строит технопарки, создает особые экономические зоны без налогов, финансирует исследования нанотехнологий, приватизирует государственный бизнес, по отчетам которого можно подумать, что он доходный, и совершает много других самых полезных для бизнеса дел, не забывая и про себя в этих делах.
Но! Как только элитарий становится предпринимателем, он сразу ощущает на себе весь груз проблем современного предпринимателя. И самая большая проблема - договориться с другими элитариями о создании условий, в которых этот бизнес мог бы существовать.
Элитарий содержит противоречие сам в себе. С одной стороны, он, как представитель класса наемных работников, заинтересован в существовании экономики, производящей для него все необходимое для жизни. С другой стороны, действиями в свою индивидуальную пользу он эту экономику разрушает, обескровливает и рушит рационально выстроенные связи и отношения.
5. Жизнеспособность государственного элитаризма.
Экономика при государственном элитаризме испытывает примерно то же, что испытывала экономика СССР при Перестройке. С одной стороны - выстраиваются транснациональные корпорации как единственно возможная форма производства современной высокотехнологичной продукции и производство начинает внутри этих корпораций жить по плану.
С другой стороны - производство в общем находится под огромным давлением центробежных сил "рыночной свободы", которая в данном случае есть только псевдорынок. Из корпораций выкачиваются огромные ресурсы, оплачиваются подозрительные услуги и работы, а деньги потом всплывают на частных счетах менеджеров корпораций и государственных чиновников, имеющих взаимоотношения с этими корпорациями. Корпорации рассматривают как доноров для малого и среднего бизнеса. Они испытывают постоянный гнет со стороны антимонопольных органов, стремящихся реконструировать конкуренцию любой ценой, хотя бы и разделением корпораций на составные части.
С третьей стороны - рынок, который все участники процесса хотят "завести", завестись уже не может в принципе. Там, где он еще остается - он прекрасно существует сам по себе, без всяких дополнительных стимулов, как и всегда существовал. Но там, где его нет - его уже точно быть не может. Рынок - это стихия, коллективное бессознательное. Из миллионов и миллиардов людей всегда найдется несколько человек, способных воспользоваться любыми, даже самыми трудными обстоятельствами и основать новый бизнес. Так что, если бизнеса нет - это самый точный признак, что любые возможности для него отсутствуют. И глупо думать, что проблема может быть решена как-нибудь теоретически или на правительственном уровне - слишком много надо воссоздать условий для его существования, фактически, создать новую реальность. При этом само такое воссоздание, то есть, по сути, планирование, и есть главный киллер рынка.
Одно из явлений, которые породило угасание рынка - ориентация на "вершки", наименее затратные и наиболее прибыльные сферы производства с оставлением капиталоемких "корешков" на государственное содержание. Как пример мы уже рассматривали IT-сферу, где желающих писать программы для компьютеров намного больше тех, кто хотел бы компьютеры производить. В России это называют "приватизацией прибылей и национализацией убытков".
Также необходимо понимать, что проблемы бизнеса, вызванные угасанием рынка - это, в том числе, и проблемы корпораций, так как они по-прежнему существуют как участники рынка. Корпорации отнюдь не приносят прибыли, глубоко убыточны и живут, фактически, на подаяние, собранное с граждан в виде налогов.
Общественно-экономические отношения при государственном элитаризме можно представить себе следующим образом. Огромное дерево - это экономика, то есть производство и обмен. И на каждом суку сидит по человеку, и отпиливает этот сук. А снизу несколько человек пилят все дерево целиком. Государственный элитаризм - нежизнеспособная форма общественно-экономических отношений. Она не является самостоятельной, поскольку представляет собой капитализм в момент после его смерти. Государственный элитаризм - это похороны капитализма.
