Чэнь Юн посмотрел в окно. Она тоже так сделала, видя свое отражение с фоном из зеленых деревьев.

Последующие дни Йокан вел себя так, словно ничего не произошло, а Чжун Йе больше о бессмертии не говорил. Он даже не просил вернуть свою часть корней императрицы. Но в один день в конце недели Йокан отпустил его раньше, и он шел по двору, задумавшись. Он решил отправиться в покои Мей Гуи. Но уловил взглядом вспышки цвета, двух женщин во дворе.

Они были в штанах вместо привычных одеяний. Серебряный Феникс была с длинной шелковой зеленой лентой, что была широкой, как шарф, обернутой вокруг ее плеч. Она была в три раза длиннее ее роста. Она держала ленту, танцуя, и ткань чертила узоры над гравием. Ее тело извивалось под мелодию, что звучала в ней, она вскинула голову солнечному цвету, улыбаясь. Лента была ее продолжением. И не касалась земли.

Чжун Йе не мог дышать.

Мей Гуи пыталась повторять за служанкой, смеясь, когда ее розовая лента падала на камни. Она и заметила, что он подглядывает.

-  Господин Чжун, - сказала она, замерев. Серебряный Феникс взмахнула руками, и лента опустилась на них. Она что-то шепнула госпоже, Мей Гуи кивнула и поспешила в свои покои.

- Садись, - сказала Серебряный Феникс, улыбаясь. Она кивнула на скамейку у кустов роз.

- Как тебе угодно, - он послушался. Цвели красные и желтые розы, окружая их ароматом.

Она поклонилась ему так низко, что он увидел ее затылок.

- Я станцую для тебя, - сказала она. Выпрямившись, она подбросила ленту в воздух.

- А если я хочу с тобой? – спросил он.

Она рассмеялась, глядя на него из-под опущенных ресниц.

- Нельзя. Ты будешь смотреть.

Чжун Йе застыл, как статуя.

Она кивнула и отступила, взмахивая лентой. Она склонилась, напоминая лебедя, выгнула грациозно спину, пока ее голова не оказалась у камней. Она подняла руки, ленты окружали ее, как бабочки. Она стояла в странной позиции и рисовала лентами.

- Ты красуешься, - голос Чжуна Йе даже ему показался натянутым. Она улыбнулась и выпрямилась плавным движением, сорвалась с места и помчалась по саду, кружась, приближаясь так, что ленты почти касались его лица.

Чжун Йе больше не мог сидеть, он вскочил и присоединился, повторяя ее невесомые движения. Она весело смеялась, а он следовал за ней. Они кружились, и вот она остановилась, накинув ленту ему на плечи. Она поймала его.

Они смотрели друг на друга, тяжело дыша в унисон, Чжун Йе обнял ее и прижался губами к ее губам. Она цеплялась за него, прильнув ближе, и лента упала.

- Ты невероятна, - прошептал он.

Она улыбнулась, глаза сверкали. Она повела его к покоям Мей Гуи, но что-то привлекло ее внимание, и она склонилась, чтобы поднять. Она взглянула на предмет на ладони.

- Любопытно, - сказала она.

- Что это? – спросил он.

- Серебряный талисман.

Он был размером с его большой палец, изогнутый, как коса. Он вспомнил, что видел такой на поясе Йокана, и побледнел.

- Отдай! – резко сказал он.

- Что это? – со страхом спросила она.

Не может быть. Только евнухи могли бывать во внутреннем дворе. Йокан не мог попасть к наложницам. Чжун Йе развернулся и побежал.

Чжун Йе ворвался в кабинет Йокана и с ударом положил талисман на стол перед ним.

- Что это означает? – прорычал он.

Йокан выпрямился.

- Это мой талисман. Я думал, он потерялся, - он подхватил его тонкими пальцами. – Где ты его нашел?

- Перед покоями Мей Гуи, - Чжун Йе содрогался от гнева.

- Беременной наложницы? – Йокан вернул талисман на пояс и невинно улыбнулся. – Как звали ее служанку? Очаровательная.

Чжун Йе схватил алхимика за горло, приподнимая его над стулом.

Йокан постучал пальцем по запястью евнуха.

- Плохо, Чжун.

Рука Йокана была ледяной, и Чжун Йе отпустил его, попятившись. Он согнулся, ему было плохо.

Алхимик поправил воротник.

- Ты показал мне, как она тебе важна, - сказал он.

Чжун Йе взглянул в его бледные голубые глаза. Какой же он дурак. Он просчитывал все действия. Но в важный момент сорвался.

- Так ты попробуешь заклинание бессмертия? – улыбка иностранца напоминала гримасу. Он протянул кусок пергамента. – Помоги мне, и я помогу тебе.

Чжун Йе взял бумагу, лицо его ничего не выражало.

- Отлично. Мы поняли друг друга, - Йокан взмахнул пальцами, словно прогонял пса. – Иди. Продолжим завтра утром.

Чжун Йе покинул кабинет, тихо закрыв за собой дверь. Он не отвечал на приветствия других евнухов и наложниц, пока шел по дворцу.

Он ворвался в свою приемную. Сяо Мао убирался, но, как только взглянул на господина, тут же убежал. Чжун Йе хотел кого-то ударить, но бить должен был самого себя. Он снял тунику и принялся колотить манекены, ударяя их до тех пор, пока они сломанными не падали на пол.

Он бродил по комнате, покрытый потом, голова кружилась, и он чуть не поскользнулся на бумаге, что дал ему Йокан. Чжун Йе сел на стул и развернул пергамент.

- Нефритовый стержень, - было написано замысловатым почерком алхимика наверху. Требовались девять ингредиентов, немного крови испытуемого и что-то от тела возлюбленной, кусочек ногтя или прядь волос. Йокан не описывал заклинание. Он добавил это:

«Кусочек корня императрицы заставляет заклинание работать. Эффект длится не дольше дня, но он есть. Человек станет целым на время действия заклинания, все станет возможно. Благодарите демонов потери и стражей зависти».

Все станет возможно.

Сможет ли у них с Серебряной Феникс появиться ребенок? Чжун Йе схватился за голову. Она не была в его планах. Он связался с императором и алхимиком, узнал секрет вечной жизни, и это было не зря. Он прославлял семью, и в этом был смысла. Но любовь была неожиданной, словно падающий с неба жемчуг, но настоящей и осязаемой, он словно мог обнять ее руками.

Жар прошел, его кожа остыла, мышцы напряглись. Он встал и потянулся, крича, чтобы Сяо Мао приготовил горячую ванну. Утро уже близко. Он хотел со всем покончить.

Глава десятая:

Чэнь Юн тревожился. Она видела это по его напряженным плечам и челюсти. Ей даже не нужна была для этого сила. Она хотела бы ему помочь. Он повернулся к ней, когда карета проезжала апельсиновые деревья, овец и холмы.

- Я рад, что ты со мной, - сказал он. Она коснулась его руки на миг и улыбнулась. Она тоже была рада.

После трех дней пути она заметила поместье, когда карета повернула. Чэнь Юн придвинулся ближе к ней, они вместе выглядывали из окна. Она никогда не видела ничего подобного. Поместье Дин было из белого и серого камня с огромной аркой на входе. Над аркой было огромное круглое окно, солнце мерцало на красном, синем и желтом стекле. Витраж. Потрясающе.

- Мама дорогая, - прошептала она.

Они ехали мимо густых садов, окружавших дорогу. Она заметила розы невероятных цветов – оранжевые и темно-розовые. Были и незнакомые цветы, и она была рада, что сможет нарисовать их в своем альбоме. Она вдруг почувствовала, как плечо Чэнь Юна прислоняется к ее спине, он нервничал, но не мог сдержать восхищения. Смеясь, она привязала дух к себе и подтолкнула Чэнь Юна.

- Ты вытолкнешь меня в окно, - сказала она, голос показался ей слишком высоким.

Чэнь Юн отстранился и рассмеялся.

- Прости.

Их караван остановился, Ям Хед спрыгнул с первой повозки и помогал Йену управлять разгрузкой товара. Она вышла из кареты с помощью Пэня. Они оказались во дворе с мощеными тропинками. Она взглянула на витраж, и вблизи он оказался еще красивее. Темная деревянная дверь, ведущая в поместье, была закруглена сверху, повторяя дизайн арки.

Дверь открылась, и вышло несколько слуг в черно-белом. За ними шел юноша. Он был высоким, как Чэнь Юн, со светло-каштановыми волосами, что поблескивали золотом на солнце. Волосы были короткими, как у Пэня. Он приблизился к капитану и схватил за руку. Она говорили на языке Цзян, и Аи Линг поняла только части про дорогу, погоду и еду. К концу разговора юноша взглянул в их сторону. Взгляд задержался на ней, она опустила голову, чувствуя себя глупо. Пэнь поспешил их познакомить.