– От тебя, Прокотий, я другого ответа и не ожидал услышать, – похвалил жрец. – Совбез – великая сила. Его могущество – наша опора и наша слава. Вот как надо к своему делу относиться, – повел он пронзительными черными глазами по остальным и те опять склонили головы… – Максим с сопровождающими его путниками, вероятней всего, направились к эльфам, – в Ласковый лес.

«Ага, вот я и пойду в другую сторону, – прикинул Прокотий. –Шаррам!»

– Твоя задача – двигаться быстро, стремительно… Если они идут к Ласковому лесу, ты их догонишь через пару часов.

– А ефли не дхоним? – осмелился перебить жреца Прокотий.

– Догонишь. Дракон идти не желает, а они его не бросят. Так что идут медленно. Надо догнать. И далее, скрытно сопровождать. Финрот…

Жрец поднялся, приложил руку к сердцу и склонил голову.

– Слушаю тебя, Посвященный.

– Будешь сопровождать Прокотия, выполнять его указания и оказывать всяческую помощь…

«Своего пса посылает приглядывать за мной. Или, чтобы по-тихому пристукнул, машшаррам! – Прокотий в этих «сопровождениях» разбирался, сам не раз «сопровождал». – Это мы еще посмотрим, кто кого пристукнет…»

– К вам на помощь отправятся два десятка воинов… Как только они подойдут, не медля нападайте на отряд Максима. Я уже говорил: гномов можете убить. Максима взять живьем и доставить в наш лагерь. Буду ждать вас там. Должны вернуться не позже, чем завтра на рассвете. Все. Отправляйтесь.

– Слуфаюс, Поффяшенный: пфосфедить за бфодягхами, доштатьса воиноф и фсять Махшима. Вернуся на расфете, – отрапортовал Прокотий и сумел, при этом, не глянуть в бездонные глаза Серватория.

– Слушаю, Посвященный, – повторил Финрот. Он посмотрел на Серватория, взгляды их встретились.

Вполне возможно, что за несколько секунд жрец получил еще какие-то указание. Не исключено, что эти указания касались Прокотия. Опытный совбезовец был в этом уверен. Он теперь знал, что станет делать…

Прокотий и Финрот подобрали свои ножи, затянули пояса и отправились догонять «еретиков».

– Да исполниться воля покровителя нашего, Мудрого и Беспощадного Мухугука! – Серваторий проводил Прокотия и Финрота взглядом, пока они не скрылись за поворотом оврага. Неплохо изучивший характер своего шефа, Хронирос, решил, что о судьбе опасного совбезовца, Посвященный сумел договориться с самим Трехрогим.

А Серваторий ненадолго задумался, затем поднял второго жреца.

– Алкан, отправляешься в лагерь, где расположился легион. Передашь приказ Пентору Гарпогарию. Запомни: «На данной территории находится небольшая группа преступников, возглавляемая опасным еретиком, по кличке Максим. Группа эта направляется в один из нижеперечисленных населенных пунктов: «Ласковый лес», «Рыжие Лудики», «Большие Жужжалы», «Синий Туман», «Скачищи»… Пентору Гарпогорию выделить пять отрядов воинов, по два десятка в каждом, поставить во главе отрядов опытных командиров. Цель каждого отряда – одно из вышеназванных поселений. Задача – обнаружить опасного еретика Максима и, не причинная ему особого вреда, доставить в распоряжение Посвященного в тайны трех стихий, жреца Серватории. Во имя Трехрогого Мухугука, Сурового и Беспощадного, исполнить приказ немедленно». Запомнил?

– Запомнил, Посвященный, – Алкан поклонился Серватории. – Ч могу идти?

– Иди, – разрешил Серваторий. – И еще, пусть Гарпогарий пришлет два десятка воинов сюда. Для моего сопровождения. Я возвращаюсь в лагерь.

Жрец покинули овраг.

Теперь их осталось всего трое, не считая повара, который, не желая беспокоить Посвященного, отполз подальше и там тихо постанывал.

– Нам следует захватить Максима, – сообщил своим ближайшим подчиненным Серваторий. – Он силен, находчив, и почти непобедим. Почти… – Покоряющий взглядом, дал понять, что лично он, знает, как победить пришлого воина. – Мудрый и Беспощадный Мухугук, поможет сделать из него бойца, послушного заветам Трехрогого. Максим обучит наших воинов своему искусству боя. Сила наших воинов возрастет многократно.

– Насколько я знаю нашего лучшего друга Прокотия, он вряд ли станет нам помогать в задержании Максима… – Хронирос поднялся, подобрал свои ножи. – И придумает для своего оправдания что-нибудь правдоподобное. А что он потом напоет о нас в своем Совбезе, об этом даже думать не хочется. И они ему поверят. В Совбезе верят только своим.

– Что он может там рассказать?.. – Серваторий добродушно улыбнулся. – Пришел парень в сопровождении дракона-пацифиста и двух гномов, избил начальник охраны и совбезовца, надавал тумаков, еще троим, забрал десяток шашлыков, вместе с шампурами и ушел... Все это не стоит серьезного внимания. – Посвященный дотронулся правой рукой до портрета Трехрогого, прижал его к груди. – Прокотию не дано знать, что Мудрейший и Всезнающий Мухугук предупредил меня и просил не противодействовать Максиму… У Трехрогого, на этого молодого воина, свои планы. А кто возьмет на себя смелость возразить Доброму и Беспощадному?

Бруздил облегченно вздохнул, и Хронирос почувствовал себя уверенней. Если появление Максима, с гномами и драконом, произошло по воле Всезнающего и Мудрейшего, значит, так оно и должно быть. Значит, их вины в том, что произошло, нет.

– Напрасно ты, Хронирос, проспорил Прокотию сто пятьдесят монет, – поддел хозяйственника Бруздил. – Вернемся, домой, придется отдать.

– Придется, – с сожалением признал завхоз. Он посмотрел на Посвященного, пытался понять, что думает тот. А Серваторий был настроен благодушно. И если сердился на Хронироса и Бруздила, то только чуть-чуть.

– С другой стороны… – Бруздил тоже осторожно посмотрел на жреца. – Места здесь опасные. А нашему другу Прокотию не везет. Несчастье за несчастьем. Сначала два зуба выбили, потом правый глаз покалечили, сейчас пошел следить за Максимом… Тоже может что-нибудь случиться… Если так пойдет, может домой и не вернуться. Совбезовец, конечно, не хаврюга, какой-нибудь, но все равно жалко, – и отвернулся, скрывая улыбку.

– Вполне возможно… может не вернуться, – посочувствовал Прокотию и Серваторий. – Это будет для нас большой и невосполнимой потерей. И думаю я, если с совбезовцем что-то случится, этим звонким монетам следовало бы перейти ко мне, чтобы я мог заказать большую молитву в знак памяти о безвременно погибшим, отважном и бескорыстном Прокотии, гордости нашего славного Совбеза.

Хронирос понял, что никакое наказание ни ему, ни Бруздилу не грозит, Посвященный прикроет.

– Да, да, память Прокотия для нас священна, – опытный в подобных делах Хронирос с удовольствием похоронил нахального и зловредного совбезовца. – Не сто пятьдесят, а двести монет, я передам (и откупаться Хронирос умел достойно) на это благое дело.

Серваторий благосклонно кивнул, он ожидал чего-то подобного.

– С меня, если мне позволено будет выразить свое прискорбие, тоже две сотни монет, для утверждения памяти отважного совбезовца Прокотия, – сообщил Бруздил. – А куда ему было деваться? Хронирос выложил две сотни, значит, ему меньше отстегивать нельзя.

* * *

Дорога раздваивалась. Правая, пошире, и более торная, стелилась к небольшой роще и скрывалась в ней. Левая уходила, полупетлей, за невысокий холм, вдалеке снова появлялась, и опять пряталась в холмах…

– Если держаться левой дороги, мы к Корявому Дубу выйдем, – Эмилий основательно устал, тяжелый выдался для него день, но не отставал. Возможно, потому, что ноги у него были гораздо длинней, чем у гномов. А Максим, по-прежнему, шел быстро, легко. – Это будет в другую сторону и от Ласкового леса, и от Больших Жужжал. Кикивардам в те края идти незачем. А, места там хорошие, отдохнем, и решим, куда дальше двигаться. Между прочим, должен вам напомнить, что невдалеке от Дуба находится и Заветный Пень.

– Там?.. – удивился Гарнет. – Забодай меня крот! А я думал, что это треп. Так Пень и вправду существует? И все такое, что о нем говорят?

– Существует! – Эмилию нравилось быть в центре внимания, даже небольшой группы. – И все такое, что о нем говорят, тоже происходит. И соответствует официальным сведениям.