Ева тянется к нему, чтобы обнять. Константин отстраняется. Ему и так очень жарко. А ей уже становится холодно, потому что в ее сердце - тоска и горечь. Он сейчас уйдет к своей семье, а она постарается быстрее уснуть, чтобы не дать этой горечи повелевать над ней. Но утром она проснется все с той же горечью и будет себя отвлекать обычными дневными делами.
- Побудь еще со мной! - просит она.
- Мне завтра нужно рано вставать.
- Тогда почему ты решил сегодня пойти в клуб? Могли бы провести время только вдвоем, снять квартиру, понежиться, пообщаться.
- Что хотел, то и предложил! Если у тебя были идеи, почему ты молчала? И вообще я всегда что-то предлагаю, устраиваю для нас веселье. А ты только принимаешь, а потом еще жалуешься! Когда уже начнешь ты что-нибудь придумывать?
"Что придумывать? Кафе, клуб, баня, бассейн, боулинг, бильярд... не так-то много развлечений в этом городе", - размышляла Ева.
Театр, кино и другие общественные места, где он остерегался неожиданной встречи со знакомыми своей семьи, они не посещали.
Боулинг и бильярд она не любила. Не потому что эти развлечения ей были не по душе, а потому что каждый раз, когда они приезжали в такие заведения, Константин вместо того, чтобы ее научить, укорял в ненадлежащем качестве игры и даже открыто насмехался над ее постоянными промахами. Ему хотелось, чтобы компаньон или соперник по игре были достаточно сильными. А с таким несерьезным игроком, как она, он только лишался драгоценного времени, отведенного на игру. В итоге, если они и приезжали, чтобы поиграть, он просил ее не мешать ему и спокойно посидеть. А какая ей была радость от этого?
Бассейн, баня - это не развлечение, а оздоровление. Она любила бассейн и баню. Но в последнее время он предпочитал туда ходить без нее.
И что остается? Клуб, кафе. Там они сегодня и были...
- Я не хочу ничего придумывать, я хочу чаще и больше тебя видеть!
- Ты эгоистка! У меня только один, в редких случаях два дня в неделю, когда я могу развлекаться. А у тебя больше возможностей, что ты и делаешь с подругами, без меня.
- Я тоже работаю! - напомнила Ева.
- А выходные всегда твои свободны! - напомнил он.
- Я так больше не могу! Такое ощущение, что мы говорим на разных языках! Я тебе об одном, ты мне о другом! - восклицала Ева.
Ком негодования уже сжимал ее горло, и оттого голос казался глухим и неуверенным.
- Не можешь что? Ну же договаривай!
- Мне кажется, ты меня не любишь!
- Да? Тебе правда так кажется? Когда кажется, креститься нужно! То есть я сегодня показал, что не люблю тебя? Все мои слова, ласки не доказывают ничего? Я вырвался от своих дел только на вечер, и провел его с тобой! И это все не доказывает моих чувств? - он был так взбешен, что еще одно ее слово, и он не смог бы уже совладать со своей яростью.
- Спокойной ночи, любимый! - Ева сказала это с саркастической интонацией, подчеркивая последнее слово.
- Да уж! Спокойная обещает быть ночка!
Он уже подъезжал к своему дому, не помня ни свой уход от нее, ни дорогу, с такой скоростью он выбежал и давил на педаль газа до упора. Он не мог совладать со своей дрожью. Он понимал, что разговор не окончен. И разговаривая сам с собой, он не расставит все точки.
"Да как она может так играть на моих чувствах? Люблю ли я? Какие еще должны быть доказательства любви, если я бегу именно к ней, как только могу?".
И вот он уже звонит ей: - Выходи, поговорим!
- Я не буду с тобой разговаривать, пока ты в таком состоянии. Я боюсь тебя!
- Что?! Боишься? Вот это приехали! Ты что не доверяешь мне? А как же твои заверения в любви? Любишь и не доверяешь? Чего-то я не понимаю в этой жизни! Никто тебя пальцем не тронет. Я тебе это обещаю! Я не исполнял, что обещал?
"Это, кажется, я что-то не понимаю в этой жизни! Ты обещал любить. Ты обещал меня сделать счастливой. Так почему я чувствую себя несчастной? И разве однажды ты мне не сделал больно? Сделал. И можешь сделать еще!" - размышляла Ева, а вслух ответила: - Хорошо, я спущусь!
Он гнал куда-то, кажется, в неизвестном самому направлении. Ева была напугана. Она первый раз видела его таким рассерженным.
- Ты решил нас угробить?
- Нет, конечно! Я еще хочу жить! И со мной тебе нечего бояться! - ответил Константин.
Он резко затормозил, развернув руль в сторону так, что машина сделала петлю и остановилась.
- Ты что совсем не понимаешь ничего? - выкрикнул он.
- Это ты ничего не понимаешь! - робко ответила Ева, отстранившаяся от него ближе к окну, и скрестив руки.
- Какие еще тебе нужны доказательства? Тебе было мало одного раза в подъезде? Давай, загибайся!
"О чем он? Почему он все сводит к сексу?" - думала она.
- Может, давай расстанемся? - дрогнувшим голосом предложила она, смотря в окно, а когда повернулась к нему, тут же ощутила его увесистый удар ладонью по щеке.
- Отвези меня домой! Нам больше не о чем говорить! - сквозь хлынувшие слезы потребовала Ева.
- Отвезу, когда мы закончим этот разговор, а он еще не закончен, - Константин немного помолчал, стараясь успокоиться, - Как ты можешь так легко прерывать отношения? Происходит что-то незначительное, и ты готова сразу расстаться! Это и есть доказательства твоей любви? А говоришь, что я не люблю тебя! Мне кажется, все наоборот!
"Незначительное...". В ней уже было столько всего накопившегося, может и не значительного, но все это внутри лежало тяжеленным грузом, мешающим спокойно жить и любить.
"Легко? Если бы он знал, что это совсем нелегко! Но уже нелегко и быть с ним!".
- Я хочу когда-нибудь стать женой, матерью. Пока мы вместе, я буду лишена этого. Я люблю тебя! И до какого-то времени довольствовалась только этим. Но сейчас мне стало этого мало.
- Это не твои размышления! Как только ты встречаешься со своими подругами-завистницами и разлучницами, на следующий день ты выливаешь на меня, как из бушлата, потоки грязи! Вчера, я знаю, ты была у Зои. Сегодняшние твои предъявы - это вчерашние разговоры!
- Ты ошибаешься! Даже когда подруги что-то и говорят на счет наших отношений, то это нисколько на них не влияет. Подруги достаточно сдержанны в своих высказываниях. И у меня есть своя голова на плечах, если ты не заметил!
- В голове моей опилки, не беда! Дребезжалки и дразнилки, да-да-да! - не удержавшись, насмехался Константин.
"Как он может так говорить? Это не смешно! Вот какое у него мнение обо мне - что я глупая, что у меня нет своего мнения".
- Ты просто впечатлительная и простодушная, - заметил он, словно читая ее мысли, - А таких разговоров у вас нет, что, вот мол, какой он козел, забрал мои лучшие годы? - заметив ее удивленный взгляд, он пояснил: - Женщина проводит с мужчиной много лет, а потом, расставшись с ним, говорит: "Какой он козел, забрал лучшие мои годы!". Я не понимаю, как мужчина может забрать лучшие годы? Они же были вместе. Значит, и она забрала его лучшие годы. Надеюсь, ты потом не будешь сетовать, что я забрал твои лучшие годы жизни?
- Я тоже не понимаю, когда так говорят, - согласилась с ним Ева. - Я никогда так не скажу!
И у нее защемило сердце. "Почему он это говорит? Значит, расставание все-таки неизбежно? Он заранее меня готовит к расставанию - возводит мосты и строит защитные баррикады?".
От всех своих предпринимаемых шагов, в том числе от предложения о расставании, она видела некую пользу. Она ждала, что в очередной раз, когда она предложит расстаться, он будет ее добиваться, будет уверять в любви, возможно, все-таки решится уйти от жены к ней.
"Лучшие годы...". С ним были ее лучшие годы. Она никогда его не попрекнет, как бы не было ей больно и обидно. Забрал? Нет, не забрал. Она сама ему дарила свои годы. И она это полностью осознавала. Дарила, потому что любила, посвящая эти годы только ему.
Да, ему не нужны были такие жертвы с ее стороны. И если бы он стал догадываться, что творится в ее душе, то тут же постарался ей объяснить быть здравомыслящей. Он и так периодически напоминал о ее собственном совершенствовании, как личности, которые она считала "придирками" с его стороны. Но что значит, быть здравомыслящей, когда так самозабвенно любишь? Разве это возможно?
