В школу завтра лучше не ходить, решила Вики. Там все будут показывать друг другу в телефонах фотки злополучного дождя и отпускать идиотские комментарии. Прямо как сейчас «Вконтакте», куда Вики сдуру полезла. От отца уже и в личку, и эсэмэсками пришло сакраментальное: «Ну что, коза-дереза, допрыгалась?» Ничего оригинальней придумать он, конечно, не мог. А еще профессор. Правда, психиатр. Чего с него взять. А жена у него психолог. Оба – психи! Ма-Маша, мачеха Вики, замечательная тетка, ее лучшая подружка. Но не мама. Маму Вики никто не заменит. Некому ее, бедную, пожалеть. Некому ей, бедной, поплакаться. А так хочется! Приходится самой себя жалеть. Вики залезла под одеяло с головой, включила в наушниках «Lacrimosa» и стала себя старательно жалеть.
Маму она никогда не видела. Говорят, она погибла, когда Вики была еще младенцем. До пяти лет отец растил ее один в Эстонии, а потом познакомился с Ма-Машей и перебрался в Питер. Раньше у нее была бабушка Люба, настоящий друг, мама Ма-Маши. Но теперь Люба живет в Италии, в городке Амальфи, в апельсиново-лимонном раю у самого синего моря, в расщелине между гор. Вышла замуж за хозяина ресторанчика и уехала. Там у них в саду растут хлебные лимоны размером с человеческую голову. А в ноябре можно купаться. Вики очень не хватало бабы Любы. Ее вкуснейших сырников по утрам, доброго голоса, теплых, мягких рук. Предательница! И хотя Вики летала к ней каждое лето, все равно – предательница. Потому что Вики терпеть не могла оставаться одна.
А еще она ненавидела свою эстонскую фамилию Адамсон, за которую ее дразнили в первых классах, особенно когда кто-то из одноклассников (наверняка противный Михайлов) не только посмотрел «Семейку Адамс», но и всем показал. Да, она действительно немного похожа на героиню Кристины Риччи, только гораздо худее и симпатичнее ее. Живет Вики в круглой башне, в квартире, где нет ни одного угла, что для шкодливого ребенка (а Вики в детстве была очень шкодливым ребенком) было совсем неплохо. Сама – маленькая, черноволосая, бледная, огромные синие глаза, с виду как фарфоровая статуэтка. На полноценную Викторию не тянет, поэтому Вики.
Подруг, кроме Ма-Маши, у Вики нет. И никогда не было. Ма-Маша – женщина без возраста. Незнакомые люди не верят, когда узнают, сколько ей лет. Рыжая, веснушчатая, веселая, несмотря на свою отнюдь не веселую работу. Вики всегда интересно с ней поболтать обо всем на свете. Ма-Маша – ходячая энциклопедия. Причем с ней можно поговорить и о последнем альбоме «Nine Inch Nails», и об истории появления масонской ложи, и щенка корги из соседнего подъезда обсудить, и на школьную жизнь пожаловаться. Ма-Маша ходит на родительские собрания (когда не в командировке), в отличие от отца, всех ее учителей знает по именам и всегда воюет с ними за Вики. И всегда, кстати, побеждает. Потому что в ответ на их нелепые претензии к ее внешнему виду и надменному (по их мнению) поведению у Ма-Маши всегда есть железные контраргументы, подтвержденные научной базой. Так что учителя ее очень даже побаиваются.
На последнем собрании классуха попыталась взять реванш за прежние поражения от Ма-Маши. Дело в том, что им сверху в школу пришла директива, что они просто обязаны бороться с неформальными объединениями. Ну, там с эмо, готами, панками и другими оболтусами и лоботрясами. В общем, классухе совершенно все равно, кто как называется, во что верит, что слушает и почему так себя ведет. Для нее главное, чтобы никто сильно из серой толпы не выделялся. А Вики ее всю дорогу раздражала своей особенностью и ни на кого не похожестью. Неизвестно, что за определители им там из роно прислали, но классуха, ее еще Ольгой Леонидовной некоторые называют, записала Вики в готы. Дальше – больше. Леонидовна прочитала про готов в Интернете всякие байки – мол, они на кладбищах ночуют, черной магией не брезгуют, а название свое ведут от варварского племени, которое принимало участие в разрушении Римской империи, – и очень испугалась за Вики. Тут уже и до прямого вандализма и употребления запрещенных химических средств недалеко.
Совсем, видать, у старушки крыша поехала. Какие там неформальные объединения молодежи? Вики с младых ногтей была такой ярко выраженной индивидуалисткой, что с трудом переносила общество больше трех человек. Поэтому и в классе она себя всегда так неуютно чувствовала. И ни под кого в жизни не подстраивалась, никакого имиджа не придерживалась – просто была такой, какая есть по своей природе. Это готы были на нее похожи, а не она на готов! Это они слушали ее любимых музыкантов, а не она их. Но где там учительнице с тридцатилетним стажем такое понять? Вот Рахиль ее понимала, потому что умная была и добрая. А Леонидовна, естественно, срочно решила Вики спасать от саморазрушения и на родительском собрании обрушилась грозой на Ма-Машу – дескать, та за ней плохо следит и не видит, как девочка катится в пропасть. «Сегодня она во все черное одевается, Мерилина Менсона в черных наушниках с черепами слушает, а завтра – деструктивный образ мыслей, депрессия, наркотики и, не дай бог, суицид! А если этот дурной пример всех заразит и у меня полный класс готов будет? Они в этом возрасте знаете какие восприимчивые?» Ага, за девять лет она их ничем таким не заразила, а тут на тебе, все – раз, и стали как Вики. Леонидовна явно решила запугать родителей и привлечь их на свою сторону.
Но Ма-Маше тоже палец в рот не клади. Раскатала классуху на глазах у родителей всего класса. Доказала ей на простых примерах, что сейчас самое опасное объединение молодежи – это безликие. Самые обычные серые и ничем не примечательные личности, которые тихо ненавидят всех, кто ярче их. А уже следом за ними и по опасности, и по количеству идут гопники – те, которые уже открыто ненавидят всех, кто от них отличается, и убогость свою на них вымещают. И хоть Вики ни разу и не неформалка, и никакая не готка, Ма-Маша категорически против того, чтобы с детьми в школе или в семье боролись. Детей нужно любить, понимать и делиться с ними знаниями, а не третировать и притеснять по внешним признакам. Тем более что Вики в жизни никому ничего плохого не сделала, и нечего к ней цепляться. Будет ходить в школу в таком виде, в каком ей самой комфортно!
Прямо манифест у Ма-Маши получился в защиту неформалов. И хоть никто из родителей с ней напрямую не солидаризировался, но и против нее никто не выступил, потому что никто из них ни себя, ни своих детей к «безликим» или «гопникам» не захотел причислять. Все только руками развели. Пришлось Леонидовне сдаться и от Вики отстать. Да чего уж там, все равно они вместе последний год. Недолго мучиться осталось. Вот какая у Вики клевая мачеха. С такой мачехой и подружек не надо.
Не с одноклассницами же дружить? Все девчонки в классе – скучные дуры. Все их интересы в лучшем случае – Джаред Лето, в худшем – Рома Желудь. Всегда – зубрилки и ябеды. А теперь они еще и вроде как взрослые, все познавшие дамы с разноцветным маникюром, с которым, как со страшным злом, постоянно борются строгие училки.
Вот с черными ногтями Вики они все (кроме упертой Ольги Леонидовны) бороться прекратили еще два года назад, после того как она принесла справку от изумленного дерматолога, что это их естественный цвет. И губы ее тоже черные от природы. Представьте себе, бедному ребенку всю жизнь приходилось красить губы специальной помадой в розовый цвет, чтобы не пугать окружающих. Зато теперь можно ходить такой, какая она есть на самом деле. Никто не испугается. В крайнем случае примут ее, как классуха, за асоциальную, зашоренную, необщительную девочку-готку. И сильно ошибутся. Просто Вики родилась такая, и у нее есть справка. В учительской неделю посмеялись над этим феноменом и забыли. Все-таки семейка Адамсон была настолько странной, что за десять лет все перестали удивляться причудам Вики и стали принимать их как должное. Тем более что мрачная девочка Адамсон знает все предметы гораздо лучше своих учителей, и совершенно непонятно, зачем она ходит в их школу.
И правда, зачем? Может, чтобы не сидеть дома одной? Ведь в классе есть Ваня – самый старый друг Вики. Еще с первого класса, когда их, как самых низкорослых, посадили за первую парту. Ваня уже тогда был в очках и с астмой и баллончиком. И чувство юмора у него уже тогда было на высоте. Оно только и спасало. Ведь их двоих всегда травили, как самых слабых. Ну как не травить таких фриков? Маленькая хмурая черноволосая девочка, смотрящая на всех с подозрением и категорически не желающая ни с кем общаться. И щуплый очкарик-астматик с презрительной улыбкой на губах, никогда не расстающийся (даже на физре!) со своей странной дудкой, в деревянном футляре-трубке, получившей в классе имя «Флейта Страдивари».
