– Ага, – обрадовался Сергей, – придем, когда измельчаем! Точно, Федди?

– Точно-точно. – Хозяйка подняла голову от карт. В ее черных глазах разгорались красные угли ярости. – Сошьем тебе жабо, паршивец. Мельчать-то тебе, правда, уже некуда. Мой цветочек не понимает твоих насмешек, и ты не сможешь ранить ее нежное сердце, как ни старайся. А с меня уже довольно, так что валите из моего магазина раз и навсегда, чтобы духу вашего тут не было! Валите, пока я добрая!

Но даже ее грозный вид и крик не смогли остановить зарвавшегося подростка. Слишком сильно он разогнался, чтобы не нахамить злобной тетке напоследок по-своему, фирменно, по-рэперски:

– Слышь, а ты чего такая дерзкая?

И в ту же секунду незадачливая троица мгновенно оказалась на Зверинской улице перед массивными дверями магазина под вяло моросящим питерским дождем.

– Слышь, а ты чего такая мерзкая? – спросил Сергей у закрытых дверей, не успев осмыслить произошедшего.

Но никто не засмеялся.

– Я не понял, – сказал ошарашенный Федя, смешно хлопая глазами, – она что, как-то выкинула нас из магазина?

– Да ты че, Фед? Мы сами сдернули, – уверенно сказал довольный собой Сергей. – А круто я дебилку троллил? Жабо, сшей мне жабо… Я, кстати, знаю, кому в этом цирке уродов самое место, – нашей долбанутой Вики.

Тут до сих пор молчавшую, красную и мелко трясущуюся Таню просто прорвало диким криком:

– Дебилку? Да это вы дебилы со своим Тимати! Видеть вас больше не хочу. Это были куклы моей мечты. А ты! – Она обернулась к Сергею. – Ты просто жалкое ничтожество! Он крутой, надо же! Поиздевался над больной, убогой теткой!

Герой! В «Камеди Клаб» его теперь возьмут! Ненавижу вас! И не звони мне больше, Федди! Феееее-еддибил!

Таня повернулась к притихшим рэперам спиной и быстро побежала домой по Зверинской улице по направлению к зоопарку. На ее раскрасневшемся лице слезы обиды мешались с дождевыми каплями.

И тут над Петроградским островом пошел дождь из лягушек.

Сначала небо внезапно потемнело, а потом на Петроградку обрушился ливень. Осадками петербургских островитян не удивишь. Но даже самые старые аборигены такого странного дождя припомнить не смогли бы, сколько ни старались. Вместе с водой на город обрушились тысячи мелких амфибий, в просторечии называемых лягушками. Они гулко шлепались холодными зелеными телами на асфальт, крыши домов, автомобили, шмякались на облетающие деревья и пестрые зонты, пружиня от них, как от батутов. Сыпались прямо на головы изумленных зевак, не успевших спрятаться под зонтами и козырьками магазинов. Три минуты мощного лягушачьего водопада, три минуты зеленой бомбежки, три минуты атмосферного безумия – и дождя как не бывало. Небо стало светлеть, проявляться, как фотобумага в реактиве, и на нем показалась небывалая тройная радуга, соединившая Петроградку с Васильевским островом. Вместе с радугой выкатилось осеннее солнце, бледное настолько, будто это его, а не небо только что стошнило лягушками. Люди радостно выбежали из убежищ, сложили зонты, вдоволь нащелкали на телефоны яркие дуги радуг и груды лягушачьих трупов, смытые ливнем на обочины и в дождевые коллекторы, и снова как ни в чем не бывало заспешили по своим делам, не обращая больше внимания на жертв таинственной небесной батрахомиомахии[2]. Мало ли что падает с неба, главное, чтобы не бомбы.

В дикие Средние века сие событие записали бы либо в дурные предзнаменования, либо в кары небесные. Обязательно нашли бы ведьму, виновную в случившемся (то есть она просто под пытками взяла бы на себя вину за не предусмотренные Господом атмосферные осадки), и торжественно сожгли бы ее на главной площади на радость горожанам. Но Питера в Средневековье еще не было. На болоте, которое находилось в устье реки Невы, жили только лягушки, гадюки да гигантские комары. Ну и еще, конечно, здесь обитали ведьмы, которых никто не смел трогать. Легенды утверждают, что в том болоте стоял стольный град Серпентиум.

Много кто слышал про него и в шведском городке Ниене, и в соседнем Новгороде, но никто своими глазами не видел, а если и видел, то оттуда живым не возвращался. А мертвому-то кто поверит? Так что на всякий случай обходили путники и охотники новгородские, кривичские, карельские да ингерманландские страшное болото за версту и плевали трижды через плечо в его сторону. Лишь случайно заблудившийся бедняга и мог сюда попасть, чтобы сгинуть ни за грош в местных трясинах и топях… Однако, похоже, мы с вами сильно отвлеклись от лягушачьего дождя.

Конечно, сейчас каждому дураку с Интернетом из шести миллионов ныне проживающих на месте страшного болота известно, что подобные лягушачьи дожди периодически случаются в разных точках земного шара и в их природе нет ничего мистического. Просто подхватил смерч невезучих лягушек с некоего болота, поносил в атмосфере да и выплюнул над Петроградской стороной города на Неве. Только и всего.

Но одного человека на острове, щуплую девочку лет пятнадцати на вид, в данный момент это объяснение категорически не устраивало. Одетая во все черное – пальтишко, длинную юбку и тяжелые гриндерсы, словно в трауре по погибшим лягушкам, – она перебегала с улицы на улицу и, склоняясь над грудами холодных существ, пыталась найти выживших. Поднимала скользких лягушек маленькими руками в перчатках без пальцев, дышала на них черногубым ртом и приговаривала:

– Ну давай, лягушечка, оживай. Ты же можешь. Выходи из анабиоза, просыпайся.

Синие огромные глаза девочки при этом были полны слез. Она одна на всем острове искренне жалела упавших с неба существ. Звали эту странную невысокую девочку с иссиня-черными волосами Вики.

Вернее, звали ее конечно же Викторией, но об этом громком, победоносном имени все уже давно забыли. И родители, и друзья, и одноклассники, и даже сдавшиеся к выпускному классу учителя теперь звали упрямую девочку Вики, и никак иначе. Вики, как вы уже могли догадаться, очень любила животных. В квартире девочки жили-поживали разные твари. В террариуме в ее комнате важно ползали гигантские улитки-ахатины и лениво шевелили усами мадагаскарские тараканы. Скучала в высокой клетке молодая ворона Карма, которую Вики подобрала весной на улице у подъезда, а на уютной кухне около любимого блюдца терпеливо ждала возвращения хозяйки отважная одноглазая кошка Мотя.

Про нее придется рассказать подробнее. Два года назад в такой же сырой и ветреный осенний день Вики, возвращаясь из школы, увидела у себя на лестничной площадке страшную картину: тощая дворовая кошка не на жизнь, а на смерть сцепилась с огромной крысой. Кошка и крыса не обращали на оторопевшую девочку никакого внимания, катаясь лохматым пищаще-вопящим шаром по полу прямо перед ее дверью. Наконец кошке удалось вцепиться зубами в шею огромного грызуна и навалиться на него всем тщедушным телом. Но задыхающаяся крыса не сдавалась. Подлым ударом когтистой лапы она выбила кошке глаз, который повис на кровеносном сосуде, как на ниточке. Сорвав с плеча рюкзак, Вики немедленно вступила в бой, с размаху обрушив на крысу всю тяжесть учебников. От неожиданности кошка разжала зубы, и крыса отлетела на целый пролет лестницы вниз. С ненавистью взглянув оттуда на врагов, она могучими прыжками, перелетая через несколько ступеней сразу, умчалась вниз. Вот так у Вики появилась новая подружка – одноглазая кошка Мотя, которая теперь по ночам на всякий случай дежурила у ее кровати, охраняя чуткий сон хозяйки.