- Ты помнишь, как это происходило с тобой? - спрашивал он кого-то.
- Нет, - послышался сдавленный голос Лили. - Ничего не помню. Только как папа дал мне выпить серое молоко, а потом я открыла глаза и увидела его. А потом тебя. На тебе лица не было, будто ты испугался меня.
- Ты просто сильно изменилась, - словно оправдываясь, ответил он.
- Но почему так сильно изменилась Саша? Она не осталась прежней, но и не стала такой как я. Как так могло получиться?
- Не знаю Лили, - понуро отвечал Даниэль. - Я рассчитывал, что всё повторится в точности, как это было с тобой, но я ошибся. Не знаю, почему она не стала такой же как ты, не знаю.
- Не важно. Похожи мы с Сашей или нет, но мы сестры. Этого никто не сможет изменить.
Сандра и дальше время от времени слышала разговоры родных. Как она не старалась открыть глаза, пошевелить рукой или ногой, но ничего не получалось. Сандра беспомощно пребывала в темноте, в ясном сознании, но без малейшего шанса дать знать об этом другим.
Судя по разговорам, отец теперь знал о её пьянстве, но вовсе не сердился. Напротив, он то и дело корил себя, что не смог доглядеть, порою даже попрекал Даниэля, что тот не известил его вовремя. Сандре казалось, что отец сидит у её кровати и проводит рукой по волосам. Вот только Сандра ничего этого не чувствовала, ей просто казалось, что он рядом и его забота обволакивает её.
Потом казалось, что Лили держит её за руку и подолгу не отпускает. И Даниэль - сидит напротив и чего-то упорно ждёт.
Когда ощущение собственного тела вернулось, Сандра взвыла от боли, что разливалась и скручивала конечности и каждый позвонок. Перед глазами мелькали испуганные лица родных, но суета вокруг не могла отвлечь Сандру от мучений. Казалось, это длилось вечно. Но постепенно боль стала уходить, а вместе с ней и крики со стонами отчаяния. Когда к Сандре вернулся дар речи, она попросила больше не колоть ей морфий, от которого становилось только хуже.
Когда дурман лекарств выветрился и Сандра смогла ясно взглянуть на происходящее вокруг, она увидела комнату, отведённую отцом под операционную и процедурною. В полутьме, освещенной ночником, она разглядела, спящего Даниэля, что сидел в кресле, придвинутом к её кушетке. Сандра тихо встала и пошатнулась - с непривычки ноги отказывались её держать. Ухватившись за спинку кресла, она невольно разбудила Даниэля. Когда он открыл глаза, то поспешил вскочить с места и обнять Сандру. Он осыпал её поцелуями и лихорадочными словами:
- Ты вернулась... любовь моя... Сандра... теперь всё будет хорошо... как раньше...
А Сандра всё стояла и не могла понять, что же в нём изменилось. Определённо, с Даниэлем было что-то не так. Отстранившись, она внимательно посмотрела на озадаченного её холодностью мужа.
- Ты стал ниже ростом? - понимая всю глупость вопроса, спросила она.
Сандра продолжала смотреть на Даниэля, держа голову прямо. А ведь раньше ей приходилось её задирать, чтоб смотреть на мужа внизу вверх.
- Нет, Сандра, - смущённо ответил он. - Я остался прежним. Просто ты...
Договаривать он отчего-то не стал. Невольно Сандра посмотрела себе под ноги, но никакой обуви с высокой подошвой на своих ступнях так и не увидела. Не увидела она и своей пышной груди. Не веря собственным глазам, Сандра провела ладонями по стану, но ни груди, ни живота, ни широких бёдер так и не нащупала. Настолько плоской и тощей Сандра не была даже в детстве. В ужасе она глянула на свои руки - пальца отчего-то вытянулись и стали костлявыми. Сандра схватилась за голову пытаясь ощупать лицо, но от одних только ощущений ясного понимания, что происходит, так и не пришло. Когда Сандра коснулась волос, то почувствовала шапку тугих кудрей, а когда попыталась вытянуть их, то перед глазами предстали светлые соломенные локоны.
Сандра кинулась в сторону коридора, чтоб взглянуть на себя в зеркало, но Даниэль угадал её манёвр и перехватил жену в дверях.
- Нет, Сандра, - умоляюще произнёс он, - тебе ещё рано. Остановись, давай сначала поговорим.
Но ей не нужны были разговоры. Сандра просто хотела посмотреть на свое отражение. Когда она увидела в зеркале высокую и худую блондинку с густыми кудрями, она не сразу разглядела впалые щёки, заострившийся нос и резкие черты лица. Она не могла оторвать взгляда от испуганных серых глаз, ужас в которых множился с каждым мгновением. Он слово гипнотизировал, забирая всякие силы, чтобы отпрянуть от зеркала и отвернуться. Лишь когда из глаз потекли алые струйки слёз, Сандра в страхе закричала и отшатнулась.
Даниэль подхватил её со спины и не дал упасть. Не помня себя, Сандра рыдала в голос, а Даниэль шептал ей на ухо:
- Тише, Сандра, тише... всё образуется, только не плачь... я с тобой, любимая... тише...
На крик прибежали отец и Лили. Дирк протяжно выл в коридоре, как обыкновенно собака воет по покойнику - тоскливо и надрывно. Кода Сандру увели в спальню, она ещё долго не могла успокоиться и прийти в себя: оказаться в чужом безобразном теле было противно, и оттого душа болела и рвалась наружу, прочь.
Лишь на следующее утро, когда Даниэль оставил Сандру и ушёл на прогулку с псом, в их комнату вошёл отец. Смущенно улыбнувшись, он вмиг погрустнел и присел на кровать рядом с Сандрой.
- Папа, - осипшим грубым голосом, обратилась она, - что со мной случилось?
- Ты отравилась, - мягко пояснил отец, гладя её по руке. - То, что ты пила, содержало повышенную дозу туйона. Это опасное, ядовитое вещество.
- Откуда оно там взялось?
- Из полыни. Абсент ведь настаивают на полыни. У тебя, наверное, были галлюцинации?
- Свет мерцал, - согласилась Сандра, - я падала в пропасть.
- Вот видишь. Всё дело в туйоне. Видимо производитель ошибся и добавил больше, чем нужно. Тот абсент вообще изготовлен кустарно, так что...
Сандра хотела было возразить, что пила из той бутылки днём ранее и ничего плохого с ней после этого не случилось, но осеклась, едва открыв рот. В душу закрались тревожные сомнения. С каждой секундой они выстраивались в четкую схему из следствий и причин. Но Сандру волновало и другое:
- Разве туйон может так обезобразить?
- О чём ты дочка?
- Почему я так выгляжу? Где моё тело?
- Твоё тело при тебе. Просто оно претерпело изменения. Как у Лили.
- Нет, - замотала головой Сандра. - Лили не такая. У неё фигура женщины, а не мальчика, у неё блестящие чёрные волосы, а не мочалка на голове, у неё красивое лицо, а не гримаса...
- Сандра, перестань, - похлопал её по руке отец. - Твое лицо не гримаса. Ты просто ещё не привыкла к нему.
- А ты?
- Я? - удивленно переспросил он и вынуждено признал, - Ты права, за сорок дней, что ты лежала в забытьи, я видел всё, что происходило с твоим телом, и успел привыкнуть к изменениям в твоём облике. Те боли, что мучали тебя - это всё из-за роста костей. Ты просто выросла.
- Я не ребёнок, папа, - укоризненно произнесла она. - Я уже давно не могу расти. И при чём тут туйон? Скажи мне правду, я умерла? Как когда-то Лили? И вы с Даниэлем вернули меня к жизни? Но почему так? Зачем вы изуродовали моё тело?
Отец тяжело вздохнул и, не поднимая глаз, произнёс:
- Прости меня, Сандра. Я был очень напуган, когда увидел, как ты бьешься в конвульсиях на полу. Я вспомнил, как несколько дней умирала Лили, вспомнил телеграмму, где было сказано, что ваша мать скончалась. Сандра, дочка, поверь, я боялся потерять тебя. Я бы не смог пережить и твою... - Он осёкся, так и не произнеся очевидное слово. - Родители не должны переживать своих детей, Сандра. Если хочешь, считай меня эгоистом, но я не мог поступить иначе. И Лили меня поддержала. И Даниэль. Всё время, что ты была без сознания, он делился с тобой своею кровью.
- Что? - опешила Сандра? - Какую кровь, зачем? Разве я ранена?
- Нет, Сандра, теперь тебе постоянно будет нужна кровь. Как и Лили.
- Нет!... - в ужасе протянула она, уронив голову на колени, - я не хочу кровь. Зачем?
