– В нашей повестке дня должны быть не только поздравления, – мрачно сказал Ааз, скрестив на груди руки. – Прежде всего мы хотели бы услышать от вас кое-какие объяснения. Той сказки, которую вы нам рассказали, для нас недостаточно.

– Охотно, – ответил Харольд, широким жестом предлагая нам занять антикварные кресла. – Насколько я догадываюсь, вы уже смогли заметить, что мой рассказ не совсем полон.

– Я бы выразилась несколько иначе, – сказала Танда. – В вашем повествовании концы с концами не сходятся.

– Совершенно верно, – радостно согласился Харольд. – Разъясняя ситуацию, некоторые несущественные моменты я опустил и ряд мелких деталей слегка исказил.

– Почему бы вам сейчас не восполнить эти пробелы? – сурово проговорил Ааз. – А мы уж сами как-нибудь определим, насколько существенны пропущенные вами моменты и как сильно вы исказили детали.

– Хорошо. Для вас все, возможно, станет яснее, если я скажу вам, что меня зовут вовсе не Харольд. Я не кто иной, как сам граф Жвачник.

– Вампир?! – воскликнул я, не в силах скрыть охвативший меня ужас.

– Да, я – граф, – ответил Харольд/Жвачник. – Но уже не вампир. И в этом, пожалуй, заключена самая суть дилеммы, с которой я столкнулся. Возможно, вы помните ту часть моей истории, в которой я говорил о моей наставнице Лейле. Так вот, она своим искусством смогла помочь мне подавить инстинкты вампира и привила любовь к нормальному человеческому образу жизни. Однако следует признаться (уверен, что вы меня поймете), для практикующего мага нормальной жизни в обычном понимании быть не может.

Я хотел было заявить, что целиком и полностью поддерживаю последнее замечание графа, но воздержался, поскольку Жвачник продолжал свой рассказ:

– Мы вернулись в это измерение, чтобы обратить моих бывших сотоварищей-вампиров в обычных людей и тем самым позволить всем обитателям измерения жить без страха, как братья. Однако, к моему величайшему сожалению, остальные вампиры не поддержали мои гуманистические взгляды и не пожелали отказаться от роли хозяев и правителей. После этого я предпринял попытку поднять людей на борьбу, но результат схватки оказался для меня плачевным. Моя наставница погибла, а я оказался в заточении. Подавил восстание не кто иной, как Убальд. Во всем остальном мой рассказ был совершенно правдив.

– Но почему вы не рассказали все это сразу? – спросила Танда. – Мы бы охотно вступили в борьбу за правое дело.

– Возможно, – печально кивнул Жвачник. – Но опыт всей моей жизни говорит о том, что люди охотнее оказывают помощь своим ближним, руководствуясь алчностью, а не высокими побуждениями. Особенно справедливо это утверждение, когда речь идет об оказании помощи вампиру или обращенному в человека вампиру.

– Именно, – вмешался Ааз, – и насколько мне помнится, мы слышали от вас упоминание о вознаграждении.

– Что я могу на это сказать, – развел руки в стороны Жвачник. – Я совершенно искренне предлагал взять вам столько золота, сколько вы можете унести. В этот момент я никак не мог предположить, что в ходе снятия коровьего заклятия вы превратите все золото в свинец.

Я осмотрел помещение и убедился, что граф говорит правду. Там, где ранее сверкали золотые инкрустации, тускло поблескивал какой-то серый металл.

– По правде говоря, – продолжал граф Жвачник, – я очень надеялся на то, что вы поживете здесь некоторое время, чтобы помочь мне возродить измерение Коро-Вау к жизни. Вы много путешествовали по измерениям, и ваши знания в совокупности с вашим опытом могли бы принести моему народу неоценимую пользу. И в конечном итоге мы могли бы придумать нечто такое, что полностью компенсировало бы ваши труды и затраты.

– Кажется, мне пора, – сказала Гленда, поднимаясь со стула. – Воссоздание миров не входит в число моих любимых занятий. Хватит множить убытки. Настало время отправляться домой.

– Что?! – изумилась Танда. – Ты удаляешься, не получив своей доли?

– Тоже мне доля, – презрительно фыркнула Гленда. – Доля от ничего есть ничто.

– А как быть с теми процентами, о которых мы договаривались? – спросил я.

В помещении повисла мертвая тишина. Все смотрели на меня в немом изумлении.

– Выходит, ты обо всем догадался? – выдержав паузу, хихикнула Гленда.

– Ты же – не что иное, как Перемещальник с Базара-на-Деве, что, нет? – продолжил я. – Ты скакнула раньше нас, чтобы получить не одну долю, а две. Более того, ты попыталась вообще отделаться от нас и заграбастать все сокровище.

– Кто может осуждать девушку за попытку? – пожала плечами Гленда. – Увидев, как много экспедиций бесцельно бродили, следуя указаниям карты, я решила присоединиться к одной из них, чтобы добиться успеха. Из этого, как видите, ничего не получилось. Сил потрачено много, а в результате ноль.

– Но во время нашей первой встречи на Завихрении ты сказала, что не имеешь отношения к Перемещальникам, – заметила Танда.

– Я солгала, – спокойно ответила Гленда. – Один из наиболее строго охраняемых секретов Перемещальников состоит в том, что мы способны удерживать постоянную форму, если пожелаем. Когда Скив прямо спросил меня об этом, я решила, что он о чем-то догадывается, и пустилась на блеф. Мне и сейчас интересно, как ты это сообразил.

– Тогда это был, как говорится, выстрел в темноте, – признался я. – Окончательно я это понял после того, как ты бросила меня на Коро-Вау. Я знаю, что вы оба решили, будто при виде миленького личика я веду себя, как последний идиот, – продолжил я, глядя на Ааза и Танду. – И вы имели для этого некоторое основание. Однако я знаю себя лучше, чем вы, и чем больше я думал об этом, тем меньше верил, что мог без всякой причины оказаться таким, фигурально выражаясь, теленком. Затем я вспомнил, как неудержимо мне хотелось высказаться во время пребывания в палатке Перемещальника. Это было Заклятие принуждения. Скажи, Гленда, разве я не прав? Думаю, что я весьма чувствителен к действию этого заклятия, и все мое последующее поведение явилось его отдаленным результатом.

– Довольно близко к истине, – подтвердила Гленда. – К сожалению, мне приходилось использовать его не на полную мощность и направлять так, чтобы другие ни о чем не догадались. Мне казалось, что тебе с твоим ограниченным опытом сообразить не удастся. Это была моя ошибка.

– Еще бы, – язвительно заметила Танда и добавила: – Молодчина, Скив! Отличная работа.

– А теперь, повторяю, мне пора домой.

– Не так скоро, дорогая, не так скоро, – вступил в беседу Ааз. – Во-первых, ты должна публично признать, что характер твоих действий во время проведения операции освобождает нас от всех обязательств по отношению к тебе.

– Естественно, – пожала плечами Гленда. – Как я уже сказала, любая доля от ничего равняется нулю.

– Во-вторых, – с улыбкой продолжил Ааз, – полагаю, тебе не хочется, чтобы весь Базар-на-Деве узнал о том, как ты пыталась обмануть своих клиентов? Не только обмануть, но еще и заработать на этом. Это нанесет существенный урон не только твоей репутации, но и репутации всех Перемещальников.

– Ты смеешь мне угрожать? – возмутилась Гленда.

– Ни в коем случае, – ответил Ааз, продемонстрировав в улыбке бесчисленные острые зубы. – Совсем напротив. Ты вполне можешь рассчитывать на нашу скромность. Мы даже между собой не станем говорить о твоем участии в нашей эскападе и той роли, которую ты в ней сыграла.

– Неужели?

– …за определенную цену, естественно.

– Так я и знала, – вздохнула Гленда, закатывая глаза. – Одно слово, извращенцы…

– Изверги! – поправил ее я и добавил: – Эта маленькая оговорка обойдется тебе еще в некоторую сумму.

Ааз расцвел улыбкой, а затем обратил все свое внимание на Танду.

– Танда, дорогая, – сказал он, – тебе не будет очень затруднительно составить компанию Гленде по пути домой и обсудить все детали нашего соглашения? А мы со Скивом тем временем завершим все дела здесь, на Коро-Вау. Базар-на-Деве как-то лучше располагает к переговорам. Мы же используем И-Скакун и встретимся с тобой в Поссилтуме.