— Ты должна была придерживаться гребаного сценария! Но нет, тебе надо было конфликтовать с этим неудачником. Чтобы не случилось с ним, теперь это твоя ошибка! Это на тебе.

Мое сердце колотиться так сильно, что грудь начинает болеть. Я не могу быть ответственна за что-то плохое, что случиться с Чарли. Я должна это уладить. Я откидываюсь на спинку сиденья, хватаясь за грудь. Что я сделала?

— Что не так? У тебя сердечный приступ или что-то подобное? —  Гнев все еще там, в его голосе, погребенный под слоем неподдельной заботы.

Я прокашливаюсь, пытаясь избавиться от стеснения в груди. Я не могу дышать.

— У меня паническая атака….с тех пор….Фрэнк.

Я наклоняюсь вперед, чтобы сделать быстрые, резкие вдохи. Но все, о чем я могу думать, это Чарли. Я облажалась. Я прыгнула через голову. Я никогда не должна была соглашаться помогать Ноксу. Теперь Чарли придется заплатить за мою глупость.

— Дыши, — шепчет Нокс, его руки на моей спине, успокаивают меня. — Не думай ни о чем. Просто дыши.

Я закрываю глаза, и блокирую бешеный стук своего сердца. Я фокусирую все свое внимание на каждом вздохе. Медленно, я начинаю нормально дышать и боль в груди затихает. Я сижу, Нокс рядом со мной, его бедра прижаты к моим, а его рука обнимает меня за плечи.

Он выглядит обеспокоенным, когда заводит мои волосы за ухо.

— Ты в порядке?

Я киваю, хотя то, что я нахожусь так близко рядом с ним, заставляет мое сердце снова ускориться.

— Извини, что наорал на тебя. — Он берет мое лицо в ладони и прислоняется своим лбом к моему. — Я не хотел причинить тебе боль. Я просто хотел, чтоб ты знала, насколько все это серьезно.

Машина останавливается, но я не оглядываюсь, чтобы увидеть где мы. Водитель и охранник, не говоря ни слова, выходят из машины, оставляя меня и Нокса одних. Мои руки тянуться вверх, чтобы обхватить его запястья, пока он держит мое лицо.

— Я не знаю, смогу ли сделать это, — шепчу я.

Он целует кончик моего носа.

— Ты можешь сделать это, Ребекка. Это ради справедливости…для твоего отца.

Я качаю головой.

— Я не верю в это. Я должна знать больше об этом плане, если я буду продолжать. Мое невежество подвергает всех риску.

Его плечи поднимаются и опускаются когда он тяжело вздыхает.

— Ты права. Время для тебя узнать правду. Но сначала….

Он оставляет мягкий поцелуй на моей щеке, затем его губы спускаются по моей шее к плечу.

— Позволь мне побыть с тобой последний раз. Правда может изменить то, что ты чувствуешь ко мне. Но ты все, о чем я думал сегодня.

Его руки скользят мне под юбку. Его палец играет с кружевным краем моих трусиков, дразня меня, и решимость покидает мое тело. Я забираюсь к нему на колени и наклоняюсь, чтобы попробовать его шею на вкус. Его руки тянутся мне под юбку и обхватывают заднюю часть трусиков. Без предупреждения, он разрывает их и стаскивает между моих ног.

Я тянусь вниз, чтобы расстегнуть его брюки. Его огромная эрекция испытывает молнию на прочность. Я расстегиваю ремень, затем брюки и вскоре он оказывается подо мной.

Я издаю визг, садясь на него.

— Ты такой твердый.

— Это потому что ты сводишь меня с ума.

Он толкается в меня, когда я поднимаюсь и опускаюсь на него. От сочетания этих движений он входит в меня глубже, чем я думала это возможно. Каждый раз, когда его удар достигает моей шейки матки, я вскрикиваю от приятной боли. Самая изысканная боль, которую я когда-либо испытывала.

— Ты всегда это делаешь, — шепчет он мне в шею.

— Что? — говорю я, схватив его за волосы так, чтобы притянуть его рот к моему.

— Ты всегда сводила меня с ума, — бормочет он в мой рот. — С того дня, когда поцеловала меня в своей гостиной.

Я откидываю голову назад, чтобы взглянуть в его глаза, и увидеть едва заметную усмешку на его губах.

— Это ты.

Он кивает.

— Не останавливайся, — говорит он, схватив меня за бедра и продолжая вбиваться в меня. — Я мечтал о тебе десять лет. Не останавливайся сейчас.

Я медленно поднимаюсь, затем скольжу вниз, еще медленней, наслаждаясь восхитительным трением. Его толстый член растягивает и наполняет меня, как никто и никогда не мог.

— Марко, — шепчу я ему в ухо и его член дергается внутри меня. — Трахни меня, Марко. Заставь меня кончить.

Моя киска пульсирует, нуждаясь в нем, когда он грубо бросает меня на сиденье. Он поднимает мою рубашку и лифчик, берет в рот мою грудь. Его язык щелкает по моему соску и его мягкие стоны за пару секунд делают меня еще более мокрой.

— О, Марко.

Он целует меня внизу живота, останавливаясь, чтобы зарыться лицом мне между ног. Я изнываю, пульсируя около его рта. Когда он мягко лижет меня, я определенно так себе это и представляла.

— Пожалуйста. Заставь меня кончить, — умоляю я.

— Скажи мое имя. — он снова лижет меня. — Скажи мое гребаное имя!

— Марко, — выдыхаю я.

— Как следует.

— Марко! — кричу я. — Пожалуйста, Марко. Не останавливайся.

Его губы и язык такие горячие, он слизывает мои соки, всасывает мою плоть, пожирая мой ноющий клитор, как если бы для него я была последним приемом пищи. Он пытает меня. Практически разрывает мою плоть в один момент, и с любовью лижет и успокаивает в следующий.

Я не могу поверить, что это происходит, думаю я, пока мое тело яростно бьется в конвульсиях. Я не могу поверить, что самый интенсивный оргазм в моей жизни происходит с Марком Леоне.

Он не дает мне ни минуты на восстановление, забирается на меня и вонзается в меня так сильно, что я кричу. Все в нем настолько возбуждающее, его кожа рядом с моей, взгляд его глаз, его поцелуи.

Его поцелуй это одна из вещей, которые я никогда не забуду. Я мечтала об этом годы. И теперь я знаю, что сделаю все, чтоб не потерять это снова. Абсолютно все.

Глава 16

После того, как мы оделись и восстановили дыхание, мы идем в гараж. Я рада найти там длинный стол и четыре стула, на которых, на этот раз, мы сможем сидеть. Прямо сейчас мои ноги как желе.

— Присядь, — говорит Нокс, показывая на стулья.

Я, с удовольствием, занимаю металлический стул.

— Итак, теперь ты собираешься все мне рассказать?

Он садится напротив меня, и я чувствую, что что-то изменилось. Чувственный голод и нежность, которую я видела в машине, исчезли. Его взгляд твердый и расчетливый. Маска спокойствия.

— Я думаю, я достаточно поделился с тобой, Ребекка. Полагаю, пришло время тебе начать быть честной со мной.

— Но я уже все тебе рассказала.

— Ты рассказала мне не все.

— Я рассказала тебе все, что знаю о Фрэнке Майнелла!

— Ты не рассказала мне об Августе Симмонсе.

Мой желудок сводит при упоминании этого имени.

— А что об Августе?

— Не прикидывайся скромницей, Ребекка. Расскажи мне, что ты знаешь о семье Августа?

— Что? Я…я действительно не понимаю, о чем ты говоришь.

И тут меня осенило. Это то, что я должна была найти в файле, который Чарли дал мне, если бы я нашла время прочитать его.

— Клянусь, я понятия не имею, о чем ты говоришь, — настаиваю я. — Пожалуйста, ты должен поверить мне. Все, что я когда-либо знала об Августе, что он из обеспеченной семьи. Я встречала его мать всего лишь дважды, когда она приезжала на Манхэттен, пообедать с нами. Они живут в Коннектикуте. Я больше ничего не знаю о них.

Я потянулась через стол к его руке, но он сел так, чтобы я не смогла дотронуться до него. — Почему я должен верить тебе?

— Потому что я говорю правду.

— Как я узнаю, что ты говоришь правду? Докажи это?

Дверь в коридор открывается, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как Август входит внутрь.

— Да, Бекки. Докажи это.