– Ох, ну и отрава... – я недоуменно посмотрел на неказистую бутылку планетарки, стоящую на столе. Поверьте мне как истинному заведующему лабораторией по охране труда и желудка рабочего класса: тот семидесятиградусный самогон из зеленых шишечек, который я, бывало, потреблял в "Окраине" под аплодисменты заинтересованной аудитории из любопытствующих посетителей таверны, слетавшихся к моему столу как на цирковое представление, был намного лучше и чище этой гадости. – Ключница её делала, что ли... Из навоза, небось? Или из метилового спирта?

– Чего ты, Стас? – непонимающе уставился на меня мусорщик Брегге, тот, что помассивнее и с пятном старого ожога на руке. – Нормальная планетарка, у нас все её пьют...

– Не все, Брегге. Я уж точно не буду этот одеколон. Хватит, огуречный лосьон я уже однажды пробовал в казарме. Эй, бармен! – Я настойчиво помахал рукой. – Пришли-ка нам чего подороже и вкусом поинтереснее! Да живее, пока я тебе эту гадость через воронку в зад не влил... Отравитель, понимашь... Ну вот, это явно лучше будет. Разливай, Шимо, а ты рассказывай, рассказывай, не отвлекайся!

– Ну, я и говорю... Будем! Да-а, это другое дело! Орехом пахнет... – Брегге выпил и с интересом уставился на этикетку. Я пнул его ногой под столом и мусорщик продолжил. – Работаем мы, значит, бригадой, с распределением обязанностей и долями от них. Ну, значит, те, кто петрит в оружии, отключают на брошенных кораблях бортовые пушки и турели, другие – работают с искинами, третьи – снимают блоки управления, вкусняшки всякие из системы жизнеобеспечения, двигательного отсека, энергетического хозяйства. Это если наш инженер не решает восстанавливать какую-нибудь посудину для последующей продажи... В общем, после нас остается либо ободранный костяк корабля, либо отремонтированная нами лайба на продажу. Но это редко. Сам посуди – они же битые в хлам, обломки после боя... Но бывает и так, не часто, но бывает.

– А сюда продавать вы что привезли?

– Да всего и не упомнишь, Стас. У нас с Шимо были запчасти разные, некомплектные ремонтные дроиды с кораблей, скафы побитые. Немного, в общем. Но китов по восемьдесят мы взяли...

– А ты чё спрашиваешь, паря? У тебя же есть базы на спасателя и мусорщика. Сам попробуй, тогда и вопросов не будет... – проворчал немногословный Шимо, вычищая пластиковой ложкой розетку с морским салатом. – Или ссышь?

– Да нет, Шимо, не писаю тебе в компот я особо... Незачем, да и некогда мне пока было по могильникам шарить, базы я учил...

– А что у тебя, если не секрет?

– Не секрет. Врач, пилот в третьем и инженер в четвертом...

– Инженер в четвертом? Не шутишь? Слышь, паря, а давай к нам в стаю! Если ты инженер – как сыр в масле кататься будешь!

– Погоди ты, Шимо. Так ты, Стас, и впрямь инженер? Тут дело вишь в чем... У нас на станции склад небольшой есть. Ну, где мы свои находки перед продажей держим. Но не всё иногда удается отремонтировать и продать. А времени нет – надо опять уходить на кладбище кораблей. Так и копятся неликвиды, а выбросить жалко, немалые деньги ведь заморожены. Ты не глянешь? А в оплату себе что-нибудь подберешь, а?

Ответить я не успел. За спинкой стула Шимо незаметно проявился здоровяк, украшенный трехдневной щетиной, и положил могучие руки ему на плечи. Шимо дернулся было, но у него ничего не получилось.

– О чем щебечите, девушки? – Наглая, небритая рожа лучилась довольством. – Тут кто-то говорил о деньгах, кредиты и нам не помешают, верно ведь, парни?

Тут сзади раздался шорох, и мне на плечо лег ствол парализатора.

– Морду убрал. Руки на стол. Смотри вперед... – негромко посоветовали мне. Я дисциплинированно послушался. Впереди побледневший от страха и злости Брегге с ненавистью смотрел на небритого здоровяка. За спину мусорщика неуклюже протискивался пузатый абориген с телескопической дубинкой в руке.

– Ты кредиты там сам заработай, Легионер... На мусорной свалке. Там тебя давно уже плазменная турель ждет, совсем проржавела от тоски по тебе, бедная... – сквозь зубы прошипел мусорщик.

Здоровяк радостно захохотал.

– Пускай она тебя ждет, Брегге, а я уж как-нибудь без свиданки с турелью обойдусь. Тебя вот повидаю и возьму у тебя из кармана свой банковский платежный кристалл. Сколько там набежало, Брегге? А ну, давай под протокол: "Я такой-то и такой-то, добровольно передаю..."

– Ну, я, пожалуй, пойду. У вас тут, я вижу, встреча выпускников из камеры предварительного заключения, ребята, не хочу вам мешать... – начал я, медленно приподнимая над сиденьем зад и привычно разгоняя складки за поясом. Но только коснулся кончиками пальцев рукоятки ножа, как тотчас получил болезненный тычок стволом в почку и окрик: "Сидеть, плесень!"

Это меня немного обидело. Я, конечно, уважаю "благородную гниль" за вклад в производство вин, но не привык, чтобы меня называли пенициллином. В душе забурлило чувство гордости за изученную когда-то базу "Рукопашный бой" из арсенала десантников Империи Аратан по мягкому убеждению своих оппонентов в ошибочности занятой ими позиции. В частности – с парализатором за моей спиной.

Ххэк! Разворот, локтем левой руки в висок стоящего сзади... пожалуй, теперь уже трупа... но я не виноват! Он сам пришел! Продолжаем движение, перехват кисти начавшего заваливаться вправо тела, ствол на третьего гостя, стоящего с выпученными глазами и только начинающего разевать в крике пасть и поднимать дубинку. Негромкое жужжание парализатора, пасть исчезает, кисть выпустить, нож из пряжки – и оголовьем рукоятки прямо в кабаний лобешник небритого здоровяка! Хрясь! А вы что думали? Что десант на рукопашке оттачивает фуэте на пуантах? Вы немного ошибаетесь... Черт! Больно-то как! Потянул связки, к бабке не ходи. Ничего, медкапсула поправит. Брегге начал вставать, а Шимо только сейчас обернулся на грохот падающего Легионера. Здорово погуляли – вкусно выпили, душевно поговорили, азартно подрались. Все как у людей.

– Брегге, это что за хряк из чушатника? – убирая нож, спросил я.

В зале будто включили кино – пошел звук, и снова задергались, зашевелились фигуры. Мусорщик скользнул вдоль стола и, прицелившись, резко пробил тяжелым ботинком валяющейся туше по колену.

– Гляди ты – как упал он неудачно, прям коленом об пол... Легионер это. Главарь шайки отморозков, вымогающих у мусорщиков деньги.

– Ну и что? А чего вы сами у него не "вымогли"? Жизнь, например?

– Не получалось самим. Уж больно он хитрый. Бывший вояка, мать его. Сильный, решительный, опытный. Для него человека убить – раз плюнуть. И все под протокол делал, сволочь, – не подкопаешься. Так получается, что добровольно люди ему кредиты и находки передавали.

– Ну, ладно... А вот и охранка пожаловала. Ты их карманы успел обшмонать?

Налетевшим станционным смотрителям мусорщики рассказали многое. И вдобавок к записям камер охраны передали видео с нейросети. Мне тоже пришлось поделиться парой эпизодов. Претензий к нам не было – мы были хм-м... "пострадавшей стороной" конфликта. Учитывая труп за моим стулом и сломанное колено Легионера, как-то двусмысленно это звучит, но в Содружестве так. Можешь – напади и отними. Но не превышай "правила десятикратного превосходства" и по возможности не убивай. В любом случае окажи помощь. Не можешь – получишь в рожу, и отнимут все уже у тебя. У них и отняли... И оказали помощь. Двум из трёх. Впрочем, третьего тоже ведь утилизируют как-то? Значит – окажут последнюю услугу.

Бандитов упаковали и увезли. Причем одного конкретно в черный мешок упаковали. Я расплатился с помрачневшим барменом и выгнал своих цыплят из ресторашки. Тут свою программу показательных выступлений мы уже успешно откатали.

– Что ты там говорил о неликвидах, Брегге? Пошли, глянем одним глазом пока время и интерес у меня есть. Только учти, инженерной отметки в ФПИ у меня еще нет, только лечу за ней. Нет и ремдроидов под рукой. Все, что смогу – бегло оценить ваше барахло и дать пару советов, не больше того.