- Ребята, как вы там, целы? - наконец вспоминаю о личном составе.

- Целы - отвечает за всех Серега. - В основном синяки и царапины, только Олегу не повезло. Несколько картечин, пробив крышу, залезли под кожу спины. Жить будет. - Оказывается, сразу после окончания стрельбы он проверил каждую машину и людей.

- Хорошо, - вздыхаю с облегчением. Мне безумно стыдно за проявленную халатность.

- Женя, тебя Старшой, - обошедший справа машину Андрей протягивает мне телефон.

- Да, слушаю, - плохо артикулируя слова произношу я. Рот как будто забит песком, а язык превратился в толстую деревянную колоду.

- Что там у вас!? - голос абонента на том конце провода звенит от напряжения.

- Попали в засаду, был бой.

- Да знаю, мне Андрей позвонил, стрельбу я слышал. Почему сейчас тихо?

- Отбились вроде. Сечас пойдем трупы проверять.

- Сидите где сидите, и не рыпайтесь. Через десять минут будет подмога, они и проверят. - И опережая мой вопрос, добавляет - Мне Андрей координаты с GPS - а скинул. Убитые, раненые есть?

- Убитых нет, есть поцарапанные.

- Не фига себе! Знаешь, а вы все - ах@#нно везучие сукины дети. Отбой.

- Отбой, - механически повторяю я и бессильно опускаю руку с телефоном.

Сколько времени я провел, бездумно вглядываясь в серое дорожное покрытие злощастного шоссе? День, месяц, год? Из ступора вывел рев моторов приближающейся бронетехники. С рычанием и лязгом, ломая чахлые деревца и с корнем вырывая кустарник, на дорогу вылетел колесный БТР. Чуть качнувшись, остановился в нескольких метрах от "головы" нашей колонны. Тридцатимиллиметровая автоматическая пушка рыскает по посадке, выискивая затаившихся врагов. Следом, чуть сбросив скорость, на шоссе выползает широкая и приземестая "мотолыга" на гусеничном ходу и замерает, наведя толстый ствол ПКТ на верхний этаж здания поста ГАИ. Из открывшихся десантных люков на асфальт выпрыгивают, и пригнувшись, занимают места за "броней" загорелые мужики в противопульных жилетах, одетых на полосатые тельняшки или прямо на голое тело. Несколько секунд - и прилегающая территория взята под полный огневой контроль.

Последними из люка МТ-ЛБ выбрались седой, загорелый дочерна мужик в пиксельном камуфляже с АПС - ом в открытой кабуре и классический университетский профессор, при усах и бородке клинышком, одетый в оливковый "броник", с докторским саквояжем в руках. С трудом преодолевая накатившую слабость и дрожь в коленях, поднимаюсь им навстречу.

- Сергееч, позывной "Батька", - отрекомендовался седой, протянув для пожатия широкую, и твердую, как доска, ладонь. - Командир блока 8/4, как понимаю, ты ко мне ехал.

- Женя. К вам. Должен доставить технику, "медицину", средства индивидуальной бронезащиты.

- Док, проверь, по-моему, у него шок.

Проходивший уже мимо нас "профессор" обернулся ко мне, на мгновение задержал взгляд на окровавленной руке и отрицательно мотнул головой. - С ним позже. - И быстрым шагом направился к кучкующимся около автомобиля Олега людям.

- Не обижайся, друг. Уж очень заковыристо выражаешься. И на Дока не обижайся. Его все, кто может стоять самостоятельно, интересуют во вторую очередь. В первую - лежачие.

- Так лежачих у нас нет.

- Вот Док и посмотрит. Рассказывай, что случилось.

- Немного отклонились от маршрута, выехали на шоссе, попали в засаду. - Внезапно понимаю, что все подробности недавнего боя вспоминаются с трудом, как в густом тумане. Временные связи полностью нарушены и я при всем желании не могу восстановить хронологию событий.

- Все таки шок, - констатировал Батька, внимательно вглядевшись в мое лицо. - Ладно, давай без подробностей. Просто скажи, сколько их было?

- Сейчас, сейчас, соображу только. Так, один у джипа, второй - Димкин, два за забором. Шестеро. Я видел шестерых. Ребят еще не спрашивал.

Батька вопросительно смотрит поверх моего плеча. И получив молчаливый ответ от кого то, мне невидимого, сообщает - Сходится, все на месте. И если интересно мое мнение - вам крупно повезло. Это не военные и даже не "ополченцы", а так, гопота подзаборная. Когда Соледар вскрыли - "раритеты" Второй мировой грузовиками по населенным пунктам развозили. Вот и у этих только два "калаша", остальное - СКС-ы, ППШ (пистолет - пулемет конструкции Шпагина), да гладкоствольные пукалки. И выучки никакой, одни понты дешевые. - И обращаясь к подошедшему "профессору" - Док, что там?

- Там порядок. Зеленку нуждающимся выдал,пусть мажуться. У одного только проникающее, несколько дробин под кожей, так им Сантьяга займется. Ехать пора, а то хватятся этих дураков, - Док кивнул на лежащий перед джипом труп, - из миномета прилететь может.

- Действительно может, - согласился Батька, и продолжил, обращаясь ко мне, - командуй своим, пусть личные вещи из машин достают и грузят в "мотолыгу". Поедете на блок к Старшому, а он уже транспорт до Днепра организует. За технику и груз не беспокойся, бойцы ленточку на наш блок отгонят, машины между нуждающимися распределят. За все отчитаемся по свободе и тебе скинем. Связь через Седого, привет ему при встрече.

Возражать Батьке я не стал. Неимоверная усталость навалилась на плечи, тяжело было не то что бы двигаться, держать голову ровно казалось непосильной задачей. Едва присев на узкое, неудобное кресло десантного отсека "мотолыги", я провалился в глубокий сон.

- Да хорошо все с ним, нормальная реакция организма на адреналиновый выброс. Могу промедол вколоть, для кайфа, но это без надобности. - Сфокусировав взгляд вижу стоящего в пол оборота ко мне Сантьягу. А почему такой странный ракурс? Оказывается, я сижу на земле, привалившись спиной к бетонному блоку "беседки", где еще недавно проходил инструктаж Старшого перед выездом на передок. Заметив, что я очнулся, Сантьяга присаживается на корточки. - Отдыхай пока. Сейчас вашим подстреленым займусь, потом к тебе подойду.

Спустя час, после успешно проведенной операции, Сантьяга, как и обещал, приступил к осмотру моего бренногои тельца.

- Разматывай руку. Ого, плохо дело, необходима ампутация. - и одним быстрым, выверенным движением отрывает пострадавший ноготь. - Вытяни руку. Во так и держи. - заливает пострадавший участок перекисью, прикладывает марлевый тампон и ловко прихватывает двумя полосками пластыря. - Теперь это, - тычет пальцем в царапину на груди. - Снимай майку.

Дождавшись, пока разденусь, сначала аккуратно, а потом изо всех сил давит на ребра. - Не больно? А ты везучий. В таких случаях часто ребра вдрызг крошатся.

- О камень поцарапался, - отмахиваюсь я, безуспешно пытаясь освободиться из мертвого захвата врача. Сантьяга отпускает многострадальные ребра и смотрит на меня с интересом.

- Это касательное пулевое. Даже не заметил, когда?

- Нет, только после боя увидел.

- Хорошо, стой ровно, сейчас обработаю. - захватывает пинцетом подсохшую кровяную корку и отрывает ее одним куском. Рана слегка саднит, на поврежденном участке выступают мелкие капельки крови.

- На, промокни, - Сантьяга протягивает мне туго скрученный марлевый тампон, пропитанный какой то желтой, остро пахнущей жидкостью. - Так, хорошо. Теперь забирай руки и полностью выпрямись. - Забрызгивает рану спреем. На поверхности кожи мгновено образовывается прозрачная пленка. - Это жидкая повязка, медицинский клей с антисептиком. Рану не мочишь, ждешь, пока корка сама не отвалится. Ну все, свободен. Отдыхай пока. Позже тебя найдет Старшой, он поехал вам транспорт до Днепра организовывать.

Командир блока прибыл через полтора часа. За это время я успел обойти ребят, полюбоваться заклееной пластырем спиной Олега и привести в легкий шок окружающих, потребовав к обеду дополнительную упаковку галет "Поход".

- Как ты это ешь? Об них же зубы крошатся. - изумлялись бойцы.

- Да ну?! А по мне - печеньки, как печеньки, вот, даже дырочки в них есть. - отвечал я, вгрызаясь на глазах изумленных зрителей в очередную галету. - Со сладким чаем самое то.