прямо из воздуха, могло вызвать негативные последствия. Другими словами,

защитники Стены убьют Сун, не разбираясь, приняв её, за создание Темного. Руо

тяжело вздохнул. В перспективе у него маячил долгий путь по реке до Границы с

Иутаем, с багажом в виде спящей человеческой красавицей и их свежезачатым

дитяткой. А прямо сейчас ещё предстояло вернуться в новый Храм к Морте и

провести необходимую службу Отцу. С благодарностью гуаргуане за, столь

счастливо проведенное время, тоже придется повременить. Руо повернулся, что-бы

уйти, но, замешкавшись на входе, вдруг достал из кармана брюк амулет со своим

изображением и вложил его в руки спящей. Расценив свой неожиданный порыв, как

чистой воды авантюризм и мелкое хулиганство, он ещё раз улыбнулся своим

мыслям и помчался в лес…

Улыбался Руо и сейчас, когда до имения сушеного таракана остался всего

один поворот. Очень скоро старый скорпион расскажет ему все о своих шашнях со

старшим Приближенным и о таинственном иутайце, похищающем артефакты в

храмах. Все, что останется, так это отобрать у желтокожего воришки «Слезу» и

опередить Цуда. Зазнайка отправится обратно туда, откуда пришел, и в

Телькуньяроме снова, не останется никого, равного ему по могуществу.

Крепость на колесах, созданная по чертежам Первого Советника Тумака, легко

катила по наезженной дороге, ведущее в сторону имения второго лица государства.

Впрочем, пассажирами её были отнюдь не благородная чета, а безумный целитель с

бывшим стражником. Карета давно миновала развилку, на которой недавно

разделился кортеж Тумака и Приближенного, а на козлах по-прежнему восседал,

погруженный в мрачные мысли Тюбук. Внутри долгое время царила тишина.

Гнетущая и удручающая. Путь впереди предстоял неблизкий, а вдумчивое

самосозерцание не было сильной стороной бывшего стражника. Другими словами,

его одолевала скука. Грюх нервно чесал нос, смотрел в окно и порывался, было

начать разговор, но отрешенный вид целителя каждый раз останавливал его.

Наконец он не выдержал:

– Значит твое имя Ли-Хи, да ? Это, что значит на иутайском? Я слышал, что у

вас все имена несут смысл. И ты знаком с Ниолаем? Думаешь, он отправит за нами

кого ни-будь, чтобы немножко отправить нашу кампанию на незапланированную

встречу со Светоносным, а?

Интуит принял осыпавший его град вопросов, в своей обычной манере – то

есть, слегка покачиваясь, молча, и неосмысленно вращая глазами.

– Хватит дурака – то из себя корчить, – негодовал коротышка. – Или ты

думаешь, что кто-то теперь поверит в твоё безумие? После того, как ты все это

проделал там, в Храме? И кто этот Заутай? Откуда ты знаешь про него? И почему

Ниолай должен послушаться какого-то целителя? А быть может, ты служил

шпионом, работающим на Святую Церковь? Или ты и сейчас на них работаешь? И

поехал с нами, что-бы охранять этого Тумака, а нас зарежешь спящими? – Грюх

внезапно замолчал, задохнувшись от нахлынувших на него мыслей, видимо живо

представив себе ужасную картину собственной смерти, в которой присутствовал

художильный целитель в нищенских лохмотьях с длинным жертвенным ножом и

безумным смехом. Вывел его из оцепенения холодный насмешливый взгляд

интуита, в котором, однако, сквозило нечто похожее на участие.

Идущего на смерть

В его последней просьбе не отринут

В слетевшей с плеч главы его

Все тайны выведанные сгинут.

Но, если вдруг она останется на месте

Её владелец, гнет

Ненужных знаний получив

Глотнуть едва успеет жизни свет чудесный

А тайны все ж уйдут, его убив.

– Э, – Грюх оторопело посмотрел на замолчавшего целителя. Затем, сделав

правильный вывод, что продолжения ожидать бесполезно, а Тюбук ничего не

слышал и поэтому помощи ждать неоткуда, предпринял попытку расшифровать

сказанное интуитом самостоятельно. – Ты хочешь сказать, что, несмотря на

поджидающую нас в имении Тумака погибель, я задал тебе вопросы, ответив на

которые, ты вынужден будешь меня убить, даже если я выживу после нападения на

Первого Советника?

Круговорот узких глаз слегка замедлился и Грюх увидев, легкий кивок, понял,

что мыслит в верном направлении. Он поспешил развить успех и добавил: – Но, я

так понял, что ты все же сожалеешь, считая мою просьбу посмертной и

выполнимой?

Лёгкий кивок.

Грюх на секунду задумался.

– Э, нет! Подожди, – воин поспешно отодвинулся на максимальное расстояние

от интуита. – Я не хочу знать, того, о чем пожалею. Захочешь, расскажешь, а нет, –

так я ни на чем не настаиваю.

Глаза напротив облегченно моргнули но, против ожидания, не возобновили

свое круговое движение, а застыли, полуприкрывшись тонкими веками. В карете

вновь повисло тягостное молчание. Грюх принялся считать стук копыт, затем скрип

левого колеса, повторявшегося через четкий временной отрезок, поерзал и

попытался уснуть. Не вышло.

– Ну, хоть что-то я могу узнать, без риска быть придушенным? – вновь

бросился он в атаку, готовый при случае отрезать себе язык.

Тонкие губы интуита изогнулись, превратив его лицо в насмешливую маску,

тело его качнулось раз, другой, третий, входя в обычный ритм. Грюх раздраженно

махнул рукой и, отвернулся, было от своего больного на голову спутника, как вдруг

услышал слова, причудливо вплетающиеся в, отбивающие такт, покачивания.

-« Деяния богов, обычным смертным не понять

На доле их лежит лишь выбор:

Какого бога им принять? Кто ближе благам их, а кто несет душе погибель?

Желанием создателей миров, а может в результате ссоры

Был создан род людской, по образу и силе -им подобный.

Свободный в воле выбирать, и тщетно к основателям взывая

Щедрот не чувствуя и святый лик, воочию не зрея

Он стал кумиров новых создавать

Здесь божие начало помогло – они рождались,

Питаясь верой – становясь сильнее.

А, человек, кичась своею волей,

И смертный век свой сокращая каждый миг

Желать все большего и каждый на свою лишь долю

Молиться стал всему, кроме создателей своих.

Тому подай побольше денег, женщин

Другому власти пряный сок

А третьего, лишь смерть себе подобных тешит

И вот родился новый бог.

Не сразу, нет.

Сначала был он человеком,

Воителем, вождем,

Вершителем судеб.

Реками кровь лить

Не считал он грехом

Да так, что без его руки народы не желали жить

В великой ненависти, начав его любить.

Толпа хотела больше крови

Он лил её дождями, наполнив океан

Но жизни краток век

И вот уже с червями знакомить собственное тело

Тиран великий отправился и сам.

Людская скорбь границ не возымела

И вера захлестнула облака

И кровь всех убиенных закипела

Из мертвых возродив владыку навсегда.

Отныне все убийства, смерти, жертвоприношенья

Несчастья, муки, скорбь – ложились на его алтарь

Народы чествовали его по воскресеньям

Создателей забыв и лик их растоптав.

А Заутай, был добр ко всем – всего немного крови

И каждый получал своё

Тому – детей и женщин сладкой боли

Иному – просто в пах – копьё

Расплата за желанье-смерть

Но ведь она всегда когда-нибудь наступит