Беловолосый вскрикнул от боли и выпустил руку Кая. Вот теперь шило не сплоховало и нашло бок беловолосого. Нашло раз, второй, третий.
Стиг взревел и скатился с Кая зажимая проколотый бок.
-- Ты, сука... -- Он посмотрел на окровавленную ладонь, и боком завалился на траву.
-- Ага, -- еще более сипло чем обычно, прохрипел Кай, -- я убил тебя.
Он сел и откашлялся, горло саднило, в боку, на который довило колено Стига, болело так сильно, словно это не он, а ему вогнали перо в ливер.
За спиной раздался топот ног и хруст ломающихся веток. Похоже к Стигу на всех порах неслось подкрепление, надо поторапливаться. Кай подобрал обрез, тот ходил ходуном в его руках, с трудом переломил и вытряс гильзы. Трясущимися руками выцарапал из кармана два снаряженных картечью патрона, вставил в казенники. Он сложил обрез в тот момент, когда на поляну, проломив кусты, выскочил Бульдог, сживающий в руках бейсбольную биту.
А ведь и вправду похож, машинально подумал Кай вскидывая обрез, низкий лоб, маленькие глазки, приплюснутый нос над выступающей вперед челюстью.
Сипло каркнул:
-- Стоять братуха.
Парень тормознул когда до Кая оставалось метра три, не больше.
-- Разворачивайся, и вали отсюда на всех порах, пока рядом со своим хозяином не лег. Понял, пес?
Бульдог смерил Кая бесстрастным взглядом, прикидывая шансы.
-- Даже и не думай, у меня картечь в стволах, жахну дуплетом, кишки с верхушек сосен собирать будешь.
Бульдог начал медленно пятится назад.
-- Стой, -- скомандовал Кай, -- из города вали, останешься, не жить тебе. Понял?
Бульдог кивнул и скрылся в кустах.
Кай кряхтя и ругаясь поднялся. Глянул на скорчившегося Стига. Этот был холодный.
Подошел к тихо скулящей Мегги, наклонился над ней, перевернул на спину и осмотрел рану. Блондинке повезло, картечь задела ее краем, основной заряд прошел мимо.
-- Не ной, толстомясая, тебе только шкуру попортило, жить будешь.
Он обернулся к Ведьме. Та, обняв Лешего за плечи, с испугом смотрела на Кая.
-- Парнягу своего забирай, и валите, к вам претензий нет. И эту не забудьте, -- он кивнул на Мегги, -- подлечите, только в больничку не обращайтесь, и пусть из города валит.
Ведьма облегченно и обрадовано закивала, кинулась к Мегги и зашарила, пачкаясь в крови, по карманам, в поисках ключа от наручников.
Кай, не дожидаясь пока они уйдут, тяжело побежал к заводу.
Удар бросил меня на колени. На спину давило тяжелое тело, горло сжала жесткая рука, а в левый бок словно кто гвозди начал заколачивать.
-- А-а-а, -- я вцепился в толстое запястье и прижал локоть к корпусу, чтобы хоть как-то сблокировать удары.
Боец Стига, судя по вони дешевого дезодоранта Пень, переключился на мою голову. Удар в висок, второй. Еще один, и я отключусь.
Я наугад, ткнул зажатым в кулаке лезвием, попал. Противник захрипел ослабляя захват. Я выпустил нож, и резко выпрямившись ухватил освободившейся рукой, скользкий кожаный воротник. Я рванул за ворот и за руку сжимающую мне горло, и согнулся в поясе, почти касаясь пола лбом. Боец Стига перелетел через меня и выпустив мою шею глухо впечатался в пол. Я добавил сверху локтем, попал в переносицу, по рукой хрустнуло и в лицо брызнуло теплым. Пень захрипел и обмяк. Не в силах остановится, я ударил еще несколько раз. Я сидел, тяжело дыша и опираясь о грудь противника.
Отдышавшись, я осмотрелся. В сгущающихся сумерках разглядел что Ника, каким-то чудом стянув с повязку, смотрит на меня громадой распахнутых глаз. Слезы, не переставая, текли по ее щекам.
Я улыбнулся:
-- Все, малыш, все. Я сейчас тебя освобо...
-- Фил, берегись.
В серо-зеленом омуте мелькнул ужас. Я не раздумывая кувыркнулся вперед. Над головой что-то свистнуло и с хрустом и чавканьем ударило в то место где я только что находился. Пню не повезло, судя по звуку, удар пришелся ему по голове. Я прокатился по распростершемуся передо мной телу, и крутанувшись на опорной ноге развернулся к новому противнику лицом.
-- Ну что, птица сизая, добил дружбана? -- Я выдавил из себя смешок, раскачивая противника.
-- Сука!
Клест рванул на меня занося биту для удара. В темноте не рассчитав, он споткнулся об откинутую руку Пня, и вместо того чтобы ударить, неловко взмахнул битой. Воспользовавшись заминкой, я прыгнул к Клесту. Сбив биту вниз, я плечом, словно американский футболист, ударил противника в грудь. Руки скользнули по коже штанин, подхватывая Клеста под колени. Я крякнул и вздернув ноги вверх, уронил его на бетон. Упав сверху, я боднул противника в переносицу и добавив локтем в челюсть, уселся ему на грудь. Воротник кожаной куртки заскрипел под моими пальцами, когда я, приподняв Клеста, уже обмякшего и почти не сопротивляющегося, пару раз приложил затылком об пол.
Подобрав нож и раскачав веревку я притянул Нику к себе.
-- Все, малыш, все, -- бессвязно бормотал я перепиливая трос.
Китайская дрянь кое-как перерезала трос, и я принялся целовать заплаканные глаза Ники.
Кай ковылял к заводу перекосившись на левую сторону, бок здорово болел, и вполголоса ругался. Пугая Бульдога он забыл взвести курки обреза. Ружье, из которого он давным-давно сманстрячил обрез, было старым, без самовзвода. Хорош он был бы, с не стреляющей пушкой, если бы этот бычара не испугался и кинулся на него.
В сгущающихся сумерках, со стороны завода, из кустов облепивших недостроенную стену, на перерез Каю метнулась тень.
-- Стоять. -- Курки звонко щелкнув встали в боевое положение.
Тень, не добежав до Кая каких-то пары шагов, замерла. Кай разглядел, что это был молодой парень, с всклокоченными волосами, и вытаращенными от страха глазами.
-- Ты лучше не шевелись, паря, а то дядя Кай с перепугу саданет с двух стволов, мозги с травы соскребать придется.
-- Не стреляйте пожалуйста, -- парнишка молитвенно сложил руки на груди, -- я тут с речки возвращался, слышу выстрелы, крики, испугался... вот...
Голос его дрожал от готовых пролиться слез.
-- Тихо, тихо, -- Кай, чуть приподняв подбородок, втянул ноздрями воздух.
Пахло от парня не так как должно пахнуть от перепуганного выстрелами мальчишки: ужасом, паникой и желанием убраться подальше. Нет, от него конечно пахло страхом, но этот страх перебивался желчным запахом безумия, ярости и почти отчаянной обиды от неудавшегося замысла.
-- Ты аккуратненько так, ложись на землю, и не шевелись, ладно?
Парень пустил слезу и захныкал, не подумав выполнить приказа:
-- Дяденька, отпусти меня домой, мне страшно.
Сквозь влажный блеск глаз, Кай разглядел ярость пробившуюся с самого дна, а в тоне помимо плаксивости отчетливо сквозило бешенство.
-- Ты еще скажи, мамка беспокоится будет. -- Кай ласково улыбнулся, а после рявкнул. -- Харей в землю и ни шикни, и даже пердеть не вздумай.
Он не сводил парнишки взгляда, пока тот не улегся на траву лицом вниз, а после крикнул:
-- Фил, Фил, это я Кай, слышишь меня?
Со стороны завода не донеслось ни звука. Сердце Кая нехорошо сжалось.
-- Фил, слышишь? Кричит кто-то.
Ника плакала и смеялась, пока я растирал ее занемевшие руки и ноги, и все пыталась обнять и поцеловать меня.
Я приподнял голову вслушиваясь в ночную тишину.
-- Фил... Фил...
Донеслось из-за стены, со стороны леса.
-- Это Кай. Ты идти сможешь?
Я помог Нике подняться. Она покачнулась и утвердилась на ногах. Я отпустил ее руку и она попыталась сделала пару шагов. Нетвердо, но ей это удалось.
Я подошел к пролому в стене, и выглянув наружу, крикнул в темноту леса:
-- Кай, Кай, у нас все в норме. Ты как?
-- Более или менее. Я тут субчика одного прижучил. Он вам нужен?
-- Не отпускай его, мы идем.
-- Хо... Бл...ь!
От крика, боль в боку было утихнувшая, вновь вгрызлась во внутренности. Не спуская взгляда с лежащего парня, Кай поморщился, и отпустив ложе обреза, прижал ладонь к животу - так было легче.
