Наступила тишина. Снаружи шелестел дождь. Гроза уходила в сторону, гром стал тише, а молнии менее яркими. Однако потоки воды по сторонам кладбища продолжали шуметь, словно горные реки, затапливая нижнюю часть Глуховки. Ранецкий не заметил того момента, когда у входа появилась Настя. Она была пронзительно молодой и ослепительно красивой. В узкой мини-юбке и в туфлях на высоком каблуке. С глубоким декольте на блузке и с красиво распущенными длинными волосами.

- Здравствуй, Саша! - грустно произнесла она. - Давно не виделись.

- Да, пожалуй! - еле выдавил из себя Ранецкий. - Давненько.

- Что ж ты там стоишь, милый? Иди ко мне.

- Я не могу, Настенька.

- Почему, любимый?

- Ты же сама говорила, что нам нельзя прикасаться.

- А теперь можно!

- Разве что-то изменилось?

- А разве ты не видишь что это я, твоя Настюша!

- Вижу, Настя, но ведь ты умерла!

- Ну и что? Разве ты забыл, как мы любили друг друга?

- Конечно, помню!

- Я умерла от любви к тебе, а ты даже не хочешь подойти ко мне. Это не честно.

- Ты умерла, Настя!

- Это - ничего! Ты приходи ко мне, и мы вместе уйдём в наш мир.

- Это возможно?

- Конечно! Надо, чтобы ты решился, и мы вечно будем вместе!

Внутри Сашки что-то надломилось, и он сделал шаг вперёд.

- Стой! - молчавшая до этого Лариса, схватила Ранецкого за руку. - Не слушай её!

- Но это же Настя!

- Твоя Настя умерла двадцать три года назад, - чётко проговаривая каждое слово, сказала Лора. - А что это за штучка, одному дьяволу известно.

- Вы ведь были подругами, опомнись!

- Ты посмотри, в чём она одета. Разве в этом хоронят? Мини-юбка, высокие каблуки, декольте. Приди в себя, Сашка!

- А в чём должны хоронить молодую девушку?

- Ты вспомни Ваську! Вот он был одет именно так, чтобы отправиться на тот свет.

- Но ведь это Настя! - воскликнул Саша.

- Зачем ты ей, старый дурак! - разозлилась Лариска. - Ты глянь, какая она красавица. Ей принца подавай. А у тебя есть я. Или ты хочешь меня опять одну оставить? Поманил пальцем, и бросил? Сволочь ты, Ранецкий!!!

Лора хотела разрыдаться, но быстро передумала, и, схватив Алекса за руку, закричала:

- А ну давай в нишу! Иж, на молоденькую потянуло! - и потом более спокойно. - Она умерла, Саша, угомонись. Тебя её образом хотят наружу выманить. Неужели не понимаешь?

Алекс понимал, но Настя была так хороша, что на неё больно было смотреть. Словно поняв его мысли, Лора сказала:

- Закрой глаза, или отвернись. Не смотри на неё.

- Плохая ты Лариска! - тихо сказала Настя. - Отбила у меня Сашеньку. А ещё подругой была.

- В том-то и дело, что была, - ответила Лариса Петровна. - А тебе нечего было от оргазма подыхать.

- Это он виноват! - Настя показывала на Алекса. - Это он со мной всё это сотворил!

- Ну, я, как видишь, жива! - Лариска развела руками. - Хотя люблю его не меньше тебя.

- Нет, меньше! - раздражённо топнула ножкой Настенька. - Ты не умеешь, как я.

- Да уж куда мне, - сыронизировала Лора.

- Саша, пойдём со мной! - уже без всяких эмоций позвала Настя.

- Уходи, Настёна, ты мертва. И мы все про это знаем.

- Ты - плохой! - топнула другой ножкой Настенька. - И ты, Лариска, плохая! Подруга называется! Зачем Ваську так искромсали?

- Дурак твой Васька! - уже спокойно ответила Лара. - Сам виноват. А ты, подруга, уходи. Нам ещё рано к тебе в гости.

И Настя ушла.

А Лора с Алексом закурили. Оба были эмоционально опустошены. Наверное, встречи с мертвецами всегда энергоёмки. Однако докурить они не успели, ибо пожаловали иные гости. На этот раз появились дедушка, бабушка и дядя Сергей. Они долго стояли у входа, молчали и смотрели на своего Сашку-промокашку.

Ночь перевалила за середину. Гроза ушла, молнии не сверкали больше, гром не гремел. Лишь дальние зарницы полыхали в небесах, и дождь едва шелестел за границами церкви.

- Вот, значит, какой ты стал! - хрипло произнёс дед. - Однако, сколько ж тебе ныне?

- Сорок один исполнился.

- Да, идёт время. Бежит. Вроде и не старый ещё, а уже боле полужизни отпахал.

- Я до ста лет жить собрался! - вполне серьёзно констатировал Алекс.

- Молодец, Сашка-промокашка! - улыбнулся в бороду дед. - А это ни Лариска ли Кондратьева с тобой рядом?

- Она.

- Здравствуйте, Фёдор Трофимович! - поздоровалась Лара.

- Здравствуй, красавица! - дед кивнул. - Ну, про мужика твоего мы знаем, с нами он теперь уж года четыре.

- Пять лет, - поправила Лариса.

- А, ну да, пять, - согласился Фёдор Трофимович.

- Ты, Саня, не волнуйся! - вступил в разговор Сергей. - Мы тебя с собой звать не собираемся. Делать там нечего. Скукотища и темень. Тоска! Да и рано тебе. Мы просто пришли посмотреть на тебя.

- А что ж раньше не приходили? - спросила Лариска. - Столько лет прошло! Что у вас на том свете день открытых дверей. Или родительский день наоборот?

- Нехорошо шутишь, Лариса! - недовольно сказал Сергей. - Ни тебе судить о нас.

- А ты не злись, Серёжа, все там будем.

- В загробном мире есть разные места, - неопределённо ответил Сергей.

- Внучек! Сашенька! - заговорила бабушка. - Ты бы подошёл поближе. Я ведь плохо вижу, ты знаешь. Почти всю жизнь в очках проходила. Подойди, уважь старуху. Вспомни, какие пирожки я тебе пекла.

Алекс сделал шаг вперёд, однако Лариса обхватила его сзади.

- Не пущу!

- Ты, что? - удивился Сашка. - Это же баба Аня, дед Фёдор, и дядя Сергей!

- Это давно не они, Сашка! Ты с ума сошёл! Они обитатели иного мира!

- Они мои ближайшие родичи! - возмутился Алекс.

- Они - твоя смерть! Как ты этого не поймёшь!

- Внучек, родненький, подойди ближе. Я только посмотрю на тебя, и уйду.

- Сейчас, ба!

- Стой! - Лариса загородила Алексу путь. - Сначала меня убей!

- Ну, зачем ты так, Лора?

- Сашенька, милый, не смотри на них. Это давно не твои дед, бабушка и дядя. Это - мертвецы. Покойники. Это всего лишь их духи, а не они сами.

- Ты откуда знаешь?

- Знаю, любимый, потому что они не мои родственники, и я вижу их такими, каковы они есть.

- А какие они?

- Сгнившие, изъеденные червями мертвяки. Такие, как Васька.

Алекс послушал Лору и отвернулся.

Дед с бабушкой тут же исчезли, а Сергей остался и сказал:

- Ты пожалеешь об этом, Лариска! Мы будем приходить к тебе во снах, пока ты с ума не сойдёшь!

Сказал, и исчез.

В это время запел первый петух:

- Ку-ка-ре-ку!

Однако умершие родичи оказались не последними посетителями в этот день. И далеко не основными. Сашка Ранецкий и Лариска Кондратьева перекурили, дожидаясь, когда смутные предрассветные сумерки превратятся в полумрак серого рассвета. Сделали они это для уверенности в том, что нечисть попряталась в своих тёмных норах, а не разгуливает в окрестностях Глуховки, замысливая свои чёрные делишки. Потому что, Гоголь - Гоголем, "Вий" - "Вием", а жизнь - есть жизнь, в которой реальность иногда хуже любой литературной страшилки. В общем, по обоюдному согласию, молодые люди подстраховались немного, и подождали чуть-чуть. После нервных нагрузок, Ранецкому захотелось заняться любовью, однако Лора, захлёбываясь от желания, всё-таки сохранила хладнокровие, и напомнила, что они находятся в храме. Алекс скис, и задремал на Ларискином плече.

На кладбище, к тому времени, стали различимы кресты и звёзды. Светало быстро. В низине, в бассейне озера Блошиного стелился густой туман. Глуховка была заляпана его клочьями, а выше, ближе к церкви, над самим кладбищем повисла сиреневая дымка. Дождь прекратился, и даже с обломков крыши уже не капало.

Водные потоки, затоплявшие Глуховку, истощились. В огромных полноводных лужах отражалось свинцовое небо. Тучи снизили плотность и концентрацию, превратившись в единую серую массу, однако продолжали затягивать всё небо.

Алекс проснулся, и подошёл к центральному входу. Пока он дремал, убаюкивая разгулявшиеся гормоны, рассвело совсем. Даже птицы зачирикали в лесу, где они оставили вещи.