– Какой же?

– Вряд ли у нас в городе слишком много людей занимаются этой ископаемой дрянью, так что мы быстро наведем справки о нашем профессоре.

Действительно, через пятнадцать минут Леня уже набирал номер телефона дирекции института палеонтологии.

– Секретарь директора, – раздался в трубке унылый женский голос.

– Здравствуйте! – жизнерадостно воскликнул Леня. – С вами говорит Леонид Марокканский...

– Из Ботанического института? – строго осведомилась дама.

– Нет, с киностудии. Я, собственно, продюсер и собираюсь снять фильм вроде «Юрского парка», но на отечественном материале и на высоком научно-художественном уровне...

– Я себе представляю, – фыркнула его собеседница. – И чего вы от нас хотите?

– Мне нужен консультант.., хороший специалист по ископаемым животным. Я готов очень хорошо оплатить его услуги...

При упоминании об оплате дама явно оживилась.

– Вам нужен Валентин Вениаминович, заявила она, понизив голос. – Другого такого специалиста вы не найдете!

– А кто это – Валентин Вениаминович?

– Это – наш директор! Крупнейший палеонтолог с мировым именем!

– Да-а? – протянул Маркиз с сомнением. А мне рекомендовали профессора Склифасовича.

– Кого? – переспросила секретарша с таким возмущением, как будто Леня нецензурно выругался.

– Склифасовича. Карла Сигизмундовича Склифасовича.

– Это хулиганство! – воскликнула дама и уже собиралась бросить трубку, но Леня воскликнул:

– Постойте! Меня, видимо, ввели в заблуждение! Профессор Склифасович у вас не работает?

– Никакого профессора Склифасовича никогда не существовало! – раздраженно ответила дама. – Ваш Склифасович работал у нас в институте, только в административно-хозяйственном отделе, и давно уволен! Со скандалом!

– и после этих слов она швырнула трубку.

– Вот тебе и доктор палеонтологии! – проговорил Леня, положив трубку. – Скорее всего, это и есть наш человек! Но какая замечательная маскировка – симпатичный старичок, благородная седина, диссертация в никому неизвестной области. Потому он и выдавал себя за выдающегося палеонтолога, что в этой науке никто не разбирается, и он не боялся разоблачения!

– Староват для суперагента! – с сомнением протянула Лола. – Погони, слежка, конспиративные встречи не для такого возраста!

– Хороший коньяк с годами только созревает! – отозвался Маркиз. – И потом, почему ты так уверена, что ему много лет? Может быть, преклонный возраст – это тоже элемент маскировки! Выкрасить волосы под седину, навести морщины – это совсем несложно.. короче, надо проследить за паном профессором. Его перемещения, связи, контакты...

Координаты Склифасовича имелись вето медицинской карте, с риском для жизни похищенной Ларисой. Адрес у него был весьма респектабельный – тихая улица в самом центре города, в нескольких шагах от Невского проспекта.

Маркиз подъехал как можно ближе к его дому, дальше улица была пешеходной.

Дом, в котором жил Склифасович, был старинный, прекрасно отреставрированный. Возле подъезда красовалась будка охранника, довершали убранство несколько видеокамер.

– Да, хорошо живут представители отечественной науки! – произнес Маркиз, по достоинству оценив увиденное. – Удивительно хорошо!

– Далеко не все, – уточнила Лола. – Ну что, капитан, дальше что будем делать?

– Сейчас подумаем. – Леня убрал в «бардачок» компактный немецкий бинокль, которым он воспользовался для изучения обстановки. – Пожалуй, обходить квартиры и собирать деньги на приют для несчастных бездомных собачек мы не будем, в этом доме нас не поймут. Причем на самом раннем этапе.

– Это точно, – ехидно подтвердила Лола. Охранник с позором вышвырнет!

– Давай хотя бы для начала узнаем, дома ли надежда отечественной палеонтологии.

Леня достал мобильник, набрал номер профессора и протянул аппарат своей компаньонке. Лола хорошо знала его методы, и объяснять ей задачу не потребовалось. Когда, после нескольких длинных гудков, в трубке раздался заспанный хрипловатый голос, она быстрым, недовольным голоском протараторила:

– Семьдесят два тринадцать? Почему переговоры не оплачиваем? Будем ставить номерок на отключение!

– Позвольте! – в голосе «профессора» зазвучало праведное негодование. – Какие еще переговоры? Почему на отключение? Я всегда очень аккуратно оплачиваю счета!

– Да? – ехидно перебила его Лола. – А квитанция номер сорок шесть от двадцатого числа? Переговоры с Урюпинском, две минуты, одиннадцать рублей двадцать две копейки! Будем ставить на отключение!

– Но позвольте! – Склифасович заквохтал от возмущения, как рассерженный индюк. – Какой Урюпинск? У меня никого нет в Урюпинске! Безобразие! Я буду жаловаться вашему начальству!

– Жалуйтесь кому хотите, только сначала оплатите квитанцию! – выпалила Лола и отключила телефон, оставив за собой последнее слово.

– Итак... – начал Маркиз.

– Итак, – подхватила Лола, – он дома. Это во-первых... Он живет один, поскольку сам подошел к телефону. Это два. И судя по заспанному голосу, он спал. Это три. А если человек спит днем, значит, по ночам он обделывает какие-то темные делишки...

– Или просто у него бессонница, – перебил ее Леня. – Это тоже возможный вариант, особенно учитывая его возраст...

– Ну вот, только что ты с пеной у рта доказывал, что он вовсе не стар, а его возраст маскировка, а теперь...

– Мы должны рассматривать оба варианта.

– Да скажи просто, что тебе доставляет удовольствие спорить со мной по всякому поводу! – проворчала Лола и обиженно замолчала.

В таких или примерно таких препирательствах прошло около часу. Когда Леня уже собрался уехать, дверь дома открылась, и на пороге появился очаровательный худенький старичок в бежевом клетчатом пиджаке и шейном платке ручной работы. В руке старичок нес дорогой портфель крокодиловой кожи. Оглядевшись по сторонам, старичок подошел к серебристой «Вольво», щелкнул кнопкой сигнализации и сел за руль.

– Вот и наш клиент, – удовлетворенно проговорил Маркиз. – Должен сказать, старичок хорошо оснащен! Моя уверенность крепнет час от часу – это и есть Людоед!

«Вольво» отъехала от тротуара и неторопливо покатила по городу. Маркиз немного выждал и тронулся следом.

Они около часу колесили по городу, прежде чем свернули в один из переулков неподалеку от Смольного.

– Здесь всей дороги от силы десять минут, вполголоса прокомментировал Маркиз, останавливая свою машину неподалеку, в удобном для наблюдения месте. – А он так петлял! Нет, как ты хочешь, а у этого старикана рыльце в пушку! Да еще в каком густом!

– А я с тобой и не спорю, – Лола пожала плечами.

Серебристая машина припарковалась в тупичке. Старичок вышел из нее все с тем же портфелем и неторопливо двинулся по тротуару. Подойдя к одному из подъездов, оснащенному домофоном, Склифасович замешкался перед дверью и принялся с самым озабоченным видом рыться в карманах. , – Что-то мне это подозрительно знакомо! – прошептал Маркиз, не сводя глаз со Склифасовича. – Эти беспокойные поиски.., это озабоченное выражение лица.., эта вопиющая невинность и беспомощность в каждом движении и жесте.., весь этот театр одного актера, а точнее – одного зрителя! А вот, кстати, и сам этот зритель, на которого все это было рассчитано!

Действительно, к тому подъезду, возле которого суетился Склифасович, подходила молодая женщина с яркой коляской. Увидев рассеянного старичка, безуспешно разыскивающего ключ от подъезда, молодая мамаша окликнула его и показала свои ключи. Склифасович радостно засиял улыбкой и галантно помог женщине закатить коляску в подъезд.

– Учись, Лола, – проговорил Маркиз. – Как легко и безболезненно можно проникнуть в подъезд, оснащенный домофоном! А еще говорят, что эта техника уменьшает количество квартирных краж!

– Подумаешь! – фыркнула Лола. – Детский трюк! Я это умела еще задолго до встречи с тобой, дорогой!

– Не сомневаюсь, – опомнился Маркиз. Трюк действительно несложный, но все дело в артистизме исполнения, в деталях.., как он создал образ! Этакий рассеянный профессор... и все-таки, что же это мне напоминает?