– И что? – спросил я ледяным голосом. – Ты ревнуешь?

Джаред развернулся ко мне. Его лицо побагровело от гнева.

– Нет! – отрезал он резко. Поколебался секунду, а потом добавил: – Думаю, мы оба прекрасно знаем, что из нас двоих к Коулу ревную не я.

Джаред был, разумеется, прав. Мое предположение о том, что он хотел Коула для себя, было не более чем плодом моего воображения. Я знал: кроме симпатии, порожденной годами дружбы, Джаред к нему ничего не чувствует. Сделав глубокий вдох, я заставил себя успокоиться. Мне надо было прекратить взбрыкивать, как ревнивый любовник, и начать слушать его, как друг. Я заставил себя отодвинуть предубеждения в сторону и вспомнить, о чем он мне говорил.

– Анжело изменил Заку? – спросил я. Гнев растаял, и мой голос опять стал нормальным.

– Не совсем. – Вызов исчез и из его голоса тоже. Мы закончили цапаться. – Это измена, если Зак не был против?

Мне пришлось ненадолго задуматься.

– Ты не ревнуешь Коула, – наконец сказал я. – Ты завидуешь Анжело. Тебе хочется от меня такой же свободы, какую дает ему Зак.

Я попытался представить, что почувствую, если узнаю, что у Джареда был секс с кем-то другим. Смогу ли я вынести мысль о том, что другой мужчина трогал его, целовал, спал с ним? Но к моему облегчению он сказал:

– Нет. – Его голос был тихим, но твердым. Когда я посмотрел на него, то увидел, что он смотрит мне прямо в глаза. – Ну, не совсем. Я не могу сказать, что мысль о сексе с другими никогда не приходила мне в голову. Мы оба мужчины. Наверняка и у тебя были такие фантазии.

– Насчет мужчин – точно нет.

Он рассмеялся.

– Можно было и догадаться. – Он отвернулся к озеру. – Мне нравится то, что у нас есть, Мэтт. И я не хочу ничего менять.

– Ты уверен?

Его взгляд вновь встретился с моим, и он сказал:

– На все сто.

– Это лучшая новость за день, – произнес я со всей искренностью, и он улыбнулся. Его русые волосы были собраны в хвостик. Как обычно, слушаться они отказывались. Кудри то тут, то там выбивались из-под резинки. От солнца на носу у него проступили веснушки, глаза были голубыми и ярко сияли, пока он смотрел на дурацкое искусственное озерцо. И в это самое мгновение я вдруг почувствовал, как мое сердце набухло в груди и стало таким огромным, что можно было только удивляться, как оно до сих пор не взорвалось. День за днем мы проживали нашу жизнь вместе. Я всегда был с ним счастлив. То было ровное, уютное счастье, основанное на дружбе, но порой во мне словно из ниоткуда появлялось и вспыхивало осознание того, как много он для меня значит. Анжело называл это моими «моментами изумления». И от них у меня всякий раз захватывало дух.

Я шагнул к нему. Стянул резинку с его волос, выпуская непокорные кудри на волю, затем захватил их в горсть и наклонил его голову так, чтобы можно было поцеловать его в шею.

В тот момент мне было плевать, видит нас кто-нибудь или нет. Пускай хоть весь мир смотрит.

– Я люблю тебя, – сказал я, целуя то мягкое местечко под его ухом. Он тихо вздохнул, и я, даже не заглядывая ему в лицо, понял, что его глаза закрылись на время, пока он прятал в свою коробочку это мгновение. Он расслабился на мне, и я завернул его в свои объятья.

– Скажи это еще раз, – прошептал он.

И я повторил, глядя ему в глаза:

– Я люблю тебя.

Он улыбнулся мне.

– Это лучшая новость за день. – Я поцеловал его, и хотя мы стояли в людном месте, он с готовностью мне ответил. Я любил ощущать его сильное, твердое тело, его руки, крепко обнимающие меня. Но уже через секунду он игриво оттолкнул меня прочь. – Перестань, – сказал он дразняще. – Я вообще-то должен чувствовать себя виноватым.

– Ты прав, – признал я, с неохотой отпуская его. – Но если ты не завидуешь Анжу и не ревнуешь Коула, то тогда в чем проблема?

– Наверное, я сделал вывод, что Анжело просто делает все, что хочет, не заморачиваясь насчет того, как относится к его действиям Зак. Мне казалось, Зак спускает ему это с рук лишь потому, что думает, будто это единственный способ удержать его.

– Другими словами, ты решил, что Анж – эгоистичный засранец, а Зак – эдакий бесхребетный нюня?

Он пристыжено усмехнулся.

– Когда ты так это говоришь, то засранцем начинаю выглядеть я.

– А что, есть способ сказать это как-то иначе?

Он хмыкнул.

– Намек понят.

– Ты их обоих недооцениваешь. Наш вариант отношений подходит нам, но он не единственный. Я не могу сказать, что понимаю это их соглашение. Черт, я даже не знаю наверняка, в чем оно состоит. Но… – Я пожал плечами. – Нам с тобой и не надо понимать это, Джаред. Они счастливы вместе. И это главное.

Он помолчал немного, затем мягко сказал:

– Ты прав.

– Я думаю, ты должен попросить у Анжа прощения.

– Я знаю.

– До отъезда.

Он закатил глаза.

– Знаю! Как думаешь, где он?

– Есть только два места, куда он мог пойти, и в одном из них мы находимся прямо сейчас. Значит, что остается?

– Галерея?

– Точно. – Я потянул его за вьющуюся прядь. – Скажи это еще раз.

Он искоса посмотрел на меня, и улыбка потянула уголок его рта вверх.

– Ты манипулятивный ублюдок.

– Не это.

Повернувшись ко мне, он одной рукой обнял меня за талию.

– Ты прав, – сказал он. Потом взглянул на меня с искорками в глазах. – А знаешь, что еще?

– Что?

– Я правда мухлюю.

– Каждый раз?

– Всегда.

Глава 7

Анжело

Наверное, этого следовало ожидать. Джаред косо смотрел на меня с самого Нового года. И все же, ну почему сейчас?

Ведь утро было таким хорошим. В основном потому, что у меня была невероятная ночь. После клуба мы вернулись в наш номер, легли в постель, и Зак прошептал мне на ухо: «Все, что пожелаешь, ангел». И всего лишь во второй раз за все время именно я перевернул его на живот, после чего заснул рядом с ним, а не в другой кровати, и птица у меня в груди даже не пискнула.

Не могу объяснить нормально, но я знаю: у нас все получится. Я уверен: мы предназначены друг для друга. Звучит глупо, но это правда. И я счастлив, как никогда в жизни.

В общем я провожу свое хорошее утро с Мэттом. Если меня и смущает дурацкий гигантский засос, то… короче, я ничего не могу с ним поделать. Так что я просто пропускаю подколы Мэтта мимо ушей. Когда приходят Зак с Джаредом, Зак обнимает меня за шею и шепчет: «Я думал о тебе все утро». И я не поворачиваюсь к нему и не целую прямо здесь и сейчас только из-за того, что знаю: Мэтт с Джаредом опять начнут краснеть и смущаться.

Но потом Джаред ни с того ни с сего открывает свой рот и спрашивает насчет засоса. Я знаю, Зак даже не думает, когда отвечает. И надо же было Джареду принять все это всерьез – пусть даже Зак и сказал чистую правду.

Не успеваю я понять, что за херня творится, как Джаред срывается на меня. Его слова причиняют боль, ведь он озвучил ровно то, что я думаю. Но еще я прихожу в бешенство. И я не знаю, что делать. Я не дурак. Я знаю, если я шевельнусь в сторону Джареда, мне придется иметь дело с Мэттом, но ссориться еще и с ним я не хочу. И потому стараюсь просто дышать и не двигаться с места.

Руки Зака сжимаются вокруг меня, и я слышу:

– Не вздумай его слушать, ангел. Он ничего не знает о нас. И я позабочусь о том, чтобы просветить его. Но ты сам ничего не делай, ладно? Доверься мне. Просто иди, а я скоро тебя догоню. – Это просто невероятно, какое облегчение я испытываю при этих его словах. Просто невероятно, до чего я рад, что мне можно не разбираться с Джаредом. Потому что я дико устал бороться. – Я могу отпустить тебя? – спрашивает он, и я киваю.

Его руки разжимаются. Я задерживаюсь рядом с ним еще на секунду. Хочу поблагодарить его, но момент для этого неудачный. Я не смотрю на Джареда. И на Мэтта тоже. Я просто беру и ухожу.

Не проходит и нескольких минут, как Зак звонит мне, и я говорю, что пошел к галерее. Я обгоняю его всего на одну-две минуты. Внутри галереи повсюду расставлены маленькие скамеечки, и я сажусь на ту, с которой видна понравившаяся мне картина. Немного позже рядом садится Зак, оседлав скамью так, что я оказываюсь у него между ног.