Киту особенно нравились те вечера, когда работал Сумеречный базар.

Такими вечерами ему позволялось выходить из дома и помогать отцу в палатке. Впервые он принял участие в Сумеречном базаре, когда ему было семь. Прошло еще восемь лет, а он до сих пор чувствовал то же самое удивление и предвкушение чуда, шагая по Кендалл-элли через центр Пасадены к глухой кирпичной стене. Ведь стоит ему пройти сквозь нее – и перед ним откроется мир ярких красок и сияющих огней.

Всего в нескольких кварталах отсюда были магазины «Эппл», торговавшие смартфонами и ноутбуками, лавки органических продуктов и кафе, филиалы «Американ Аппарель» и модные бутики. Но здесь переулок выходил на огромную площадь, со всех сторон обнесенную стенами, чтобы случайные зеваки не забредали на Сумеречный базар.

Базар устраивали теплыми ночами, и он одновременно был и не был. Шагая среди ярко украшенных палаток, Кит понимал, что все это разноцветье исчезнет с восходом солнца.

Но пока было возможно, он наслаждался каждой минутой. Нелегко было обладать Даром, когда ни у кого вокруг его нет. Даром это называл отец, хотя сам Кит не понимал, что в этом такого хорошего. Синекожая гадалка Гиацинт, чья палатка стояла у самого края базара, называла это Зрением.

Киту это слово казалось более подходящим. Он почти ничем не отличался от обычных детей, но и впрямь видел такое, чего другие видеть не могли: крошечных пикси, взлетавших с сухой травы вдоль растрескавшихся тротуаров; бледные лица вампиров на ночных автозаправках; когти оборотня, в которые превращались у него на глазах барабанящие по барной стойке пальцы какого-то парня… Кит был таким с детства, и его отец тоже. Зрение передавалось из поколения в поколение.

Сложнее всего было не реагировать. Однажды по дороге домой из школы Кит увидел драку оборотней на заброшенной детской площадке. Они рвали друг друга на части. Кит остановился и закричал. Подошли полицейские, но смотреть им было не на что. С тех пор отец почти не выпускал его из дома. Кит учился по старым книгам да играл в видеоигры в подвале, а на улицу если и выходил, то только днем или в ночь Сумеречного базара.

На базаре не приходилось бояться себя выдать. Там все было пестро и странно – даже для завсегдатаев. Ифриты водили на поводках дрессированных джиннов, красавицы пери танцевали перед лотками, на которых сверкали разноцветные и очень опасные порошки. В палатке с баньши любому желающему обещали сообщить дату его смерти, хоть Кит и не представлял себе, с чего бы вдруг кому-то захотелось такое узнать. Клурикон предлагал прохожим найти пропавшие вещи, а хорошенькая юная ведьма с короткими ярко-зелеными волосами продавала зачарованные браслеты и кулоны для привлечения суженого. Кит взглянул на нее, и она улыбнулась.

– Эй, Ромео! – Отец Кита слегка пихнул его локтем. – Хватит строить глазки. Помоги мне с вывеской.

Он пинком подвинул Киту железный табурет и протянул дощечку, на которой было выжжено название палатки: «У Джонни Грача».

Название было не из лучших, но Кит давно понял, что природа обделила его отца воображением. Что странно, думал он, забираясь на табуретку, чтобы закрепить вывеску: ведь среди его клиентов были колдуны, оборотни, вампиры, водяные, упыри, вурдалаки и даже одна русалка (с которой они тайком встречались в парке морских развлечений.)

Впрочем, может, простая вывеска подходила лучше всего. Отец Кита продавал зелья и снадобья, а из-под полы приторговывал запрещенным оружием, но покупателей привлекало не это. Их привлекало то, что Джонни Грач очень многое знал. Он первым узнавал обо всем происходящем в Нижнем мире Лос-Анджелеса, и не было такого человека, на которого он не мог бы выйти или предоставить компромат. Джонни обладал информацией и готов был делиться ею за разумную плату.

Кит спрыгнул с табурета, и отец протянул ему две пятидесятидолларовые банкноты.

– Разменяй у кого-нибудь, – сказал он, не глядя на сына и листая извлеченный из-под прилавка красный гроссбух, в котором были перечислены все его должники. – У меня мельче нет.

Кит радостно кивнул и отошел от палатки. Любое поручение становилось прекрасным предлогом побродить по базару. Он прошагал мимо прилавка, усыпанного белыми цветами, от которых струился тяжелый, сладкий, ядовитый аромат; затем миновал другой, где несколько человек в дорогих костюмах раздавали листовки, а плакат у них за спиной гласил: «Ты полукровка? Ты не одинок. Слуги Хранителя приглашают тебя на лотерею. Поймай удачу за хвост!»

Темноволосая женщина с ярко-красными губами попыталась сунуть листовку в руку Киту. Тот отказался, и она метнула злобный взгляд поверх его головы, на Джонни. Отец лишь усмехнулся в ответ. Кит закатил глаза – культов было пруд пруди, и каждая секта почитала собственного ангела или демона. Но все без толку.

Заметив одну из своих любимых палаток, Кит купил стаканчик красной граниты, вкус которой сочетал в себе маракуйю, малину и сливки. Кит старался ничего не покупать у незнакомцев, ведь на базаре продавались такие напитки и сласти, которые могли сломать тебе всю жизнь. Но предосторожности были излишни: никто и так не рисковал связываться с сыном Джонни Грача. Джонни Грач всегда все про всех знал. Стоило кому-то перейти ему дорогу – и его секреты тут же становились достоянием общественности.

Кит вернулся к ведьме с зачарованными украшениями. У нее не было палатки – она, как всегда, сидела на цветастом парео из тех, что по дешевке продавались на Венис-Бич. Кит подошел ближе, и она подняла глаза.

– Привет, Вьюрок, – сказал он.

Имя вряд ли было настоящим, но именно так ее называли все завсегдатаи базара.

– Привет, красавчик. – Она подвинулась, чтобы освободить Киту место. Браслеты у нее на запястьях и на щиколотках звякнули. – И что же привело тебя в мою скромную обитель?

Кит сел рядом с ней. Его старые джинсы давно протерлись на коленях. Жаль, он не мог забрать отцовские деньги себе и купить новые!

– Отец послал меня разменять две полусотни.

– Тс-с! – Ведьма поднесла палец к губам. – Кое-кто тебе за эту сотню горло перережет, да еще и кровь твою продаст, выдав за драконью.

– Со мной такого не случится, – уверенно ответил Кит. – Здесь меня никто не тронет. – Он откинулся назад. – Разве что я сам того захочу.

– Жаль, у меня не осталось оберегов от бесстыдных заигрываний.

– Да я сам твой оберег от бесстыдных заигрываний!

Кит улыбнулся двум прохожим – высокому, симпатичному парню с седой прядью в темных волосах и девушке-брюнетке, глаза которой скрывали солнечные очки. Они не обратили на него внимания. Вьюрок же посмотрела на парочку, которая шла прямо за ними, – грузного мужчину и женщину с каштановыми волосами, заплетенными в длинную косу.

– Защитные амулеты? – подмигнув, предложила ведьма. – С ними вам неприятности не страшны. Есть медные и золотые, не только серебряные.

Женщина купила кольцо с лунным камнем и пошла дальше, болтая со спутником.

– Как ты догадалась, что они оборотни? – спросил Кит.

– По глазам поняла, – объяснила Вьюрок. – Оборотни часто покупают то, чего не собирались. И никогда не обращают внимания на серебро. – Она вздохнула. – Продажи этих амулетов взлетели до небес, когда начались убийства.