– Понимаешь, я получил заказ, и…
Ленку и не интересовали оправдания.
– Слу-ушай, – ворковала она. – Такой вариант наклюнулся, прелесть. Совершенно случайно подвернулся молодой человек почти в центре, и получается, что без доплаты. Ты слышишь?
– Слышу. Молодой человек без доплаты, – повторил Валентин.
– Не перебивай. И чего таким кислым тоном? Трёшка на ту двушку, что вчера, и однушку, где бабуля с котом и без ремонта. Двадцать четвёртый этаж, вид на реку, два санузла, один с окном…
– У бабули санузел с окном?
– Что? При чём здесь бабуля, у неё без ремонта. Я тебе о молодом человеке, который с видом на реку. Слу-ушай, я еду смотреть, а то перехватят. Валь, ты слышишь, там всё как по заказу. Тебе комнатушка под мастерскую – во двор, а спальня и гостиная на восток. На реку вид – сказка.
– Погоди. На какую реку? Ты где вообще?
– Ты что, Валь? Валя-а, ты с луны свалился? – обижено промяукала трубка, после чего Валентину Юрьевичу сообщено было, что его супруга второй день обретается не где-нибудь, а в столице, и трудится как раб на галерах, пытаясь обеспечить семью достойным жильём. А если кому-нибудь это безразлично, то он, конечно, может не брать трубку вовсе, но тогда пусть пеняет на себя, мнение его в таком случае учтено не будет.
– Понятно, – перебил Валентин, непроизвольно глянув на часы. – Я согласен, Ленка. Ты это хотела услышать?
– Я хотела услышать, что ты рад.
– Я просто счастлив за бабулю и её молодого человека с видом на реку.
– Ты всё перепутал. Вот слушай. Тех, которые хотели двушку и двушку, мы вычеркиваем, перебьются. Полковник на кругу тридцать восьмого с совмещённым санузлом разъезжается в две единички, его двушка пойдёт молодому человеку с видом на реку, он переезжает к невесте. А ту единичку, которую он получит…
Артмастер перестал слушать. Многозвенный обмен, затеянный женою ради переезда в столицу, приближался к счастливому разрешению, удержать в голове все связанные с ним операции Валентин теперь даже не пытался. Временами ему казалось, что и Елена Викторовна кое-что упускает из виду по неопытности, но сладить с нею, после того как она ради обмена сделалась риелтором, стало невозможно. Нашла себя. Авторское право, по коему была специалистом, никогда её не интересовало, и в этом её можно было понять, авторское право скучная штука! Однако азарт, с каким Ленка окунулась в торговлю чужой недвижимостью, Валентину Юрьевичу не импонировал, и более того – производил впечатление отталкивающее.
– И река. Он говорит, что мне обязательно понравится. Такой симпатичный! – трещала Ленка.
– Вид на реку симпатичный?
– Что? Ты меня не слушал? Говорю же, в квартире ещё не была, как раз туда еду. Молодой человек симпатичный. А ты…
– А я работаю. Извини Лен, но тут такое дело – рядом с домом всё разрыли, а мне…
– Работаешь? А я, по-твоему, чем занята? Всё, некогда лясы точить. Пока.
– Пока, – сказал Валентин опустевшей трубке.
Котлован, гриб, теперь ещё и Ленка с обменом – не много ли для одного утра?
– Он молодой, симпатичный и с видом, а я уже нет, – выцедил сквозь зубы Ключик, с ненавистью разглядывая адресные данные голубого слона. Поверх записной книжки ползла строка, неизвестно как преодолевшая запрет на показ рекламы: «Цены от застройщика! Новинка сезона! Нолькомнатные квартиры в сотовых кондоминиумах! Эксклюзивные порталы от лучших артмастеров – в подарок! Спешите, количество сот ограничено! Только в B.B.Elephant inc. премиум-сота по цене квартиры эконом-класса!»
– Нолькомнатные? Что ещё за бред?
«Дворец в обмен на хижину! – не унималась ползучая строка – Ты всё ещё прозябаешь в унылых трущобах?»
Артмастер зашипел, как проколотый мяч, схватился за телефонную трубку и стал совать пальцем в стёртые клавиши. После – ту-ут, ту-ут, ту-ут, – трёх гудков в ухо протрубили фанфары, – та-да-да-та-тада!
– Вас приветствует компания «Би Би Элефант инк»! Если вы хотите ознакомиться с нашими специальными предложениями, нажмите клавишу «один».
– Я хочу говорить с вашим директором, – сказал Валентин, но мадам с шёлковым голоском не обратила внимания.
– Если вы хотите прослушать список возводимых объектов, нажмите клавишу «два», – игриво говорила она.
– Тьфу ты! – сплюнул артмастер. Успел за последние несколько лет отвыкнуть от тупых телефонных роботов. Застройщик приобрёл где-то по случаю устаревшую автоматическую станцию. Нужно было дождаться, пока исчерпаются пункты звукового меню и трубку возьмёт живой оператор.
Валентин Юрьевич поднялся и, держа телефон несколько на отлёте, подошёл к окну. В трубке неразборчиво журчал голос и попискивал зуммер, за окном ясень пошевеливал ветвями и ронял янтарные капли. Беззвучный их полёт по свинцовому тучному небу подействовал на артмастера успокаивающе. Он поднёс трубку к уху.
– Ждите ответа оператора, – обижено проговорила шёлковая барышня.
– Жду я, жду. Что ещё мне остаётся?
– Что?! – недовольно переспросил совсем не шёлковый голос.
От неожиданности Валентин смешался и заговорил путано:
– Э-э… Девушка! Тут у меня дома… Я не могу выйти! Ваш котлован… Я, конечно, понимаю, строить надо…
– Молодой человек! – перебила девушка, в голосе её звякнула сталь. – Здесь не производственный отдел, а бухгалтерия. Переключаю на автосекретаря.
– Погодите! – взмолился Валентин. – Не надо автосекретаря, лучше производственный отдел!
– Звоните, сами не знаете куда! – отрезала стальная леди и пропала из трубки.
«Ту-ут, ту-ут, ту-ут», – считал Валентин.
– Да?! – после десяти сигналов отозвался женский голос.
– Это производственный отдел?
– Бухгалтерия, – бронзовыми молоточками отчеканила стальная леди. – Это опять вы? Я же вас переключила!
– Там не берут трубку. Переключите, пожалуйста…
– Я что вам тут – телефонная барышня? – взвилась бухгалтерия. – У меня месячный отчёт! Кха! Кхм! Голос уже сорвала всем отвечать.
«Сейчас повесит трубку, – обеспокоился Валентин. – Надо что-то делать».
– Очень жаль, – произнес он, старательно имитируя сожаление. – У вас такой милый голос. Вот если бы автоматическая секретарша разговаривала как вы, я бы только и делал, что звонил в вашу фирму.
В трубке помолчали, подышали, потом негромко сказали:
– Да? Так вы говорите, не берут в производственном отделе трубку? Они, наверное, на совещании у директора. Вы по недоделкам звоните?
– Скорее по переделкам.
– Это как? – ни малейшей примеси металла в бухгалтерском голосе не осталось.
– Попал в переделку. Производственники ваши на Девичьей улице восемь вырыли котлован, и я теперь арестован – не могу выйти из дому.
– На какой, вы говорите, улице?
Валентин повторил. В трубке хихикнули. Стало слышно, как щёлкает клавиатура – бухгалтер поднимала документацию. «Есть такой объект, – рассеянно комментировала она. – Сота. Степень готовности… Котлован, да. Ужас какой. Арестован? Даже не знаю, что бы я делала, если бы… Как вас зовут? Валентин? Очень приятно, Маргарита. Бактобетон уже пошёл, остановить – никак. Но позвольте, шестой номер снесён, десятый отселён. Где вы там?
– Десятый номер. Я не отселён. Это ошибка.
– Да-а? Ну я даже не знаю… Это теперь только с директором. Сейчас, я гляну. Может записать вас на приём? Знаете что, Валентин с Девичьей, заходите сначала ко мне.
Бухгалтерия заговорила совсем уж шёлковым голосом, в предвидении возможной встречи Валентина Юрьевича пробил холодный пот.
– Невозможно. Я арестован. И у вас же месячный отчёт.
– Да-а? – протянула Маргарита. – А, ну да. Тогда я сейчас сообщу директору. Вам перезвонят. Но вы, когда освободитесь, заходите. Я как раз управлюсь с отчётом. Зайдёте?
Валентин с Девичьей улицы в ответ выразился невнятно, бросил трубку и отёр пот со лба. У стальной леди стальные оказались и коготки.
– Однако и мне пора за работу.
Он надел шлем, словно с головой погрузился в чёрную воду.
