Наскоро обыскали квартиру, обнаружили много всякого интересного, только ответа на главный сегодняшний вопрос так и не появилось.
-- Надо уходить. Этот застарелый извращенец мог успеть передать сигнал тревоги своим хозяевам или кому-то ещё. В укромном месте додавим его, расколется, никуда не денется голубчик.
-- Конечно, Костя, всё так, только времени у нас в обрез. Даже если он не успел оповестить своих, то уж утром его кинутся искать, найдут вскрытую разгромленную квартиру и всё поймут. Тогда начнётся не шуточная облава и прочие прелести.
Из-под обширной кровати появился Тимоти, он нёс тапочки хозяина дома, на что-то этим намекая.
-- А ведь ты прав, волбат, там должен остаться след. Вряд ли тайный выход находится очень далеко от Банка, пойдём по спирали.
"Чёрного Казначея" дополнительно замотали в портьеру и отнесли в глайдер. Он мычал и брыкался, вообще выказывал все признаки нежелания куда-либо перемещаться, не очень внятно грозил какими-то большими неприятностями, вплоть до сжигания в печи (?).
К полуночи столица пустела, утомлённая перипетиями предвыборной компании и прочими излишествами. Ещё работали бары и танцполы, ещё бродили по улицам не трезвые личности и весёлые компании, но это всё ближе к злачным районам. Национальный Банк стоял вдали от увеселений, деньги, а особенно большие деньги не любят суеты.
Высадились за три улицы от Банка. Базилиус прицепил Тимоти поводок, от чего волбат нервно рыкнул.
-- Ничего, парень, это работа. Начинай искать след.
Мимо проследовал полицейский патруль, подозрительно оглядел нашу славную парочку. Тимоти, ради вхождения в образ добропорядочного, законопослушного волбата, даже подобострастно улыбнулся. Ох уж эта улыбка волбата. Остальные члены группы вежливо помалкивали рядом.
Им несказанно повезло (ну, должно же когда-то начать везти), след обнаружился в третьем дворе. Тимоти с минуту покрутился, определяя направление движения объекта, а затем уверенно потянул Базилиуса к мусорным бакам. За баками обнаружилась дверь, с виду грязная и обшарпанная, а на деле хорошая броневая плита.
-- Похоже, мы на верном пути, как говаривал Буратино в каморке папы Карло?
Тимоти, не знал кто такие Буратино и его папа, да и сам Базилиус не помнил, так, что-то из далёкого детства, тем не менее, волбат со знанием дела кивнул. Вернулись к глайдеру. Уходя под землю, следовало предусмотреть пути отхода. Базилиус вызвал отца Михаила, на него возлагалась не простая задача - задержать, сколько возможно, подкрепление, идущее на выручку "Чёрного Казначея" и сберечь глайдер. Из машины выгребли всю аппаратуру, кое-какие припасы, оружие и самого "Казначея" в придачу.
Бронированную дверь вскрыли тем же способом - кумулятивными микрозарядами. При этом почти никого не разбудили, кроме того самого полицейского наряда, который не вовремя решил проявить бдительность. Базилиус знал по опыту, что в споры с полицией вступать бесполезно, а по-доброму им никак не разойтись теперь, рядом присутствовало столько улик их подозрительной деятельности, начиная со вскрытой двери и кончая пленником в шторе. Пришлось стрелять. Стрелять боевыми плазмоидами по ногам, затем скручивать, обезоруживать, оттаскивать к мусорным бакам, а всё это потерянное время.
Пока Базилиус с Воноком возились с полицейскими, Константин и Елена окончательно вскрыли дверь, за которой оказалась другая ещё более прочная, да в придачу с кодовым замком. Такую взрывать себе дороже, дом развалится, а дверь устоит. Знал Базилиус такие запоры, их как раз для банковских целей и хранения секретных документов использовали. Дверь отпиралась на отпечаток ладони хозяина и рисунок сетчатки его глаза. Хозяин, слава Богу, был под рукой.
"Чёрного Казначея" потащили к двери, он почуял, что сейчас его используют как отмычку, а затем, скорее всего, шлёпнут тут же за дверью. Бедолага забился, замычал что-то жалобное вроде - "не убивайте, я всё скажу!". На его блеяние никто не обратил никакого внимания, команда действовала чётко и слаженно. Приложили "казначейские" ладошку и глазик к запорам, хитрая дверь и открылась. Трёх полицейских и "Чёрного Казначея" заволокли внутрь, снаружи, как могли, навели порядок, двери заперли. Уловки насколько-то времени должно хватить.
Теперь можно было и осмотреться. Полицейских сложили тут же у входа, оказали первую медицинскую помощь, в них особой надобности не наблюдалось, не убивать же ребят за то, что оказались в не нужном месте в не нужное время. К утру придут в себя, а там и придумают, как выбраться. А вот "Чёрный Казначей" мог ещё пригодиться. Но мерзкий старикашка считал иначе. Он извивался на полу и стонал. Тимоти сидел напротив его лысой головы, наблюдал корчи и скалился, делая вид, что по первому сигналу готов перегрызть пленнику глотку. Базилиус подошёл и внимательно посмотрел на кулёк с "Казначеем".
-- Я могу пересмотреть своё решение не приканчивать вас, если вы не станете сотрудничать с нами. Для продления вашей драгоценной жизни от вас нужна полезная информация.
-- А какие гарантии?
-- Никаких, только моё честное слово, а в моей порядочности, и вам это прекрасно известно, никто не сомневается.
"Чёрный Казначей" неожиданно обмяк и заплакал.
-- Ну-ну, ваша жизнь всё ещё в ваших руках. Излагайте, только быстро, у нас мало времени.
-- Что вы хотите знать?
-- Всё. Но в первую очередь, где золото и церковные сокровища.
-- Они здесь, в подземелье. Я покажу, только развяжите меня, мне очень больно. Я никуда не денусь, здесь некуда бежать.
Старик в своём порнографическом халате на голое тело представлял жалкое зрелище, он ползал по бетону и униженно вымаливал себе хоть сколько-то жизни. Базилиус давно не верил ни "Толстякам", ни, тем более, их подручным. Однако, проводник в подземелье был нужен. "Чёрному Казначею" погрозили взведённым бластером и освободили ноги. Дальше этого гуманизм Базилиуса не распространялся. Гуськом отряд втянулся в тёмный проход.
С первых же шагов стало ясно, что это одноуровневый лабиринт. На перекрёстках имелись многочисленные знаки, которые никому ничего не говорили, кроме пленника. Он так и вышагивал впереди, шлёпая по ледяному бетону голыми ногами, вертел головой во все стороны, иногда останавливался ненадолго и, то ли делал вид, то ли, в самом деле, вспоминал нужные иероглифы. И объяснение привёл почти убедительное - "Я здесь редко бываю и всегда ходил в обратном направлении".
Рядом с "Чёрным Казначеем" неотступно семенил Тимоти, совал нос во все щели-проходы, принюхивался, таращил в темноту все три глаза. Дальше шёл Вонок, вооружённый тяжёлым бластером, далее Елена, Базилиус, замыкал шествие Константин.
Через полчаса ходьбы Базилиус заподозрил проводника в том, что либо тот сбился с пути, либо умышленно водит их кругами.
"Да разве можно было доверять этому деляге? Снова я наступаю на те же грабли. Знать бы ещё, что такое грабли, так не наступал бы".
Базилиус догнал "Чёрного Казначея" и снова приставил ему к лысому черепу бластер.
-- Уважаемый, если через десять минут мы не прибудем на место, я вас расстреляю безо всякой жалости.
-- Нет, нет, что вы, мы уже почти пришли.
"Чёрный Казначей сипел через отлипшую повязку и дёргался, будто его кто-то кусал. Открылось большое помещение с непонятными приборами и широкой металлической лестницей, уходящей вниз.
-- Нам туда, - пленник кивал головой в проём лестницы, - мне самому не спуститься, помогите, пожалуйста, старому человеку.
Лестница оказалась и в самом деле крутая, высокие ступени предназначались для кого-то вдвое большего роста, чем обычный человек. Все скопились на верхней площадке, помогая спустить долговязое тело "Чёрного Казначея" вниз, в плохо освещённое чрево земли.
Базилиус задержался возле приборов. Это были пульты управления с полустёртыми, но вполне не двусмысленными надписями - "ПОДАЧА ГАЗА - КОРИДОРЫ 1, 2, 4", "ПОДАЧА ВОДЫ - ПОДВАЛ 3", "ПОВОРОТ ЛЕСТНИЦЫ".
