Произойди это на доли секунд раньше и выстрел стёр бы из пространства Шабу, и крупный фрагмент шеи самого дракона. Но сейчас, ферромагнитный сердечник, окружённый ярким всполохом полей, вырыл в противоположной стене воронку, величиной с автобус.
Анат и царь Бебила, успели синхронно подпрыгнуть в воздухе, и приземлиться на броню после падения стального исполина.
И тут, вся сцена на мосту, замерла, словно остановился кадр проектора...
Сама же богиня солнечного света, находилась сейчас в двух местах одновременно (не вдаваясь в подробности), часть её находилась на мосту, в застывшей позе, с поднятым посохом, а другая её проекция, уютно примостилось в плетеном кресле старомодной гостиной, прихлёбывая из блюдечка ароматный чай. Выцветший абажур, тюлевые занавески, прокопчённый чайник. А в центре -- медный самовар. В сущности эта была не гостиная, а веранда дачного домика, обитая старыми досками, с потрескавшейся краской. Правда за окнами была непроглядная ночь, так что определить степень живописности пейзажа не представлялось возможным. А может статься, что его там просто и не было...
С противоположной стороны круглого стола, покрытого ветхой кружевной скатертью с бахромой, сидела фигура, в чём-то напоминающая пожилую даму, в желтоватом переднике и сером, до пят, платье. Голову её венчал старинный чепец, но вот вместо лица, была зубастая крокодилья пасть, с недобрым желтоватым огоньком глаз. Это была матрица дракона. Она вязала спицами длинный носок, синей шерсти.
-- Ты печенье-то бери, не стесняйся: сегодня пекла... -- произнёс дракон надтрестнутым старческим голосом, не разжимая челюстей.
-- Спасибо, я ужинала, -- вежливо поблагодарила Шаба, которая постепенно приходила в себя.
Обстановка и ощущения казались ей знакомыми.
-- А я тебе говорю, жри давай! -- голос дракона сменился сиплым карканьем, а корпус, в платье, чуть подался вперёд, -- я Хранитель этого места! Отвечай, зачем вы тут?! Основания выдай мне ваши! И я хочу, чтоб они были более чем вескими...
-- Прости, Агнесс, -- ответила Шаба, -- не сразу тебя узнала... Я уж было подумала, что мы попали к Пригожему и Мудрому... Всё это случилось так внезапно... Ох... Ну... Ты же сама понимаешь: мы должны восстановить равновесие. Мы не просто так пришли...
-- Да, но вы убили моего господина, -- пасть дракона немного оскалилась, он отложил вязание, -- вы нарушили мою клятву служения!...
-- Прости, Агнесс, -- Шаба сжала ладони на груди, -- мы не стали бы убивать его, если бы он сам не...
-- Замолчи, -- раздражённо перебил её дракон, -- я всё прекрасно понимаю! Пригожий и Мудрый тоже ищет вас... Когда мы встречались раньше, обходилось без драки... Но, раз ты ставишь меня в двоякое положение, выбор перед долгом и гармонией, тогда и я поставлю тебя в такое же! Балланс должен соблюдаться... Как ты любишь...
-- Что ты имеешь ввиду? -- Шаба воззрилась на Хранителя.
-- Я загадаю тебе две загадки: ответишь -- пропущу вас, а нет, сама понимаешь... Извини... Работа...
-- А нельзя никак обойтись без этого? -- Шаба поморщилась: загадки она недолюбливала, -- скажем, я исполню пару твоих желаний, ну... или царь тебе заплатит...
-- Ой, не смеши меня, Шапаш! -- Дракон всплеснул руками, -- Нимрот? Заплатит? Может ещё мне веранду отремонтирует? Короче, или, или...
-- Хорошо... -- Шаба поглядела на Агнесс изподлобья, -- надеюсь загадки не трудные.
-- Для детей, -- махнула рукой Агнесс.
-- Давай...
Шаба замерла, словно готовилась прыгать с парашютом.
-- У трех трактористов есть брат Сергей, а у Сергея братьев нет. Может ли такое быть? -- Глаза рептилии прищурились.
-- Эээээ... парадокс какой-то, -- девушка нахмурилась.
-- Никакого парадокса, -- Шабе показалось, что чудовище ухмыляется, и это заставило её сосредоточиться.
Агнесс хрюкнула от удовольствия.
-- А! -- вдруг воскликнула богиня, -- понятно! Женщины смертных, могут быть трактористами! Ну, то есть, трактористками. Я, правда, подзабыла, а что это... трактористка... типа, танкиста, только на другом агрегате... трактор... или Великий Аттрактор...
-- Правильно, -- в интонациях дракона звучала непрекрытая обида, -- ладно, слушай вторую... Только чуть прохладой веет,
Сразу он свинцово-серый.
А теплеет, ярко-синим,
Станет, как морская бездна.
Он младенцем беззаботным
Цвет имел бутона розы.
Под покровом птичьих трелей,
В плавал в воздуха потоках...
Старость дряхлая, краснея,
Подкралась к нему незримо,
И костёр прощальный вспыхнул
Чтоб на утро стать золою.
Перед смертью, покрывалом
Лик укроет белый саван,
Черным бархатом, расшитый,
С золотыми кружевами.
Но позднее дом хрустальный
Он покинет, разливаясь,
Вознесётся он из пепла,
Словно огнекрылый Феникс!
Агнесс с победоносным видом, отвела в сторону свои ковшеобразные челюсти, с лёгким прищуром наблюдая за растерянной богиней.
Шаба беззвучно шевелила губами, уставившись в пол, наморщив лоб, и машинально теребила пальцами бахрому на скатерти.
Так прошло минут пять.
Захрипел старенький радиоприёмник:
-- В Лимбусе четырнадцать часов, по аттоланскому времени...
Снова шипение, а затем тишина.
-- Да, забыла сказать, -- дракон снова принялся за вязание, -- на размышление не больше пяти минут...
-- Ну, слушай, -- Шаба обижено надула губы, -- твоя загадка изобилует метафорами, суть которых может меняться в зависимости субъективной картины индивида...
-- Шаба, не грузи ты меня умными словами... Загадка для средней школы, что ты... -- дракон покачал чепчиком, а зубастый клюв напомнил диковинный маятник.
-- Да? -- богиня наклонила голову, -- тогда я знаю!
-- Ну? -- Агнесс с любопытством глядела то на Шабу, то на кончики спиц, захватывающие шерстяную нитку.
-- Это загадка, про наших мудрецов! Тех самых! Намёк на годичный цикл климата в средней полосе, означает наших двенадцать Хранителей, которые являются посредниками между бессмертными и сильнейшими из мира людей!
Агнесс тяжело вздохнула, и отложила вязание снова.
-- Скучно тут, последние лет семьсот, -- сказала она неожиданно, глядя задумчиво в чернильный мрак за окном веранды.
Где-то стрекотал зуммер сверчка...
Шаба напряжённо смотрела на проекцию дракона.
-- Одно и то же вокруг, в чём-то я понимаю Мута.
-- Мута? -- удивилась Шаба.
-- И его тоже, -- Агнесс поковырялась ногтем между кинжаловидных зубов, -- вы можете проезжать, Младшие...
-- Ура! Значит, я угадала?!! -- воскликнула враз повеселевшая богиня Солнечного Света.
-- Нет, -- Агнесс повернула к Шабе свою крокодилью морду, -- правильный ответ "небо"...
-- Да как же так?! -- возмутилась Шаба, -- почему небо? Там ведь...
-- Не веришь, посмотри в интернете: там ответ есть, -- буркнула Агнесс.
-- А почему ты нас пропускаешь тогда? -- теперь вид у богини был растерянный, что являлось редчайшим случаем во всех мирах.
-- Да потому что! -- Агнесс почти выкрикнула эту фразу, -- вы же всё равно попрётесь! Не так, так эдак! Не эдак, так вот так! Ещё и меня случайно пристрелите... не со зла, конечно... Вы же младшие Анунаки... Такие же упрямые, как потомки Адамаса... Эх... Да вот только... (голос её смягчился, и приобрёл какие-то грустные интонации) -- я бы на вашем месте туда не совался... Горе ждёт нас всех... (вздох) Большое горе... и вообще -- плюньте вы на эти Игры Богов...
-- Как, Агнесс?! -- Шаба не могла придти в себя от удивления.
-- Да вот так, -- и Агнесс смачно сплюнула в угол веранды, и продолжила вязание.
Сверчок затих.
-- Но ведь Мут затеял недоброе... равновесие Мироздания под угрозой...
