Кивнув, Даша опустилась на уже теплый от солнечных лучей камень скамейки и посмотрела на Энн-Мэри, кажущуюся сейчас совсем прозрачной. Ее светлые волосы распущены, и легкий ветер, подхватив несколько тонких прядей, отбросил их на лицо девочки, прищурено глядящей на нежное солнце и счастливо улыбающейся. Вероятно, ей не так часто удается проводить время в утреннем саду и она искренне и глубоко радуется каждому такому мгновению. К своему удивлению Даша не заметила рядом фрейлин или слуг, которые бы сопровождали юную принцессу, а та, словно, прочитав ее мысли, негромко произнесла:
– Иногда мне разрешают гулять одной. Я сегодня хорошо себя чувствую, – Энн-Мэри протянула руки к небу, глядя на чистую голубизну между тонкими светлыми пальцами, и резко опустила их обратно, болтая ногами под скамейкой. – Здесь так чудесно и тихо. А еще можно увидеть красивых бабочек, они такие необычные и очень похожи на миниатюрных птичек, но Йован сказал, что это насекомые. Тебе тоже нравится это место, Даша?
– Да, – ласково ответила девушка, – здесь очень красиво.
– Я очень люблю гулять в этом саду, хоть у меня и редко получается бывать тут, – подтвердила мысли Даши девочка. – Но сегодня такая хорошая погода, что находиться в комнате было бы просто невыносимо, только мама и нянюшки обычно считают, что я слишком слабая и, если проведу много времени на улице, то мне станет хуже. А мне так нравится наблюдать за жизнью этого сада. Ты знаешь, дерево, под которым мы сидим, очень старое, а маленькое оно от того, что долгое время казалось умершим: не было ни листьев, ни цветов. Садовники уже хотели было спилить его, и все же спустя годы это дерево вновь зацвело. Это произошло, – радостно произнесла девочка, – в день моего рождения. И с тех пор оно цветет каждый год. Джакаранда, так оно называется и означает «имеющая отважное сердце». У нас его обычно называют колокольчиковым деревом. Из-за цветков.
– Госпожа принцесса, – Даша вздрогнула, услышав чужой голос, показавшийся, однако, ей знакомым. К ним спешно приближался Йован в сопровождении незнакомой ей женщины в плотном светлом платье. Дворецкий поклонился, приветствуя девочку. – Вам пора отправляться на завтрак, а после вам следует отдохнуть. Эффи ваша новая служанка и она проводит вас, следуйте за ней, госпожа.
– Я пойду, – Энн-Мэри поднялась, Даша тоже спешно вскочила с места и склонила голову. – Надеюсь, мы еще увидимся? Ты мне очень понравилась, – задорно улыбнулась девочка, и Даша впервые заметила, что, несмотря на бледность и хрупкость, ее глаза яркие и выразительные, полные жизни и добра. Они и делали ее очень красивой, но красота эта видна не так открыто, как броская притягательность старших принцесс, однако от этого была не менее ценна. – А еще спасибо тебе большое за цветы. Мне было очень приятно их получить.
Даша счастливо улыбнулась, а принцесса со служанкой скрылась за поворотом тропинки среди пышной листвы. Девушка проводила их взглядом, но тут Йован, о котором она забыла, насмешливо фыркнул и рухнул на скамейку. Облокотившись спиной о ствол дерева, он довольно потянулся и сложил руки на груди.
– Смотрю, ты уже подружилась с принцессой. Хорошая она девочка.
– Да, – вздохнула Даша и опустилась на скамейку рядом с Йованом. – Чем она больна?
– Не нужно тебе думать об этом, – задумчиво потерев подбородок, ответил мужчина. – Это забота королевских лекарей, а не твоя. Не стоит брать груз ответственности за все на свете, а тем более за то, что ты не в силах исправить. Энн-Мэри тяжело больна, и мне сложно поверить, что ее можно вылечить. Молчи, – пресек он Дашину попытку возмутиться. – Вера и желание бороться за жизнь другого человека, безусловно, прекрасны, однако не кажется тебе, что зачастую эти чувства исходят не из любви, а из эгоизма, собственничества и страха отпустить? Или ты думаешь, ее спасти пытаются, потому что любят? А разве кто-то в этом замке знает ее настолько, чтобы любить? Видит ли кто-то дальше ее тела? Здесь все слепцы.
– Но ведь она хочет жить, – робко возразила Даша.
– А стоит ли? – хмыкнул Йован. – Ладно, не слушай меня, я сегодня в не самом добром расположении духа. Уж больно не люблю такие мероприятия, хотя давно уже должен был бы привыкнуть: праздники и балы проходят здесь слишком часто. А ты, я так думаю, – серо-голубые глаза мужчины хитро сверкнули, – тоже не в восторге от предстоящего вечера?
– Я не очень хорошо чувствую себя в подобной обстановке.
– Тебе, вероятно, комфортно одной, – внимательно глядя на нее, произнес Йован и наклонился чуть ближе. – Ты любишь наблюдать за жизнью со стороны, ты не ее непосредственный участник, а созерцатель. Тебе не нравятся перемены, хоть в глубине души и желаешь их, они пугают тебя. Роль наблюдателя не такая уж и плохая, я тебе скажу, однако, пора научиться слушать свои чувства, Даша, и принимать за них ответственность, а главное не бояться сделать что-то неправильно. Судьбы, – он иронично усмехнулся, склонившись почти к самому лицу девушки, – не существует, моя дорогая. Вся твоя жизнь лишь череда принятых тобою решений.
– Но сюда я приехала не по своей воле.
– У тебя был выбор: ты могла сбежать. Однако ты все-таки отправилась сюда. Послушай меня, Даша. Никогда не бойся действовать сообразно порывам и желаниям своей души. Не привязывайся к древним устоям и правилам. Жизнь-то только тебе принадлежит, пусть порой все и выглядит совсем иначе. Ты умеешь слушать и понимать других людей, осталось только услышать и понять саму себя.
– А вы, – нахмурилась девушка, – здесь по своей воле?
– Безусловно, по своей, – отмахнулся мужчина. – Я знаю, что кое-что должен сделать здесь. Да-да, это пресловутое «должен», однако я не просто должен, но и желаю следовать выбранному мною пути. Долг понятие хорошее, если идет из твоей души, а не только из расчетливого и холодного разума.
– А когда сделаете то, что должны, вы вернетесь домой?
– Да, пожалуй, – задумчиво вздохнул мужчина и снова прислонился спиной к дереву, глядя на рваные клочки высоких облаков, принесенных неожиданно поднявшимся прохладным ветром. – Мне нужно найти жену. Она сейчас странствует, что было ее давним желанием. Она всегда хотела посмотреть мир и вот однажды все-таки нашла в себе храбрость сделать первый шаг, что вскоре увлек ее далеко от родного края. Недавно, правда, она была у меня в гостях, – незадолго до твоего приезда во дворец, – но потом отправилась дальше и наши пути вновь разошлись. И все же я верю, что однажды две наши жизни вновь станут одной.
– Это замечательно, когда есть такой человек, пусть он и далеко, – мечтательно произнесла Даша. – Вы очень счастливый, Йован.
– Безусловно, – довольно склонил голову мужчина. – Однако, Даша, я бы хотел поговорить с тобой немного о другом, но не менее для тебя важном, а здесь никто не сможет нас услышать. Советую тебе, придерживаться привычной для тебя роли и внимательно наблюдать, что происходит вокруг. Королева жестока и хладнокровна, хотя тебе она могла показаться иной. Будь чутка к ее приказам и требованиям, не упрямься и следуй им. Не стоит злить ее понапрасну.
– Спасибо, Йован, – несколько растерялась от его предостережения девушка.
– А теперь тебе пора готовиться к празднику, – он поднялся и расслабленно потянулся, а после, обернувшись, хитро прищурился. – Выбирай наряд лучше, ведь на этом балу будет и посол Уэйта, моя дорогая, – Даша вспыхнула от смущения, а мужчина громко засмеялся и направился в сторону мощеной дорожки, только помахав девушке рукой на прощанье и крикнув. – Желаю тебе приятного вечера!
Даша гневно втянула носом воздух и сжала руки в кулаки, стараясь успокоиться. Последнее замечание дворецкого о Лорэнтиу неожиданно задело ее, и, поймав себя на этих мыслях, она рассержено покачала головой и поспешила в комнату. Лисса уже побывала в их спальне и разложила на Дашиной кровати несколько приготовленных для нее платьев. Проведя рукой по мягкой ткани, девушка задержала свой взгляд на бледно-фиалковом платье с тонкой вышивкой пионов серебряной нитью на корсете, подоле и узких рукавах. Решив его и надеть, Даша убрала остальные наряды обратно в шкаф. Лисса так больше и не появилась, поэтому к назначенному часу, одевшись, Даша прошла в покои принцессы Трианы.
