Беги, Молли, беги!

Молли только вздохнула. И бросилась наутёк.

Через заднюю аллею, мимо чужих дверей, мимо куч мусора, мимо крыс, прыснувших в разные стороны при виде бесшумно стелющейся Ди – Азалия-стрит, где рельсы паровичка, восемь кварталов по ней вниз, туда, где обитали Билли и Сэм.

Это была другая дорога; сегодня Молли не рискнула отправиться, как обычно, эстакадой скоростных паровиков. Кто знает, вдруг разыскивающий её Департамент следит за ними с особой тщательностью…

Молли очень торопилась. Уйти подальше, как можно дальше, затеряться в лабиринтах Нижнего Норд-Йорка, пронизанного эстакадами и тоннелями.

Уйти подальше, пока не поднялась тревога.

Она выдержит. Она сможет.

Короткий зимний день кончался. Тьма накатывала на Норд-Йорк, хорошо ещё, что после снегопадов установилась обычная для декабря погода, без морозов и метелей.

Молли прочитала достаточно книг о путешествиях и путешественниках, чтобы знать, что долго на холоде она не выдержит. Надо было найти убежище на ночь.

Кошка Ди не отставала ни на шаг.

Свернув очередной раз в мусорную аллею, где не светили газовые фонари, Молли вдруг замерла, прижимаясь к стене, – следом за ней с улицы, где проходили рельсы городского паровичка, шагнула какая-то фигура.

Шагнула – и остановилась, широко разводя руки.

Кошка Ди прижалась к ногам Молли.

– Девочка, – сказал низкий и сильный голос со странным акцентом. Впрочем, нет, так говорил тот самый мальчишка-Rooskii, свалившийся с лестницы, когда она выручала Диану!

Сухой треск, словно рвётся плотная мешковина. Прямо перед прижавшейся к стене Молли засветился огонёк, тёплый, желтоватый, будто от свечки. Поплыл по воздуху, замер, выхватив из тьмы лицо того самого мальчишки. Соломенные волосы, жёсткие сощуренные глаза. Сейчас он совершенно не казался покорным и угодливым.

– Пойдём, девочка, – просто сказал он. – Пойдём, charodeika.

Последнего слова Молли не поняла.

– К-кто ты?

– Всеслав моё имя. Вы звать мой народ Rooskies.

На родном языке Молли он говорил сносно, хоть и с сильнейшим акцентом, забывая артикли и неправильно используя инфинитив.

– Почему ты идёшь за мной?

– Потому что за ты гнаться. Такая volshebnitsa, как ты… они ты бояться.

– Кто они? Что такое… э-э-э… volsh’ib… как ты меня назвал?

– Ведьма.

– Я не ведьма! – отчаянно запротестовала Молли.

– Тогда почему ты бежать? И, если ты бежать, я могу помочь.

– Не твоё дело, Rooskii!

– Я уже помогать тебе, – спокойно сказал мальчишка, немилосердно терзая грамматику. – Koshka. Помнить? Э-э-э… кошка?

– Ты упал специально?!

– Конечно. Иначе они схватить тебя, volshebnitsa, а ты ещё не есть готов.

– К чему готов?

– Использовать магию, – эти слова он произнёс без ошибок.

– Ты знаешь про магию?

– Я знать о многое. Смотри этот огонь.

Пламя свечи поплыло от мальчика по имени Всеслав к Молли и обратно. Это была не лампа, не фонарь, а просто колышущийся лоскуток огня. Мальчишка принял его в ладонь, словно Прометей на картинке в одной из Моллиных книг.

– Он тебя не обжигает? – глуповато спросила Молли. Она глядела на огонёк в полном оцепенении.

– Если ты бежать, – уже настойчивее повторил мальчишка, – я помогать тебе сейчас.

– Не нужна мне никакая помощь! – Молли лишь плотнее прижалась к стене.

Всеслав вздохнул.

– Они поймать тебя завтра. Собаки. След.

– Завтра меня тут не будет!

– Сбить со след, – настойчиво повторил мальчишка. – Я – помогать!

Огонь горел в его ладони. Освещал внезапно ставшее совсем не мальчишеским лицо.

– Ты – ведьма, – сказал он без тени сомнений. – Взять огонь. Светить!

И шагнул к ней.

– Мур-р, – вполне дружелюбно сказала вдруг Ди. Не выгнула спину, не зашипела.

– Твоя кошка знать магия, – без тени улыбки сказал мальчик. – Взять огонь!

И протянул Молли раскрытую ладонь, на которой трепетал лепесток желтоватого пламени.

– Не бояться. Взять огонь!

Молли облизнула пересохшие губы. И осторожно, очень осторожно раскрыла навстречу руке Всеслава сжатый кулачок.

Однако мальчишка покачал головой.

– Varezhka. Снять!

Первое слово Молли не поняла, но что он от неё хотел, ясно было и так. Зубами стащила рукавицу, протянула подрагивающую ладошку.

– Ближе, – повелительно сказал Всеслав. – Не бояться!

От огненного лоскутика шло приятное тепло, но не обжигающий жар.

Молли невольно кинула взгляд на раскрытую ладонь мальчишки.

Потемневшая, бугристая от мозолей. Два беловатых шрама у основания большого пальца. Ещё один, глубокий, рассекший подушечку безымянного.

– Близко, – сказал он. И сам придвинул ладонь. Чуть наклонил, словно переливая что-то или пересаживая диковинного жука.

Лоскутик пламени послушно перебежал на ладонь Молли.

Она тихо ойкнула.

Было слегка щекотно и тепло. Пламя качнулось, дёрнулось, выпустило вверх несколько искр – словно рухнули прогоревшие дрова в камине – и сделалось вдруг вдвое выше.

Всеслав улыбнулся.

– Есть твоя магия. Не-ведьма не может. Идти теперь!

– К-куда? – растерялась Молли. Отпускать выросший язычок огня почему-то совершенно не хотелось. И ещё – ей не было страшно.

– Ты бежать из города?

– Д-да…

– Я помогать. Сжать kulak!

– Kulak? – не поняла Молли.

Всеслав показал.

– Ах, кулак![10] – Она послушно сжала пальцы. Пламя тут же угасло, но не умерло, а словно… словно улеглось спать, уютно устроившись у Молли в ладони.

– Иди. Я за тобой. Моё время тут кончиться.

И Молли пошла. Rooskii следовал за ней бесшумно, рядом трусила кошка Ди.

Мир переворачивался. Реальность таяла и утекала, словно снег весной. Они идут вместе с мальчишкой по имени Vseslav – язык сломаешь! – идут вместе, убегая из Норд-Йорка.

Похоже, мальчишка-Rooskii знал лабиринты Нижнего Города ничуть не хуже её.

– Вниз, – вдруг остановился он возле железного люка. – Сбить след. Собака… не брать.

– Что, прямо туда? – с ужасом спросила Молли.

– Туда, – кивнул мальчишка. Сунул руку за пазуху, выудил какой-то мешочек, развязал тесьму, резко высыпал содержимое вокруг стальной крышки. – Теперь вниз.

…Внизу отвратительно воняло. И ещё там были крысы. Ди явно оживилась, внезапно метнувшись в первое же боковое ответвление тоннеля. Шорох, писк, хруст, и краткое время спустя кошка нагнала Молли с Всеславом, выглядя крайне довольной.

Шли они по узкому карнизу над медленно текущим в глубоком жёлобе потоком нечистот. Молли туда старалась не смотреть, нос она зажала пальцами и дышала исключительно ртом. Хорошо ещё, что были очки и не щипало глаза.

Шли довольно долго. Впрочем, ориентироваться оказалось нетрудно, потому что на развилках и перекрёстках были старательно выведены стрелки с названиями улиц, под которыми тянулись канализационные коллекторы.

Они быстро приближались к окраинам Норд-Йорка.

– Куда ты собираться идти?

Молли заколебалась. Сказать ему? Но… он взят в плен егерями…

– Я… хотела… поступить… юнгой на бронепоезд…

Она не была уверена, поймёт ли Всеслав, что такое бронепоезд, не знала, как он вообще воспримет подобное намерение, однако мальчишка лишь коротко кивнул.

– Да. Хорошо. Есть правильно.

– А… а ты?

– Я встречать тебя в лесах.

– Встречать? Меня? В лесах?

– Не могу бронепоезд, – сокрушённо развел руками Всеслав и вдруг лихо подмигнул Молли. – Ловить я. Нет, ловить меня – правильно?

– Меня поймают, – поправила Молли. – Да, понимаю…

– Я найти тебя, – уверенно сказал Всеслав. – Я найти тебя… volshebnitsa.

– Хорошо, – шепнула Молли. Отчего-то в его словах она не сомневалась.

– Ты идти сейчас. – Мальчишка решительно подтолкнул Молли в спину. – Вверх. Там… искать… поезд-броня.