Они уже взялись за вилки, когда в столовую вошел одетый в элегантный льняной костюм дядечка. Дядечка был из породы интеллигентов, носил аккуратную бородку и очки в тонкой оправе. Он улыбался приветливой и никому конкретно не адресованной улыбкой.

Дядечка остановился аккурат напротив их стола, подождал немного, пока утихнет гомон, а потом заговорил негромко, но как-то по-особенному проникновенно:

– Дорогие друзья! Мы рады приветствовать вас в нашем лагере!

– Начальник, – буркнул Туча. – Сто пудов – начальник.

– Меня зовут Антон Венедиктович Шаповалов, и я начальник этого лагеря. Лагеря, в котором ни один из вас не будет скучать, где каждый найдет занятие по душе. – Начальник откашлялся, обвел присутствующих изучающим взглядом, продолжил: – Вы здесь пока еще не в полном составе. К вечеру должны приехать ребята из второго отряда, но у вас есть существенное преимущество – вы первыми узнаете правила игры.

– Что еще за игры такие? – Гальяно посмотрел на Матвея.

Тот в ответ лишь пожал плечами.

– Жизнь без соревнования пресна и неинтересна! – Начальник поднял вверх указательный палец. – Ничто так не стимулирует личные достижения, как победы противника.

При этих словах на равнодушном лице Дэна Киреева мелькнула и тут же исчезла тень неодобрения. Заметивший это Гальяно удивленно приподнял брови.

– Лбами сталкивать будут, – буркнул Туча, засовывая в рот кусок котлеты. – В «Зарницу» будем играть.

– Похоже на то. – Матвей согласно кивнул.

– Именно по этой причине вас разделили на два отряда. Отряд волков и отряд вепрей, – продолжил начальник.

– Боже, какой кошмар! – Гальяно страдальчески поморщился. – Волки и вепри! Мама дорогая…

– Интересно, а мы в каком отряде? – Туча подался вперед.

– Ты в отряде бегемотов, – фыркнул Гальяно, но под тяжелым взглядом Киреева осекся.

– А ты в отряде бабуинов, – огрызнулся Туча и сунул в рот оставшийся кусок котлеты.

– Право называться волками вы можете заслужить! – Начальник бросил быстрый взгляд на их столик. – Сегодня вы отдыхаете, набираетесь сил, а завтра вас ждет первое испытание. И не спрашивайте, что это будет! – Он улыбнулся, глаза за стеклами очков хитро блеснули. – Узнаете утром.

Начальник несколько секунд помолчал, дожидаясь, когда воспитанники усвоят полученную информацию, а потом добавил:

– Ребята, чтобы в будущем у нас с вами не возникало недоразумений, хочу сразу предупредить. Разумеется, у вас будет некоторая степень свободы, но лишь в пределах лагеря. Выходить за ворота вы сможете только по специальным пропускам или в сопровождении взрослых. Дисциплина – вот залог нашего с вами успешного сотрудничества. Дисциплина и взаимное уважение.

– Ага, а еще долбаная конкуренция и командный дух, – проворчал Гальяно себе под нос. Прошло всего каких-то несколько часов, а суперэлитный и суперклевый лагерь больше не казался ему таким уж привлекательным местом. Волки и вепри – с ума сойти!

Начальник еще что-то говорил, но Гальяно его не слушал, краем глаза наблюдал, как милуются Суворов и Мэрилин. Суворов поглаживал Мэрилин по тонким пальчикам, шептал что-то на ушко, а она кивала и улыбалась. Пожалуй, остальных конкурентов можно не принимать в расчет, но вот этот самовлюбленный павлин еще доставит хлопот. Гальяно расстроенно покачал головой, посмотрел в окно.

Снаружи происходило кое-что интересное. Девчонка в розовом сарафане по-прежнему сидела посреди газона, но на сей раз ее окружали сразу четверо взрослых. Рыжую тетку в белом халате Гальяно уже видел, это она звала их на обед. Крупный мужик в синем рабочем комбинезоне, скорее всего, тоже работал в лагере, а вот двое других казались неместными и, если судить по крутому «мерсу», весьма небедными. Лысый представительный мужик что-то говорил рабочему, тот согласно кивал в ответ, то и дело бросая озадаченные взгляды на девчонку. Стройная блондинка с осиной талией нервно гарцевала рядом с лысым. Гальяно не мог видеть ее лица, но чувствовал, что блондинка очень взволнована. Она тоже что-то говорила, только не рабочему, а девчонке. Или не говорила, а уговаривала? Да, скорее всего, уговаривала, причем, если судить по мрачному лицу лысого, без особого успеха. Рядом в нескольких метрах вертелся рыжий пацаненок, тот самый, который предлагал им сигареты и ключ от калитки. Гальяно решил, что тетка в халате и дядька в комбинезоне его родители.

– Чего сидишь? Остынет все! – Туча ткнул Гальяно в бок.

– Кто про что, а вшивый про баню! – Гальяно многозначительно посмотрел на опустевшую тарелку Тучи.

– Сам ты вшивый, – проворчал Туча и потянулся за стаканом с компотом. – Просто невкусно потом будет.

– А и ладно! У тебя ж еще курица осталась. Ее ж доесть нужно, чтобы добро не пропало. Поделишься с товарищем?

Туча посмотрел на него долгим взглядом, а потом улыбнулся и кивнул. Странноватый, конечно, перец, но, в общем-то, неплохой. По крайней мере не жадный. И до Мэрилин ему никакого дела нет…

А происходящие во дворе события тем временем перешли в новую фазу. Лысому удалось-таки поднять девчонку с земли. Она вырывалась, бестолково дергала тонкими ручками, дрыгала ногами и от всего этого была похожа на ожившую марионетку. Надо сказать, кукловод не особо церемонился. Когда девчонка попыталась его лягнуть, с силой отвесил ей оплеуху. Наверное, это было больно, потому что девчонка перестала вырываться, прижала ладонь к лицу. Тетенька в халате испуганно всплеснула руками, обхватила девчонку за плечи, точно защищая. Блондинка покачала головой, сказала что-то сначала лысому, потом тетеньке. Мужик в комбинезоне стоял с мрачным лицом, засунув руки глубоко в карманы. Рыжий пацаненок куда-то исчез.

Гальяно перевел дыхание, отвернулся от окна. Оказалось, что за происходящей во дворе пантомимой очень пристально наблюдает еще один человек. Дэн Киреев смотрел в окно невидящим взглядом. Его брови сошлись на переносице, а кулаки он сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Похоже, творящийся снаружи беспредел ему тоже не нравился. Заметив, что за ним наблюдают, Киреев отвернулся от окна и уставился в тарелку, но кулаки так и не разжал.

Гальяно гордился своей наблюдательностью и особым чутьем на людей. В Кирееве странностей было больше чем достаточно. Даже улыбчивый и с виду простодушный Туча казался шкатулкой с двойным дном. Пожалуй, самым нормальным из их четверки, не считая самого Гальяно, был Матвей. Впрочем, любой человек имеет право на маленькую придурь, и если эта придурь не выходит за рамки, тогда все о’кей! А вот девчонок бить нельзя! Это уже не придурь, а скотство. Даже если девчонка похожа на огородное пугало и, вполне вероятно, немного не в себе.

Автобус со вторым отрядом приехал ближе к вечеру. Матвей с ребятами к этому времени уже успел изучить территорию. Территория была большой, если не сказать огромной. Кто бы раньше ни жил в этом поместье, в средствах он явно не нуждался, потому что, помимо главного здания и двух флигелей, в усадьбе имелись еще хозпостройки и маленький гостевой домик, в котором жил Василий со своими родителями. Сзади к дому примыкал парк, старый, но ухоженный. В парке имелись скамейки, фонари и даже на удивление чистая беседка. От внешнего мира парк, как и весь лагерь, отделял высокий кирпичный забор. Забор этот прерывался лишь в двух местах: на въезде, где имелась будка охранника, и в глубине парка, где в самом укромном уголке обнаружилась запертая на висячий замок калитка. Сквозь прутья калитки была видна дорожка, убегающая в глубь окружающего поместье леса. Если судить по ширине, то пользовались дорожкой нечасто.

– Приплыли! – Гальяно подергал за калитку, попытался вскарабкаться вверх по прутьям, но едва не свалился. – Концлагерь какой-то! – сказал с досадой и, вытащив из кармана джинсов сигареты, закурил. – Будете? – Он кивнул на пачку.

– Спасибо, в другой раз. – Матвей тоже подергал калитку. Не то чтобы ему так уж хотелось оказаться на той стороне, просто стало любопытно.