– Лазят где попало, архаровцы! – Суворов соврал – даже глазом не моргнул. – Что с них взять, с пацанов?

– А я садовнику сколько раз говорил, что кусты нужно вовремя обрезать! – Шаповалов мрачнел на глазах.

– Так я об обрезанные и поцарапался. – Не привыкший врать Туча густо покраснел. – Думал, пролезу, а не пролез, – добавил он почти шепотом.

– Тучников! – Шаповалов воздел очи к лепному потолку. – Зачем же тебе лазить по кустам?! Тебе разве заняться больше нечем?

– Есть. Мне есть чем заняться. – Туча энергично закивал. – Это я так… нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно. – Шаповалов улыбался им отеческой улыбкой, но взгляд его оставался по-змеиному немигающим и беспристрастным. – И знаете что? Коль уж вы сами не в состоянии распорядиться с умом своим временем и энергией, придется вам в этом помочь.

Они, все четверо, переглянулись в ожидании какой-нибудь очередной пакости.

– Максим Дмитриевич, а давно ли в библиотеке делалась генеральная уборка? – Шаповалов перевел взгляд на Суворова.

– С прошлого года не делалась, кажется.

– Ай-ай-ай! Какое досадное упущение! Ну ничего. – Тонких губ директора коснулась недобрая улыбка. – Силами этих юношей мы непременно все исправим. Вы ведь согласны, молодые люди?

Гальяно порывался что-то возразить, но Дэн пнул его под столом ногой. Раз уж решили все делать вместе, так и в библиотеку пойдут вместе.

– Конечно, мы согласны! – На лету все схватывающий Матвей широко улыбнулся. – Будем рады помочь.

– Похвально! – Шаповалов глянул на часы, сказал задумчиво: – Сроку вам от обеда до полдника, этого должно хватить.

– Да что ж это за непруха такая! – Гальяно рухнул в обитое вытертым плюшем кресло, и в воздух тут же взметнулось облачко пыли.

Дэн принюхался. Ему нравилось, как пахнет в библиотеке. Старая бумага, клей, пыль – история, превратившаяся в запах. И страданий Гальяно он не разделял. Отбывать повинность в библиотеке было куда интереснее, чем в карцере. Особенно в такой библиотеке! Здесь вперемешку с относительно новыми книгами стояли тома, обтянутые кожей, с золотым тиснением и вензелями. Дэн взял в руку одну такую книгу, осторожно перелистнул хрупкие страницы, улыбнулся, увидев экслибрис.

Крупный вепрь, внушающий страх и уважение своим грозным видом, рвался вперед, словно пытался вырваться за границы экслибриса, а над ним лаконично, без всяких завитушек и вензелей было выведено: «Книга из личной библиотеки графа Андрея Шаповалова». Из увиденного можно было сделать сразу два вывода. Во-первых, вепрь – для этого старого поместья зверь не случайный, что сошел он прямиком с фамильного герба графа Шаповалова, который, по всему видать, был некогда хозяином здешних земель. А во-вторых, что начальник лагеря, похоже, имеет богатую родословную. Если, конечно, он не однофамилец прежних хозяев поместья.

Дэн провел пальцами по экслибрису, подумал рассеянно, какую ценность, историческую и материальную, могут представлять все эти старинные фолианты. Разве ж можно хранить их вот так небрежно, отдавать в неловкие руки первого встречного?!

Однако, справедливости ради, далеко не все книги хранились так беспечно, на открытых пыльных стеллажах. В библиотеке, помимо всего прочего, имелся современный шкаф-витрина с до блеска начищенной стеклянной дверью и встроенной подсветкой. Просто, увлекшись открывшимся богатством, Дэн не сразу его заметил.

Дверца шкафа была заперта на ключ, а книги стояли аккуратными стройными рядами. В самом центре, обложкой к зрителю, располагался явно современный, нагло поблескивающий глянцем и позолотой альбом. Чувствовалось, что денег на его создание не пожалели. Дэн прижался лбом к стеклу, чтобы лучше разглядеть название, а разглядев, удивленно присвистнул. «История благородного рода Шаповаловых» – вот такое было название у этой, похожей на альбом, книги. На обложке красовался старинный, возможно, еще дореволюционный снимок поместья, а автором значился не кто иной, как Антон Венедиктович Шаповалов. И название, и авторство, и то, с какой бережностью хранилась эта книга, подтверждали догадку номер два. Вполне вероятно, что начальник лагеря и в самом деле отпрыск старинного рода, аристократ и самый настоящий граф, которому не терпится поведать миру о своем благородном происхождении. Но в таком случае отчего он отдает предпочтение не фамильному гербу с вепрем, а волчьей атрибутике? Додумать эту мысль до конца Дэну не дали.

– А ну, отойди оттудова! – послышался за его спиной женский голос. – И не лапай шкаф! А то одни лапают, а другим оттирать!

Разглядывая книги, он не заметил, как в библиотеку вошла Лидия, Васькина мама. Вид у нее был недовольный и усталый одновременно, в руке – наполненное мыльной водой ведро. Она была похожа на сына и бледной веснушчатой кожей, и рыжими волосами, но взгляд ее голубых глаз казался тусклым, равнодушным ко всему вокруг.

– Мадам, позвольте вам помочь! – Гальяно выбрался из кресла, выхватил у изумленной женщины ведро. – Мадам, вы пришли вызволить нас из этой пыльной темницы? Желаете прибраться здесь вместо нас?

– Скажешь тоже – вместо вас! – Лидия улыбнулась, и лицо ее помолодело сразу лет на десять. – Антон Венедиктович мне велел убраться в его шкафу, а все остальное, – она обвела взглядом библиотеку, – ваше.

– Ах, какая досада! – Гальяно картинно вздохнул, прижал свободную руку к груди. – Мадам, вы разбили мне сердце!

– Балабол! – Лидия легонько перетянула его полотенцем. – Это ты, что ли, к моему Ваське вчера заходил?

– Я.

– Смотри мне, – она погрозила ему пальцем, – не учи мальчишку дурному. Васька у меня хороший, только бестолковый немного.

– Мадам, да разве ж я могу?! – Гальяно поставил ведро перед книжным шкафом, отвесил Лидии поклон.

– Как есть балабол, – хмыкнула она, а потом сказала: – Какая же я вам мадам? Зовите меня по-простому – тетей Лидой.

– Тетя Лида. – Дэн оттер Гальяно в сторону, кивнул на шкаф. – А что это за книги?

– Эти-то? – Она близоруко сощурилась, пошарила в кармане передника, достала связку ключей. Дверца распахнулась, и стеллаж залил яркий электрический свет. – Вот эту, – она взяла в руки хищно поблескивающий позолотой альбом, – написал сам хозяин.

– Хозяин? – удивился Дэн.

– Антон Венедиктович. Он же тут всему хозяин! – Тетя Лида осторожно погладила глянцевую обложку. – Он же самый настоящий граф, последний из рода Шаповаловых.

– И здесь все принадлежит ему? – к разговору подключился Матвей. Туча не вмешивался, с отсутствующим видом стоял перед самым дальним стеллажом.

– Пока еще нет. – Тетя Лида понизила голос до шепота. – Пока он только арендатор, или как его там… Но он собирает документы, в архивах иногда целыми днями просиживает. Вот книгу даже написал.

– А можно взглянуть? – попросил Дэн.

– Только осторожно, видите, как он ее бережет.

Дэн взял книгу, перевернул титульный лист, удивленно приподнял брови. Здесь тоже имелся экслибрис, только вместо вепря с него скалился волк, а надпись, идущая сверху, гласила: «Из личной библиотеки графа Антона Венедиктовича Шаповалова».

– Вот и волк нашелся, – пробормотал он себе под нос.

– И этот тоже он написал? – Гальяно, не дожидаясь разрешения, цапнул с полки один из талмудов.

– Осторожно! – всплеснула руками тетя Лида, но Гальяно уже было не остановить; он, высунув от усердия язык, принялся листать книгу.

– Не, эта старая, – заключил парень наконец и ткнул пальцем в первую страницу. – Здесь, кстати, тоже картинка.

Дэн заглянул через его плечо и увидел еще один, третий за этот день экслибрис. С этого тоже скалился волк, но владельцем был указан уже граф Игнат Шаповалов.

– Давай-ка сюда! Нечего! – Тетя Лида отобрала у него книгу, полотенцем смахнула с нее пыль. – Пусти козла в огород, – сказала она ворчливо. – Это прадеда хозяйского книги, старого графа.

– А те чьи ж тогда? – спросил Дэн, указывая на открытые стеллажи.