Таким образом, креативность стала в современной экономике самым ценным товаром, но все же это не совсем товар. Она неразрывно связана с людьми, и именно она устраняет все те социальные категории, к которым мы сами себя относим. Креативная экономика опирается на социокультурное разнообразие: творческое начало есть в каждом человеке, поэтому креативность невозможно ограничить такими категориями, как пол, расовая и этническая принадлежность или сексуальные предпочтения. Людей действительно можно нанимать и увольнять, но их творческие способности невозможно покупать и продавать, включать и выключать, когда заблагорассудится. Следовательно, в наше время рабочая среда уже претерпела определенные изменения и продолжает меняться. График работы, правила поведения и дресс-код – все это стало более гибким, приспособленным к характеру творческого процесса. И работодатели, и сами творческие люди должны всячески стимулировать и поддерживать креативность. Капитализм расширил область своего влияния благодаря использованию талантов ранее игнорируемых групп инакомыслящих людей. Это повлекло за собой еще одно поразительное изменение: те, кого в прошлом считали бы эксцентричными чудаками и кто принадлежал к богемной периферии общества, оказались теперь в самом центре процесса инноваций и экономического роста. Все эти изменения в экономике и рабочей среде, в свою очередь, способствовали распространению и закреплению аналогичных изменений в обществе в целом. Творческого человека больше не считают бунтарем – теперь он стал представителем новой господствующей тенденции.

Наблюдая экономические сдвиги, я часто говорю о том, что в современной экономике происходит переход от прежней корпоративной системы, сформировавшейся под влиянием крупных компаний, к новой, в большей степени зависящей от людей. Эту точку зрения не следует путать с необоснованным и нелепым мнением, будто дни крупных компаний сочтены. Я не разделяю также мысль о том, что сейчас происходит реорганизация экономики вокруг мелких предприятий и независимых «свободных агентов»[10]. Очевидно, что компании (в том числе и крупные) до сих пор существуют, по-прежнему сохраняют влияние и, без сомнения, так будет всегда. Я просто хочу подчеркнуть: будучи основным источником креативности, люди представляют собой важнейший ресурс новой эпохи. Эта тенденция имеет далеко идущие последствия, в частности для современной экономической и социальной географии, а также для характера наших городов.

Часто говорят, что в эпоху глобализации и современных коммуникационных технологий «географии больше нет», «мир стал плоским», а «место больше не играет никакой роли»[11]. Ничто не может быть дальше от истины. Именно место стало основной организационной единицей нашего времени, взяв на себя многие из тех функций, которые выполняли раньше компании и другие организации. Для современного бизнеса доступ к талантливым, креативным людям – то же самое, чем был в свое время доступ к каменному углю и железной руде для сталелитейной промышленности. От этого фактора зависит, где будут размещаться и развиваться компании, что, в свою очередь, изменит способы конкурентной борьбы между городами. Когда-то Карли Фиорина, в период своего пребывания на посту СЕО{14} Hewlett-Packard, обратилась к руководству страны с такими словами: «Оставьте при себе налоговые льготы и транспортные развязки; мы отправимся туда, где есть высококвалифицированные специалисты»[12]. В такой среде именно географическое местоположение способствует созданию организационной матрицы, в которой обеспечено соответствие между трудовыми ресурсами и рабочими местами.

Экономическая потребность в креативности нашла отражение в формировании нового класса, который я называю креативным. В Америке он составляет около 41,4 миллиона человек. По моему мнению, ядро креативного класса – это представители таких областей деятельности, как наука и техника, архитектура и дизайн, образование, искусство, музыка и индустрия развлечений, – другими словами, те сферы, где генерируются новые идеи, создаются новые технологии и появляется новая креативная составляющая в самых разных областях. Помимо этого ядра в состав креативного класса входит более широкий круг креативных профессионалов из таких сфер, как бизнес и финансы, право, здравоохранение и смежные направления деятельности. Все эти специалисты занимаются решением сложных задач, требующих независимых суждений и высокого уровня образования, то есть человеческого капитала. Кроме того, все представители креативного класса, будь то художники или инженеры, музыканты или программисты, писатели или предприниматели, разделяют общий креативный этос, в котором высоко ценятся творческое начало, индивидуальность, оригинальность и личные качества.

Основное различие между креативным и другими классами состоит в специфике выполняемой работы, за которую им платят. Рабочим и обслуживающему персоналу платят, как правило, за рутинную работу, а вот тем, кто принадлежит к креативному классу, – за интеллектуальный труд, или когнитивные и социальные навыки. Безусловно, в этой схеме есть промежуточные зоны и пограничные вопросы. В моем определении креативного класса и основанных на нем количественных оценках при желании можно найти недостатки, но это гораздо более точное определение, чем используемые в наше время неясные трактовки таких терминов, как «интеллектуальные работники», «символьные аналитики» или «профессионально-технические специалисты».

Вот уже больше ста лет не утихают жаркие споры вокруг классовой структуры общества в США и других развитых странах. Многие писатели XIX и XX столетий посвятили свои книги изучению эволюции рабочего класса[13]. В середине и конце XX века для таких авторов, как Дэниел Белл{15} и других, второй важной темой стало формирование постиндустриального общества, в котором многие из нас перешли от производства продуктов к предоставлению услуг[14]. В наши дни ширится еще одна важная тенденция – становление креативного класса, великого нового класса наших дней.

На протяжении долгого XX столетия произошли подъем и спад численности рабочего класса, на который в период с 1920-го по 1950 год приходилось 40 процентов рабочей силы США, после чего началось постепенное сокращение его численности примерно до одного из пяти работающих человек. Обслуживающий класс, к которому относятся работники из таких областей деятельности, как патронажная служба, общественное питание и делопроизводство, – самый крупный, насчитывающий около 60 миллионов членов, что составляет более 45 процентов от общего объема трудовых ресурсов.

Креативный класс несколько меньше обслуживающего, однако его решающая роль в экономике делает его наиболее влиятельным. Этот класс занимает доминирующее положение по уровню благосостояния и дохода: его представители зарабатывают в среднем почти в два раза больше тех, кто принадлежит к двум другим классам, а в целом на него приходится более половины от общего фонда заработной платы.

В сфере труда творческая способность присуща не только креативному классу. Производственные рабочие и даже работники сферы услуг самого низкого уровня всегда демонстрировали определенный, по-своему ценный уровень креативности. Кроме того, в последнее время увеличивается креативная составляющая многих рабочих заданий, выполняемых людьми рабочих и обслуживающих профессий. Наглядным примером служат действующие на многих промышленных предприятиях программы непрерывного развития, в рамках которых рядовые рабочие вкладывают в процесс не только физический труд, но и идеи. С учетом этих тенденций можно предположить, что в ближайшие десятилетия зарождающийся креативный класс будет расти и развиваться, а традиционные экономические функции станут областями его профессиональных интересов. Кроме того, я твердо убежден, что улучшение жизни низкооплачиваемых, выполняющих неквалифицированную работу незащищенных слоев населения станет возможным не за счет реализации программ социальной защиты или искусственного создания рабочих мест ради обеспечения занятости и возврата заводских профессий прошлого, а благодаря пробуждению в людях присущего им творческого начала, достойной оплате труда и обеспечению полной интеграции в креативную экономику. Обо всем этом рассказывается в последней главе книги.