Литмир - Электронная Библиотека

– Думаю, таких, что добровольно откажутся от рюмки водки ради таблицы умножения, будет один на миллион, – мрачно предположил Еремей.

– Именно, – согласилась толстуха. – Так и случилось. Богов уцелело очень мало. Зато все они крайне нуждались друг в друге. Иначе они не смогли бы выжить в огромном одичавшем мире. И все они были больны одной общей страстью.

– Любопытством, – на этот раз хором высказались Варнак и «лягушонка».

– Наверное, легенда о Сеятеле появилась примерно в это время, – закончила «деловая» ипостась. – Богам хотелось вернуть жизнь в покинутые земли. Поэтому они создали миф и пытались подражать великому создателю, стать равными ему. Сперва оживить свою планету, потом отправиться к другим и наделить жизнью уже их. Но к этому времени боги слишком долго общались между собой и жили вместе, у них стали возникать стадные инстинкты, ранее присущие лишь животным. В разных уголках планеты развились отдельные анклавы со своими обычаями. А там, где собираются стаи, все всегда заканчивается дракой. Началась война, и все рухнуло. Мир богов…

– Неправда, – внезапно прервал ее спокойный голос нуара.

– Что неправда, Шенынун? – Геката поднялась со своих мест и собралась, триединая, возле окна, с трудом поместившись на подоконнике всеми тремя седалищами. – В чем я тебя обманула?

– Не было никаких стай, никакой вражды, никаких животных нравов, – покачал головой страж богов. – Ты родилась слишком поздно и не знаешь, как именно и почему все произошло. А я все это видел своими глазами. Война началась из-за обычного семечка, что упало с выросшего на скалах клена. Да-да, именно так. Мир богов рухнул из-за маленькой крылатки, не вовремя спорхнувшей с ветки перед моими глазами…

Часть первая. Полет кленового семени

Глава первая

Как обычно, Шенынун поднялся первым, с восходом солнца. Впрочем, ночные крикуны к этому моменту успели забиться по темным щелям под кровлей обширного дома. Не просто дома – обители могучего властелина, нередко именовавшегося смертными Повелителем Драконов. А чаще – просто Драконом. Истинного имени своего бога смертные, в силу убогости слабого разума, воспроизвести, увы, были не способны.

Ночных крикунов нуару доводилось видеть редко. Мелкие, не больше локтя ростом, лупоглазые и ушастые, они боялись не то что света, но даже предрассветных сумерек и сторонились чужих взглядов, выдавая свое существование только слабыми шорохами в глубоких лазах. Впрочем, стражами они были прекрасными, видя все далеко окрест даже в абсолютной мгле и поднимая тревогу при появлении любого постороннего существа, будь то зверь, нуар или даже незнакомый бог.

Шеньшун знал, что, если крикуны отправились на отдых в тишине, без недовольства и тревоги – значит, опасаться нечего. Однако долг стража богов побуждал его, во избежание неожиданностей, каждое утро собственными глазами осматривать гнездовье повелителя и подступы к нему. Ночные сторожа внимательны и глазасты – но глупы. Могут чего-нибудь и не уразуметь.

Опоясавшись мечом, сотворенным богом из дерева столь прочного, что его не царапал даже камень, нуар легко сбежал по мягким, пружинящим ветвям лестницы на желтый, чуть влажный песок, внимательно осмотрел поверхность широкого залива, образованного излучиной реки, затем пошел вдоль гнездовья, осматривая и его стены, и подступы к ним.

Дом Повелителя Драконов был древним, как сам бог, и огромным, как его жизненный путь. Что ни год, у властителя окрестных земель возникала нужда в новых помещениях для смертных, скота, для рабочих ящеров и драконов, для стражей и гостей. И каждый раз, повинуясь его неодолимой воле, ближние деревья склоняли свои кроны, сплетали сучья и ветки с ветвями старых стен, набирали толщину, заполняя мельчайшие щели, повисали густыми зелеными пологами при входах, распускали густую листву на кровле, жадно впитывая солнечные лучи – и гнездовье становилось больше еще на несколько десятков шагов.

Шеньшун подозревал, что даже сам Дракон, почивающий в глубине этого гигантского жилища, уже давно не знал, куда и к кому ведут отдельные подземные норы, подкровельные ходы, отрытые у корней стволов ворота, для кого и чего предназначены те или иные логова, залы и комнаты, кто и в каких концах здания обитает. Дом жил своей собственной жизнью, подсвечивая самые глубокие норы гирляндами светлячков, впитывая дожди толстой кровлей из переплетенных с корнями ветвей, сберегая внутри себя летом прохладу, а зимою – драгоценное тепло, жадно впитывая все выделения жильцов, чтобы тут же превратить их в новые стены, листву, пологи или ушедшие к глубоким грунтовым водам корни. Каждый из обитателей гигантского гнездовья знал, куда именно ему пробираться, где его безопасный и уютный уголок, в каком месте он получит любимую еду и куда ему отправляться на дневные или ночные работы – вмешательства бога во все эти мелкие хлопоты, в общем-то, и не требовалось. Хватало лишь однажды высказанного желания – и дальше все происходило уже само собой.

Обойдя дом и не заметив вокруг ничего подозрительного, нуар скинул одежду и с разбега нырнул в воды залива, распугав дремлющих на мелководье крокодилов. Он скользнул вдоль самого дна, пропетляв с раскрытыми глазами между корнями кувшинок и водяной крапивы, вынырнул уже на середине русла, ненадолго лег на спину, отдыхая, раскинув руки и ноги, потом извернулся и быстрыми саженками помчался обратно к берегу, там подобрал свою тунику из тонкой замши и пояс с оружием и зашагал, обсыхая под первыми утренними лучами, к котлам.

В теплое время года смертные, равно как и нуары, питались на улице из огромных деревянных чанов. Еще с вечера варщики кипятили в них воду, забрасывая внутрь раскаленные в кострах валуны, а потом заваривали в воде мясо и рыбу, коренья, ракушки и улиток, разные травы, клубни и семена – все, что на тот день попадало под руку. Большущие емкости остывали медленно, оставаясь горячими до самого утра – и к этому времени содержимое превращалось в однородное густое варево, не всегда вкусное, но неизменно сытное и питательное.

Надо сказать, что равенство между обычными смертными и отличающимися от них более крупным телосложением стражами богов было лишь кажущимся. Ведь нуары, помимо общего стола, могли позволить себе поохотиться в краткий промежуток между работами, перекусить в других местах дома, они могли найти себе какое-нибудь угощение и во время путешествий. Прочие же двуногие обычно знали только работу, гнезда над стойлами ящеров и общий для всех котел.

– Великий Шенынун, старший из стражей, завершил свой обход! – торжественно провозгласил седовласый Хоттаку, вместе с еще десятком нуаров дожидавшийся юного стража у котлов. – Все ли в порядке с домом? Нет ли у нас повода для тревоги?

Хоттаку, возрастом чуть не впятеро старше, столь же сильный, ловкий, но еще и куда более опытный, был вожаком нуаров до Шенынуна. И теперь каждый раз приветствовал молодого начальника или испрашивал его приказов таким тоном, словно издевался над врагом, а не склонялся в подчинении. И что обидно – Шенынун никак не мог придумать, чем ответить своему завистнику.

– Все в порядке, Хоттаку. – Нуар сделал вид, что не замечает насмешливого тона. – Ты можешь не беспокоиться.

– Не изволит ли старший из старших разрешить нам приступить к трапезе? – почтительно склонился седовласый воин и двумя руками, словно величайшую ценность, преподнес Шенынуну деревянную ложку.

И опять молодой нуар не нашелся, чем ответить. Ведь по устоявшемуся обычаю первым к еде приступал самый старший из присутствующих, затем остальные стражи и только потом – смертные, многие из которых уже успели проснуться и прийти к котлам, но пока еще теснились поодаль. Вроде бы, Хоттаку вел себя правильно – но выглядело это все равно издевательски.

После краткого колебания Шенынун ложку все-таки взял, зачерпнул из ближнего котла горячее варево, отхлебнул, удовлетворенно кивнул и перешел к другому котлу, тем самым оставив седовласого воина без его ложки. Месть, может быть, и мелкая – но все равно приятная.

3
{"b":"542357","o":1}